Александр Тихонов КОГДА в январе 2001 года было объявлено о слиянии аукционного дома Филлипс, приобретенного двумя годами ранее французским мультимиллиардером Бернаром Арно, со швейцарской фирмой "Симон де Пюри и Люксембург", то стало ясно что в мировой торговле произведениями искусства могут произойти серьезные изменения. И они произошли. И гораздо быстрее, чем можно было предположить. Ибо всего несколько месяцев спустя - а именно 7 мая 2001 - года новый аукционный дом Филлипс, де Пюри и Люксембург (ФПЛ) в ходе своего первого аукциона в Нью-Йорке продал картин на сумму 124 миллиона долларов! То есть на сумму, которой ранее измерялся годовой оборот Филлипса.
Английский Филлипс, находившийся на протяжении последних десятилетий в тени гигантов мирового аукционного бизнеса Сотбис и Кристис, на долю которых приходится около 90% оборота мировой аукционной торговли произведениями искусства, в своем франко-швейцарском варианте сразу же заявил о том, что довольствоваться вечным третьим местом в мировой аукционной иерархии более не намерен.
Действительно, результат, достигнутый ФПЛ в самом престижном секторе аукционной торговли, каковым является живопись импрессионистов и художников первой половины XIX века (Impressionist and Modern Art), позволил возмутителю спокойствия на аукционном Олимпе с первой же попытки вклиниться между безраздельно господствовавшими в этом сегменте рынка Кристис и Сотбис. Обойдя первый аукционный дом (110,9 млн. долл.) и немного уступив второму (140,7 млн. долл.). Заметим попутно, что из двадцати самых дорогих картин, когда бы то ни было проданных на аукционах, восемнадцать были проданы именно в рамках аукционов "Impressionist and Modern Art" в вилке цен от 20 до 82 млн. долл. После майского аукциона на 13-м месте в этом списке фигурирует полотно Поля Сезанна "Гора Сэнт-Виктуар", проданное ФПЛ за 38,5 млн. долл. Что представляет рекордную цену для пейзажа Сезанна и второй результат за его работы вообще.
Таким образом ФПЛ не только заявил о себе в полный голос, но и установил планку своих амбиций достаточно высоко. На слагаемых его блистательного дебюта стоит остановиться подробнее.
СИМОН ДЕ ПЮРИ -
АУКЦИОНАТОР
БЕЗУПРЕЧНОЙ РЕПУТАЦИИ
Когда Симон де Пюри 22 сентября 1997 года в лондонской штаб-квартире американского аукционного дома Сотбис объявил о своей отставке, то это произвело эффект если не разорвавшейся бомбы, то что-то близкое к этому в кругах, близких к аукционной торговле и торговле произведениями искусства в целом. Официальная версия отставки президента Сотбис-Европа и Сотбис-Швейцария выглядела следующим образом. Симон де Пюри, 47 лет, уходил из Сотбис (годовой оборот 2,5 млрд. долл.) - в расцвете своей 15-летней деятельности в этой фирме - для того, чтобы открыть свое дело. Как заявлял сам де Пюри, группа коллекционеров обратилась к нему с предложением об оказании им помощи в формировании их коллекций. Предложение было принято. И в ноябре 1997-го Симон де Пюри совместно с Даниэлой Люксембург, занимавшей пост вице-президента Сотбис-Швейцария и президента Сотбис-Израиль, которая также подала в отставку, объявляют о создании в Женеве своей фирмы "Симон де Пюри и Люксембург". Об уровне арт-дилерской деятельности новой фирмы и возможностях обслуживаемых ею коллекционеров можно составить представление по тем покупкам, которые делал де Пюри публично - на аукционах Сотбис и Кристис. От нескольких сот тысяч долларов до десятков миллионов. Так, в 1999 г. у Сотбис в Нью-Йорке в борьбе за полотно Сезанна "Драпировка, крюшон и компотница" де Пюри выбыл из игры на уровне 45 млн. долл. Счастливому обладателю Сезанн обошелся в 60,5 млн. - абсолютный рекорд для работ художника и четвертая строка в списке самых дорогих аукционных картин!
