Россия и НАТО никуда друг от друга не денутся

Председатель комитета начальников штабов США адмирал Майк Маллен и начальник Генерального штаба Николай Макаров наглядно демонстриуют дружеские отношения между Востоком и Западом.
Фото Reuters.

НАТО переживает сложные процессы трансформации, что влияет на развитие отношений альянса с Россией. Однако Россия, полноценно включившись в переговорную площадку Совета Россия–НАТО, имеет шанс продвинуть президентскую инициативу по Договору о европейской безопасности и укрепить свое военно-техническое сотрудничество с Европой. В отношениях с США и Канадой для России открываются исторические возможности объединить системы ПРО и мощности по антитеррористическому аэронавигационному контролю. Об этом в интервью «НВО» рассказывает Александр АЛЕКСЕЕВ, советник министра иностранных дел РФ по взаимодействию России и НАТО в 2002-2010 годах.

– Александр Петрович, как вы охарактеризуете отношения России и НАТО на современном этапе?

– Логично пристально посмотреть на российско-натовские отношения. Это тем более чрезвычайно важно в связи с участием на саммите в Лиссабоне в рамках Совета Россия–НАТО российского президента. Отношения России и НАТО сегодня развиваются в условиях противоречивой и неоднозначной ситуации. С одной стороны, Россия занимает прагматичную политическую линию приверженности принципу совпадающих интересов. Россия обеспокоена слабой эффективностью существующей архитектуры системы безопасности на евро-атлантическом пространстве. При этом наша страна предлагает конкретные меры по ее укреплению, что отражено в инициативе президента Дмитрия Медведева по заключению Договора о европейской безопасности. С этой точки зрения площадка НАТО предоставляет России уникальную возможность инициировать на самом высоком уровне откровенный разговор о будущем евро-атлантической архитектуры безопасности, об ее укреплении с помощью предложенного Россией Договора о европейской безопасности.

С другой стороны, мне представляется, что в данный момент Североатлантический альянс находится в «зависшем состоянии» поиска своей идентичности – быть ли глобальным игроком или ограничиться более скромными евро-атлантическими амбициями. Сегодня в НАТО возникают идеи задействовать альянс в таких сферах, как глобальное изменение климата, обеспечение безопасности в Арктике. Хотя этими проблемами занимаются другие международные структуры. Сможет ли новая Стратегическая концепция НАТО разрешить эту неопределенную ситуацию? Время покажет.

– Что можно сказать об эффективности Совета Россия–НАТО?

– В Совете Россия–НАТО есть воля и стремление к ведению прямого и в определенной степени конфиденциального обмена мнениями по всей повестке евро-атлантической безопасности. Такая дискуссионная экспертная площадка призвана снимать военно-политическую напряженность, которая периодически возникает на пространстве Евро-Атлантики.

Мое мнение, что до сих пор в натовском формате сохраняются характерные черты подходов в отношении России со времен периода холодной войны. В том числе и в области военного планирования. Но несмотря на это, СРН остается площадкой сосуществования обеих сторон (modus vivendi), призванной в первую очередь помочь всем участникам объективно оценивать как конкретные ситуации в области международной безопасности, так и в целом эффективность всей евро-атлантической архитектуры безопасности.

В целом в рамках СРН происходит порой весьма доверительный по своему характеру обмен мнениями. Но пока отсутствуют примеры совместных решений и действий. Последнее во многом зависит от итогов процесса трансформации альянса. Говорится об участии России в европейской системе ПРО, но без конкретики: как она будет строиться и какова роль России. Нам нужно продвигаться к совместному принятию решений и конкретным практическим действиям.

– А какой, по вашему мнению, должна быть политическая стратегия России в отношении НАТО?

– Между НАТО и нашим государством существует достаточно весомый перечень общих интересов, и прежде всего это касается противодействия сегодняшним и будущим угрозам миру и безопасности: распространению оружия массового уничтожения, международному терроризму, кризисным военным и природным ситуациям, этническим чисткам, наркотрафику, пиратству и т.п.

