Дмитрий БУТКЕВИЧ В прошлую субботу аукционный дом Гелос провел комбинированные торги: коллекционные # 39 и нумизматические # 20. Первая часть аукциона стартовала в 12.00 и прошла очень быстро - всего за час. Причина в первую очередь в большом количестве лотов, снятых до торгов "по согласованию с владельцем", - всего из 130 лотов снято 19, в основном за счет ювелирного стринга (9 из 16). Это, естественно, не могло обрадовать присутствующих, однако главное разочарование поджидало зал в стринге живописи. Снятым оказался абсолютный топ-лот аукциона фреска Ильи Репина "Христос в терновом венце" (51х45; 1913) с предварительной оценкой 120-150 тыс. долл. - вещь в полном смысле слова уникальная (аналогов у Репина нет), настоящего музейного уровня в превосходной степени. Не секрет, что многие пришли хотя бы посмотреть на розыгрыш этого редчайшего лота (и я в том числе). Объявленная причина была все той же: "по согласованию с владельцем", однако реальные коллизии вокруг фрески оказались куда круче. Но об этом позже.
А пока о цифрах. Из 111 лотов, разыгрывавшихся в зале, продано 56 - результат неплохой. Хотя в целом торги, можно сказать, шли довольно вяло, подъемы были невелики. Из наиболее интересных продаж отмечу икону Иоанна Предтечи в прекрасном басменном окладе с серьезной датировкой (1580-1590!), ушедшую по заочному биду за 7,5 тыс. долл. Также заочно за 12 тыс. продан гарнитур (диван и 4 стула) I половины XIX века из карельской березы. Несколько примечательных результатов достигнуто в стринге живописи. По заочному биду за 6,8 тыс. долл. ушел этюд "Совесть" (к., м.; 25х18; 1890-е) кисти редкого на рынке Николая Ге. Со старта в 7,5 до 10 тыс. долл. поднялся фото-живописный кунштюк Ивана Айвазовского. Картина Ивана Шишкина "В хвойном лесу" (36х28) заочно продана за 48 стартовых, а огромная марина Льва Лагорио "Парусник у берега Ялты" (134х205) не ушла за 50 тысяч. За те же деньги не вызвал интереса у покупателей пейзаж редкого Сергея Малютина "Родные просторы" (71х88), а вот таких же размеров "Лесная пасека" малоизвестного Василия Воронкова (59х90) - гладенькая на загляденье, четко выписанная - перешла к заочному покупателю за 13 тыс. Самой дорогой картиной оказался "Портрет Мейерхольда" работы Юрия Анненкова (к., бум., м.; 62х49; 1920). Его, также заочно, купили за 87 тыс. долл.
Любопытно, что почти такой же результат был достигнут на нумизматическом аукционе: из 116 лотов каталога продано 55. Наибольшее внимание публики здесь было приковано к топ-лотам: ## 48 и 95. И они оправдали интерес присутствовавших в зале. Первый - новодельный "сестрорецкий" рубль 1771 г. был продан по заявленной оценке в 25 тыс. долл. Второй - польский командорский орден св. Станислава при оценке в 15-20 тыс. ушел за 8,5 тыс. долл.
Ну, а теперь к главному событию аукциона - "невыходу" на торги топ-лота Репина. История весьма показательная для современного российского антикварного рынка. Дело в том, что за день до торгов, 15 марта, из департамента по сохранению культурных ценностей Минкульта РФ в Гелос пришло письмо за подписью заместителя начальника департамента Виктора Петракова, в котором Гелосу рекомендовали приостановить продажу фрески и держать ее в собственном хранилище "до выяснения обстоятельств дела". Конечно, представители Гелоса не смогли не прислушаться к рекомендациям государственного контролирующего органа, и вещь с торгов сняли.
В результате - хозяин Репина в шоке, а аукционный дом, так же как и вышеупомянутый хозяин, упустил выгоду от возможной сделки и получил заметный удар по собственной репутации. Министерство культуры, напротив, как в известном анекдоте, "все в белом" и выполняет функции третейского судьи в "выяснении обстоятельств дела". Что же это за дело, благодаря которому можно снять с легальных торгов официально принятое на комиссию крупнейшим аукционным домом страны произведение искусства?