И здесь уместно будет высказать и нашу гипотезу подлинных причин ухода харизматического аукционатора из находившегося в апогее своего коммерческого успеха аукционного дома Сотбис, для процветания которого он сделал, может быть, более, чем кто-либо другой. На наш взгляд, американский стиль руководства компанией в определенный момент пришел в противоречие с принципами и убеждениями швейцарца де Пюри, который, не разделяя политики американского руководства и не имея возможности ее изменить, сделал свой выбор в 1997 году. Выбор в пользу ценностей, составляющих основание любого бизнеса: безупречная репутация, профессионализм, интересы клиентов. В международной же торговле антиквариатом, построенной в значительной степени на личном доверии, эти качества вдвойне важны. Ибо на этом уровне в деятельности аукционного дома мирового масштаба зачастую переплетаются интересы не только индивидуальных продавцов и покупателей, но и государств, ревниво относящихся к сохранению своего культурного достояния.
Как показало дальнейшее развитие событий, законные интересы как частных лиц, так и государств далеко не всегда принимались во внимание в повседневной деятельности Сотбис. Первым об этом заговорил английский журналист Питер Уотсон, по материалам расследования которого сначала в феврале 1997 г. английское телевидение сделало и показало фильм, а затем лондонское издательство "Блумсбери" опубликовало книгу "Сотбис: взгляд изнутри". "Героиней" этой книги является картина сравнительно малоизвестного итальянского художника XVIII века Джузеппе Ногари "Старушка с чашкой", в нарушение итальянского законодательства вывезенная Сотбис из Италии для продажи на аукционе в Лондоне. Героем же скандала стал аукционный дом Сотбис, не совсем корректные методы добывания товара для своих аукционов которым стали предметом публичных дебатов. За разоблачениями Уотсона последовало разоблачение американским Министерством юстиции незаконного сговора высших руководящих лиц Сотбис и Кристис по поводу установления единого уровня комиссионных, которые платят продавцы и покупатели на аукционах. И если Кристис сразу же признал свою вину и начал сотрудничать с американским правосудием, то Сотбис выбрал иную линию поведения, прямо приведшую его руководство на скамью подсудимых. С антимонопольным законодательством в Америке не шутят. Со своей стороны, клиенты и Кристис и Сотбис, в результате незаконного сговора регулярно переплачивавшие, продавая и покупая у этих домов, вчинили иск, требуя компенсации. Правомерность их притязаний была признана судом, который постановил, что 500 млн. долл. должны быть истцам выплачены. История далеко не завершена, по крайней мере для Сотбис, из которого за последние годы ушли многие ведущие специалисты и финансовое положение которого оставляет желать лучшего. В прессе все чаще и чаще говорится о том, что Альфред Таубман, американский владелец Сотбис, намеревается продать свой пакет акций.
ФИЛЛИПС - ДВУХВЕКОВАЯ ПАТИНА АНГЛИЙСКОГО СТИЛЯ
В 1796 году Гарри Филлипс оставил Кристис и основал свой собственный аукционный дом. Который на протяжении двух столетий оставался семейным предприятием, сфера деятельности которого с годами распространилась на всю Англию (более 40 отделений по стране). В 1970-е годы Филлипс вышел на международный рынок и занял на нем третье, после Сотбис и Кристис, место. К концу 90-х годов Филлипс имел свои аукционные залы в Женеве, Нью-Йорке, Цюрихе и Сиднее.