Североатлантический альянс сейчас находится в процессе адаптации к сегодняшней и будущей реальности. Исход происходящих перемен в НАТО и определит в конечном счете уровень российско-натовских отношений. В условиях же существующей неопределенности – какой будет НАТО завтра – России предпочтительно придерживаться в контактах с альянсом принципа совпадающих интересов, своевременно, спокойно и адекватно реагируя на действия НАТО как по внешнеполитической линии, так и в области военного строительства, не теряя при этом дискуссионной площадки. Это критически важно.

– По данным недавнего опроса Фонда Маршалла, от 40 до 70% населения Евро-Атлантики выступают за вывод своих войск из Афганистана. Как вы оцениваете операцию НАТО в Афганистане?

– Мое мнение заключается в том, что эта первая полноценная военная операция альянса за пределами его традиционной зоны ответственности не относится к числу эффективных и результативных акций. Применительно к сложившейся в Афганистане ситуации я бы напомнил совет, данный одним из американских конгрессменов президенту США Линдону Джонсону в связи с войной во Вьетнаме: «США объявить победителем, а американские войска вывести». В этой фразе надо только заменить Вьетнам на Афганистан. На ход операции оказывает влияние мировой экономический кризис, вынуждающий сокращать военные расходы стран – членов НАТО, особенно Германии и Великобритании.

– Насколько реально для России открыть в полной мере военно-технический сегмент рынка Евро-Атлантики?

– Россия включена в военно-технический сегмент евро-атлантического рынка. ВТС образуют не международные структуры НАТО и Евросоюз, а система двусторонних отношений России с европейскими государствами. Подписано много межправительственных соглашений по ВТС, в том числе с Германией, Грецией, Испанией, Италией, Турцией, Францией, Болгарией, Польшей, Словакией, Чехией и др.

Однако доля экспорта российского оружия в страны НАТО остается небольшой, в основном это поставка запчастей к технике советского производства, а также ее модернизация. Ряд западноевропейских стран стремятся к диверсификации источников закупок вооружений, в том числе по ценовым соображениям. Так, Греции были поставлены ЗРК «Тор-М1» и «Оса-АКМ», ПТРК «Корнет-Э», УАС «Краснополь-М», три корабля на воздушной подушке. Поставки военной техники и вооружения осуществлялись Кипру и Турции.

Особо важно сотрудничество с Францией в области современных военных НИОКР. Французская авионика устанавливается на российских истребителях СУ-ЗОМКИ, поставляемых в Индию. Российско-французское сотрудничество заключается не только в экспорте продукции, но также осуществляются закупки французских комплектующих изделий в интересах Вооруженных сил России. Более того, не исключается в будущем закупка у Франции вертолетоносцев «Мистраль», что создает интересный прецедент во взаимоотношениях со странами – членами НАТО.

Определенно, сотрудничество с Европой в военно-технической сфере – в интересах модернизации, объявленной нашим президентом. Сегодня ОПК Европы стремится к повышению своего влияния на пространстве НАТО, к снижению степени американского превосходства в военно-технической сфере. И с этой точки зрения Россия может рассматриваться как важный партнер европейцев, способный внести конкретный и существенный вклад в решение вышеупомянутой задачи. Все это создает объективную основу для взаимовыгодного военно-технического сотрудничества с европейскими странами, в первую очередь в области современных оборонных технологий.

– Какие проекты осуществляют совместно Россия и НАТО?

– Хорошим примером развития партнерства между Россией и НАТО является авиакосмическая область – Инициатива по сотрудничеству в воздушном пространстве (ИСВП). Суть совместного проекта заключается в создании системы обмена информацией по линии соприкосновения воздушных границ НАТО и России о подозрительных воздушных судах, которые могут быть использованы в террористических целях. В проект со стороны альянса сегодня включены Норвегия, Польша и Турция. Обмен информацией об обстановке в воздушном пространстве осуществляется между главными координационными пунктами: натовским в Варшаве и российским в Москве. Это очень важная мера взаимного доверия, имеющая перспективы включения в общий проект стран Прибалтики, США и Канады и перехода от обмена информацией к координации активных мер по противодействию террористическим действиям в воздушном пространстве.