Оказалось, что 15 же марта Никулинская межрайонная прокуратура Москвы приняла заявление от жителя Санкт-Петербурга гражданина Кочетова о том, что выставленная на аукцион Гелоса жителем Москвы Олегом Николаевичем Д-ным картина кисти Репина "Христос в пустыне" является его, Кочетова, владением и была им передана гражданину Д-ну в ноябре прошлого года через известного обоим посредника Демушкина для проведения искусствоведческой экспертизы. От Олега Д-на был получен залог в 500 долларов. Картина была передана без права продажи. Поэтому теперь, когда Олег Д-н выставил ее в Гелосе с оценкой 120-150 тыс. долл., Кочетов требует справедливости, то есть вернуть ему его достояние. А уж он, Кочетов, тогда продаст картину в Государственную Третьяковскую галерею за разумную сумму. Вот так!
Почти все в этой истории ясно. Коллекционер, известный всей Москве устроитель целого ряда выставок в начале-середине 90-х годов, Олег Д-н, полагаясь на свое собирательское, знаточеское видение произведения искусства, купил в ноябре 2001 г. у знакомого посредника ("серого дилера") Демушкина за 500 условных единиц цементный пласт с изображением Христа и с подписью, похожей на подпись Ильи Репина. Известно, сколько подделок (и в основном питерского происхождения) гуляет сейчас по московскому рынку. К тому же в истории искусств нет упоминаний о том, что Репин когда-либо писал в технике фрески. Поэтому можно утверждать, что покупал Олег Д-н работу, стилистически похожую на живопись Репина и с подписью Репина, но не более того. Дальше - несколько месяцев экспертной работы весьма уважаемых специалистов, и в журналах первых десятилетий XX века отыскивается рассказ о том, как в 1913 году профессор Петербургской академии художеств Киплик предложил своему маститому коллеге Репину и более молодому профессору Лансере написать на пластах фрески в новой, недавно появившейся технике темперного письма. (Как бы мы сейчас сказали, в целях продвижения товара на рынок.) Те согласились. Лансере написал автопортрет, следы которого утеряны, а Репин - Христа. Вся история описана в журналах, более того, есть фотографии этих двух работ. Есть Репин, и есть настоящее научное открытие!
После этого картина "продвигается" на рынок через аукцион Гелоса. Неудачливые торговцы видят ее оценку, и им становится "мучительно больно за бесцельно прожитые годы". У них в руках была сотня тысяч баксов, а они променяли ее на 500 у.е. Логика "новых шариковых" ясна: надо делиться. Они звонят Олегу Д-ну домой и предлагают вернуть картину в обмен на некогда полученные 500 единиц. А когда столь наглый вариант не проходит, подают заявление в прокуратуру. Министерство, пользуясь тем, что картину якобы собираются направить (продать) в государственный музей, блокирует ее аукционирование и берется за "выяснение права собственности". То есть теперь Кочетов, Демушкин и компания будут пытаться доказать, что именно они являются владельцами Репина, а настоящий хозяин вещи Олег Д-н должен оправдываться и отстаивать свои материальные права и свою честь.
Сложившаяся ситуация по-человечески неприятна и опасна как прецедент для функционирования антик-рынка России. До сих пор подобных имущественных споров между дилерами и коллекционерами не возникало. Обычно все споры идут по поводу наследства. А здесь человек, продавший картину, по сути, оспаривает право покупателя перепродавать ее дороже в связи с тем, что этот покупатель, применив свои знания и возможности, сумел определить истинного автора картины. На вопрос, кто мешал предыдущим владельцам провести все эти исследования и открыть миру нового Репина, ответа нет. Леность, непрофессионализм, жажда быстрой и легкой наживы - да мало ли причин, главное, если не сумел заработать сам, отними у товарища, так удобнее. Путь, на который встали инициаторы подачи такого заявления в прокуратуру, может привести к полной блокаде антик-рынка. Если честные сделки можно будет оспаривать в суде "по вновь открывшимся обстоятельствам", как то: экспертные исследования, реставрационные работы, участие произведения в выставочных проектах - все то, что повышает стоимость предмета искусства, - наш рынок встанет. Поэтому в данной ситуации очень важна роль Министерства культуры, которое должно выступить своего рода гарантом прав хозяев произведений искусств при легальной (аукционной и магазинной) продаже. Да и понятия о "чести антиквара" (дилера, коллекционера, торговца) надо бы оберегать.
Дарья Гармоненко 