До настоящего времени Филлипс остается самым "дешевым" для покупателей аукционным домом: 15% комиссионных за покупки до 50 000 долл. и 10% - после этой суммы. Интересно заметить, что, когда в 1975 году Сотбис и Кристис решили ввести "налог" на покупателя размером в 10%, Филлипс заявил, что введение комиссионных для покупателей по меньшей мере является проявлением жадности, а по большому счету является несправедливым. На протяжении многих лет Филлипс сопровождал свои аукционы указанием на то, что он не берет комиссионных с покупателей. Но в конце концов он был вынужден принять правила игры, навязанные гораздо более мощными конкурентами. Но опять же, когда пару лет назад Сотбис и Кристис повысили комиссионные для покупателей до 17,5% за покупки до
80 000 долл., Филлипс остался верен своему традиционному тарифу и не увеличил поборы с покупателей, которые у некоторых аукционных домов могут достигать 20 с лишним процентов. В 1998-м годовой оборот Филлипса составлял 111 млн. фунтов стерлингов (приблизительно 1/10 оборота Кристис или Сотбис, с продажей лотов в основном в вилке от 500 до 20 000 ф. ст.), из которых 45 млн. приходились на Лондон, 45 млн. - на английскую провинцию и 21 млн. - на Женеву, Нью-Йорк и Сидней. В преддверии либерализации французского рынка Филлипс устанавливает тесное сотрудничество с французским объединением 4 парижских комиссаров - призеров (ПИАСА), занимающим второе место на французском аукционном рынке.
В 1998 году Кристофер Вестон, отдавший 42 года своей жизни Филлипсу, из которых 25 он провел во главе компании, продает 96% акций Филлипса. В течение последующего года новые владельцы развивают бурную деятельность по активизации аукционного дома, в особенности на международном рынке. Они приобретают аукционный дом Фостер и Кранфилд (годовой оборот 30 млн. ф. ст.) и Селкирк (оборот 5 млн. долл.). Открываются 8 новых отделов. В США вместо 6 проводится 24 аукциона в год. В конце 1999 г. Филлипс снова меняет (как говорят, за 700-800 млн. французских франков) владельца.
БЕРНАР АРНО -
ФРАНЦУЗСКИЙ ВКУС
В КАТЕГОРИИ ЛЮКС
Новым владельцем, так же как и в случае с Кристис (купленным французом Франсуа Пино в 1998 г. за более чем 7 млрд. фр.), стал французский предприниматель Бернар Арно, контролирующий значительную долю мирового производства и продажи предметов потребления в категории люкс (Луи Виттон, Хеннесси, Моэт и Шандон, Вев Клико, Поммери, Живенши, Кристиан Диор, Герлен и т.д., с годовым оборотом 57 млрд. фр., из которых 80% за пределами Франции). В феврале 2000 г. Арно приобретает также самый крупный аукционный дом Франции - Этюд Тажан, годовой оборот которого составил в 1999 г. 467 млн. фр. Единственный во Франции, который действует и на мировом уровне, проводя время от времени аукционы в Японии, Монако и Швейцарии.
Премьера французского Филлипса состоялась в мае 2000 г. в Нью-Йорке. Проходила она под знаком Казимира Малевича, супрематическая композиция которого была продана за рекордную для художника цену - 17 с небольшим миллионов долларов.
В этом же году начинаются переговоры между Бернаром Арно и Симоном де Пюри. Одним из видимых проявлений взаимного интереса стали ноябрьские торги 2000 года в Нью-Йорке "Живопись импрессионистов и современных художников". После трехлетнего перерыва (не считая различных благотворительных аукционов) на авансцене, под светом прожекторов элегантный Симон де Пюри с присущей ему маэстрией отстукивал своим слоновой кости молотком аукционатора миллионные лоты Филлипса - всего на 32,6 млн. долл. Но это была, так сказать, проба пера. Пробой остались довольны оба - и французский владелец Филлипса, и нанятый для такого случая швейцарский совладелец фирмы де Пюри и Люксембург. Результатом обоюдного удовлетворения и стало создание нового аукционного дома Филлипс, де Пюри и Люксембург, о чем было официально объявлено в январе 2001 г. Дома, объединившего под своей крышей и английскую респектабельность, и швейцарский профессионализм, и французский вкус к роскоши, которые и позволили новому дому с первой же попытки подняться на немыслимую ранее высоту в 124 млн. долл.
