Шах и Нахарары

И, как только прибыли они к царскому двору, предстали перед царем в великую пасхальную субботу*. Но, хотя и видели они, что братья их впали в великое огорчение и сокрушение и тяжко страдали за имя Христа, нисколько не выдали собранию грусть и печаль на лицах. И чем больше они казались веселыми, тем больше удивлялись злолюбцы.

А в прежнее время был обычай: когда прибывала ко двору армянская конница под началом у какого-либо знатного полководца, царь высылал навстречу мужа и спрашивал о благополучии мира в стране Армянской, и повторял это же дважды и трижды, и сам делал смотр отряду. И, прежде чем наступало ратное дело, почитал даже самое их прибытие достойным великой благодарности, и перед своими сопрестольниками и всеми вельможами воздавал хвалу всем прибывшим и напоминал о заслугах их предков и рассказывал о доблестях каждого мужа. Но в этот день ничуть не вспомнил о подобном, но, как некий злой дэв, не переставал вызывать и нагонять зимнюю вьюгу. Это походило на ярость бушующего моря, когда не по поверхности лишь бегают волны, но как бы вздымаются из самих глубин бездны, пенясь и нагромождаясь... Ревя голосом вишапа, по-звериному рыча, море приводит в движение свое не знающее границ владычество, чтобы целиком обрушиться, разлиться, все покрывая, по горам, ложбинам и ущельям и совершенно обезобразить красу широких полей. Рыча, он орал и говорил: "Поклялся я моим солнцем, богом великим, которое своими лучами освещает всю вселенную и теплом своим оживляет всех сущих. Если завтра утром, при появлении этого чуда, вы не преклоните вместе со мною перед ним колени, исповедуя его своим богом, я никак не пощажу вас, наведу на вас всякие тяжкие мучения, пока принужденно вы не выполните волю моих повелений".

Но, укрепившись во Христе, верующие не зябли от зимней стужи, не томились от палящего зноя, не трепетали от ужасного голоса, не устрашались угроз о мучениях, а, обратив взоры кверху, сознавали, что сила Христова пришла к ним на помощь. И с радостными лицами и скромными словами выступив вперед, дали ответ царю:

"Просим тебя, доблестный царь, прислушайся к нашим словам и приветно услышь, что мы тебе скажем.

Ибо напоминаем мы тебе времена Шапуха, царя царей, который был отцом деда твоего Йазкерта, и Бог дал ему землю Армянскую в служение**, но при той же вере, какой мы и теперь следуем. И отцы наши, и деды отцов наших пребывали в трудах и служении ему и с готовностью выполняли все повеления его слов, и много раз бывали щедро им награждены. И с тех времен и до твоего восшествия на сей отцовский престол и мы в том же служении служили - тебе, возможно, даже лучше, чем предшественникам".

Говоря об этом, они указывали на доблесть и мужество в деле воинском, большие, чем у предков. А что касается мутов и саков и других, какие еще были, податей со страны, то во дворец поступало больше, чем при его отце.

"Так и со святой Церковью, которая изначала была свободна во Христе по порядкам предков наших, а ты ее обложил податью, и мы из преданности твоей власти нисколько не воспротивились тебе. Так каким же образом проснулся этот гнев против нас? Скажи ты нам, в чем мы провинились? Или наша вера причиной тому, что мы оказались без заслуг перед тобою?"

А дэв зла, исполненный всякого коварства, отвернул в сторону лицо и говорит: "Вредом я считаю принимать в царскую казну подати с вашей страны и бесполезной почитаю доблесть вашего мужества. Ведь вы по невежеству отклонились от наших истинных законов и пренебрегаете богами, и убиваете огонь, и заражаете воду, а, погребая мертвецов в земле, оскверняете землю. И, избегая благочестивых, достойных вознаграждения дел, даете силу Хараману. Но, что более всего грешно, не сближаетесь постоянно с женщинами, и великая бывает радость дэвам от того, что вы отвергаете наставления и не блюдете все обряды могов. Вижу я в вас стадо, которое разбрелось и заблудилось в пустыне, и очень тяжко мне при мысли, что, быть может, боги, в гневе на вас, не взыскали бы с нас вместе. Но вы, если хотите выжить, и сохранить себя и при возвращении удостоиться проводов с величанием, сразу и без промедления выполните то, что я сказал!"

Тогда блаженные нахарары подняли дружно свои голоса и высказались перед всеми: "Царь, больше не говори нам такое, ибо Церковь не человеком построена, и она не дар солнца, которое, как ты путанно думаешь, является богом: солнце не только не бог, но и не есть нечто живое. А церкви, это не дары царские, и не умелое искусство, и не изобретения мудрецов, и не добыча доблести воинской, и не обманное измышление дэвов. И вообще, кого бы ты ни назвал из земных, великих или малых, нигде не найти Церкви, ими созданной. Но это благодать великого Бога, посланная не кому-либо из людей, но всем одаренным разумом народам, коим суждено жить под солнцем. Основания ее заложены на неподвижной скале, ни нижние не могут ее сдвинуть, ни верхние опрокинуть. И то, что ни небо, ни земля не потрясают, то никто из людей да не дерзнет победить! Так вот, поступи, как ты того желаешь, все мы готовы к любым орудиям пыток и истязаний, которыми ты грозил, готовы не только к мучениям, но и к смерти. И если ты вновь о том же спросишь, то от каждого из нас услышишь даже больше, чем это в ответ!"