КОЛЛЕКЦИЯ БЕРГРУЭНА
Если перечисленные выше слагаемые успеха являются константами, то есть еще одна переменная величина, производная в данном случае от одной из констант, оказавшая немалое влияние на успех филлипсовской премьеры. Имеется в виду коллекция германского антиквара Хайнца Бергруэна - пять Сезаннов и два Ван Гога, составившая ядро майского аукциона. Родившийся в Германии, выросший в Берлине, получивший образование в Германии, Франции и США, Бергруэн начал собирать работы современных мастеров в 1938 г. покупкой за 100 долларов акварели Пауля Клее. В 1949 году он открывает свою галерею в Париже. С годами коллекция разрасталась. Пикассо, Брак, Матисс, Грис, Тулуз-Лотрек, Ван Гог, Сера и его последняя любовь - Сезанн. В 1980 г. уходит от дел и посвящает себя коллекции. Большую часть которой (только Пикассо около 80 работ!) он продает в прошлом году Германии, а точнее, Берлину - городу, в котором прошла его молодость. Точнее сказать, дарит. Ибо 115 миллионов долларов, полученных за нее, представляют десятую часть ее рыночной стоимости. В этом году коллекционеру исполнилось 87 лет. На протяжении последних 30 лет он близко знаком с Симоном де Пюри, которому он "абсолютно доверяет". Неудивительно, что именно ему вручаются для продажи 7 картин. ФПЛ посвящает коллекции специальный каталог "Коллекция Бергруэна". А также воспроизводит его картины в общем каталоге. Пять из них были проданы - за 71 млн. долл.
Всего же из 41 лота с общей оценкой между 170 и 236 млн. долл. были проданы 26. В том числе и два портрета (оба около 1927 г.) Хайма Сутина. "Камердинер" (69,2х46; х., м.; оценка 1,2-1,8 млн. долл.) был куплен за 2 092 500 долл. В то время как "Мальчик в зеленой куртке" (72х60; х., м.; оценка 700-900 тыс. долл.) был приобретен за 772 500 долл.
15 лотов, включая все лоты коллекции Бергруэна, были "гарантированы" Филлипсом. То есть фактически куплены им. В случае непродажи гарантированных лотов они становятся собственностью аукционного дома. А их продавцам выплачивается гарантированная сумма. Если же лот продается выше гарантированной суммы, то излишек делится пополам между аукционным домом и продавцом. Финансовые возможности владельца ФПЛ позволяют такую практику, и в борьбе с Сотбис и Кристис за место под солнцем ФПЛ, чтобы привлечь потенциальных продавцов, нередко прибегает к ней. Как говорили эксперты, только коллекция Бергруэна была гарантирована на сумму около 120 млн. долл. Разумеется, сумма гарантий известна только продавцу и аукционному дому, и информация об этом является строго конфиденциальной. Однако в соответствии с американскими законами каталог должен содержать указание на то, что данный лот был гарантирован. Для ориентации потенциальных покупателей. Как бы то ни было, а впервые за историю проводящихся в Нью-Йорке аукционов работ импрессионистов и современных художников Филлипс, де Пюри и Люксембург обошел Кристис, доказав и показав, таким образом, серьезность своих намерений в борьбе за лидерство в самом престижном и прибыльном сегменте мирового аукционного рынка.
Последний раз мне пришлось разговаривать с Симоном де Пюри за день до его отлета в Нью-Йорк. Я пожелал ему успеха, в котором я не сомневался. Как мне показалось, Симон де Пюри тоже. Результат дебюта "Филлипс, де Пюри и Люксембург" говорит сам за себя.
Дарья Гармоненко 