Тогда царь┘ разлил во чреве море своей добровольной желчи, и через нос и через рот его вырвались клубы горячего пара, как густой дым из пылающей печи. И так как гнев его взял верх, то сломил силы тела его и пробил переполненный сосуд его мыслей, рассыпал и раскидал его коварные замыслы. И то, что он никогда не высказал бы и своим любезным, в том он против воли оголился перед слугами Христа и весь раскрылся полностью. Утроял и учетверял он нерушимую клятву солнцем и говорил так: "Не сможете вы разорить неприступную крепость мою и не дам вам тут же обрести то, что желаете. Но всех вас и тех, кто в моих войсках, велю переправить в жесточайших оковах по непроходимым местам в Сагастан***. Пусть многие из вас околеют от зноя в походе, а остальные попадут в крепкие замки и в безысходные тюрьмы. А в вашу страну пошлю несметное войско со слонами, а жен и сыновей ваших велю отправить в Хужастан****, а церкви и то, что вы называете мартириями*****, разорю, снесу и предам разрушению. А если кто воспротивится, тот погибнет под ногами слонов, кончит лютой смертью. И все сказанное мною я сделаю и выполню по отношению к насельникам вашей страны!"

И тотчас велел знатных нахараров с великим поношением удалить от лица своего, но предусмотрительно приказал главе палачей содержать их без оков, в отдельном для каждого помещении, а сам, беснуясь, возвратился крайне удрученный и кинулся в свои покои.

А истинно верующие во Христа нисколько не усомнились и не поколебались в прежнем наставлении святых наставников своих, но все еще искали способа, как вывести и себя, и близких из великой беды. И весьма старались, сулили тем вельможам, которые помогали им при царском дворе, великие богатства, а пока раздали им немалые деньги.

И когда со всех сторон затворилась безвыходная их тюрьма, тогда, применив замысел Авраама, восклицали и говорили в сердце своем: "Все мы посвятили и возложили братьев, и сыновей, и всех любезных наших в узах, на святой престол, как Исаака. Прими же, Господи, добровольную жертву нашу и не отдай Церковь Твою на посмеяние и поругание этому нечестивому властителю!"

Некий евнух из советников царя втайне имел нерушимую любовь ко Христу, ибо он был крещен в живительной купели и очень искал способ сохранить жизнь этим несчастным. И когда в точности проверил, что все те беды, которыми пригрозил, царь желает навлечь на страну Армянскую, евнух, хотя и не всем, но некоторым из них дал совет и указал способ, чтобы на некоторое время они себя избавили от этой беды.

И пока снаряжали отряд, чтобы отправить их в безвозвратную сылку - как уже поступили со многими нахарарами из страны Иверской, - в это самое время пришел гонец с тревожной вестью из кушанских краев, что отдельно выступил вражеский отряд и разорил многие царские области. И это была армянским нахарарам великая помощь с небес. И нечестивец в смятении поспешил отправить вперед конницу и сам поспешил за ней. И так как он был глубоко озабочен в мыслях своих, то разорвал свою твердую клятву.

И, видя это, богобоязненные молились с великой надеждой и говорили единодушно: "Ты, всеобщий Владыка, Ты знаешь сокровенное в сердцах людей, и открыты перед Тобою все невидимые замыслы, и никакого свидетельства Ты не ищешь от видимых, ибо и несодеянное нами видят очи Твои. Изливаем мы ныне перед Тобой нашу мольбу. Прими, Господи, сокровенное молитв наших и сделай нас совершенными ради заповеданного Тобой, чтобы посрамлен был сатана, который, возгордившись, сражается с нами через власть этого нечестивца.

Поколебли, Господи, упрямые замыслы коварного и воспрепятствуй воле нечестия его. И в мирных по мыслах наших верни нас вновь в святую Церковь, чтобы она, ограбленная внезапно, не была разрушена врагом!"

И нерушимо положив с Богом этот свой обет, что твердо будут пребывать в прежних помыслах, они отправили представителем в стан того же своего советчика, что они якобы выполнят беззаконную волю царя.

Услышав это, царь весьма обрадовался и возликовал, думая, что его боги пришли к нему на помощь, повернули и разрушили помыслы истинного Бога, и что те отступники принесут свое поклонение солнцу, почтят его жертвами, согласно всем законам могов.

И того не мог понять этот заблудший, что непорочный свет солнца праведности рассеивал и стирал темные замыслы его, а лучи сокрушали и упраздняли извращенные желания его. И, будучи слеп к истинному откровению, нимало не постиг он обманной уловки, которой поддался. Рассыпал и бросал перед ними земные награды и вновь обновил всем им пативы и гахи, выдвигая их вперед и возвышая в своей мировой державе. И с безмерной щедростью жаловал от дворца агараки и аваны каждому из них, называл их любимыми и друзьями и в кичливой гордыне упрямых мыслей надеялся, что истина уступит обману.

* 16 апреля 450 г.

** Нахарары напоминают о делении Великой Армении между Византийской империей и Ираном (387 г.). Это произошло при царе Ирана Шапухе III (383-388).

*** Область в Иране, ныне Сеистан.

****** Быт. 22, 29.