Армагеддон III

Вот уже более полувека после принятия в ноябре 1947 г. Генеральной Ассамблеей ООН резолюции о разделе Палестины вопрос о ближневосточном урегулировании обсуждается в том или ином аспекте ежегодно. Не стало это исключением и для нынешней ежегодной сессии. На этот раз в центре внимания находятся проблемы борьбы с международным терроризмом и разрешение иракского кризиса. За это время они тоже оказались крепко затянутыми в ближневосточном узле. В расширенных после 11 сентября 2001 г. границах "Большого Ближнего Востока" израильско-палестинский кризис в этом контексте эволюционировал из регионального в затяжной международный конфликт.

Все предпринимавшиеся в течение этого года американские и коллективные инициативы в рамках "ближневосточной четверки" оказались под перекрестным огнем враждующих сторон в не утихающей ни на день "войне террора-антитеррора". Невольно возникает тревога, что на фугасах вместе с террористами-убийцами и их жертвами подрываются провозглашенные 55 лет назад на Святой земле право на суверенитет и независимость обоих (арабского и еврейского) государств. Может быть, Святая земля на самом деле не поддается разделу, как и священный для трех религий Иерусалим? Вряд ли удастся изменить ситуацию и за предложенный на этот раз европейскими странами трехлетний период отсрочки для прекращения войны.

Европейскую инициативу, как и очередную инициативу "ближневосточной четверки", скорее всего ожидает та же участь, что и всех предыдущих планов. Тем более если их проталкивание будет сопровождаться новыми американскими ударами по Ираку, которые наверняка вызовут мощный взрывной резонанс на всем Ближнем Востоке.

Механизмы силовой дипломатии могут вызвать цепную реакцию глобального кризиса. Не исключено, что на этот раз он перерастет и в межцивилизационное столкновение глобализма и антиглобализма. Все механизмы политики заработают тогда, выражаясь языком науки, называемой в США "динамикой хаоса", в разнос с "исторической механикой". Она начинает работать именно в вековых, а в наше время и в полувековых временных измерениях.

То, что сейчас происходит на библейских землях, несравнимо даже со святотатством царя Ирода. По его приказу начало новой эры было ознаменовано избиением целого поколения младенцев, родившихся одновременно с Христом. Так повествуется в Евангелии. Второе тысячелетие вместило в себя, кроме двух мировых войн, пять арабо-израильских войн и сопутствующие им многолетние кризисы-сателлиты в Ливане и Персидском заливе. Сейчас идет особая война, сопровождаемая избиением детей обоих полов и нескольких поколений.

В канун 55-летия рождения Государства Израиль и уже намеченного было провозглашения государственности арабской Палестины происходит, можно сказать, взаимоизбиение их детей. Если не остановить эту бессмысленную битву, она вполне может завершиться на Ближнем Востоке Армагеддоном третьего тысячелетия. Независимо от того, где будет его эпицентр - в Палестине или в Ираке.

Предсказания, сделанные бывшим президентом США Рональдом Рейганом перед своим уходом из Белого дома о грядущем "ядерном Армагеддоне", могут самым неожиданным образом сбыться. Но вряд ли из него выйдут победителями сторонники генерала Шарона, угрожающие применить ядерное оружие против Саддама, или американские ястребы, вынашивающие идею провести после Афганистана очередную операцию возмездия против Ирака.

Такое развитие событий окончательно сотрет грань между терроризмом и антитерроризмом. После этого станет не только бесперспективным, но и бессмысленным искать зачинщиков террора. Первая палестинская война, как об этом напоминают теперь "новые историки" Израиля, сопровождалась актами терроризма как со стороны боевиков сионистских организаций "Штерн" и "Леха", так и со стороны палестинских мстителей, учинявших избиение еврейских жителей в Хайфе и Иерусалиме.

Интересно, что в 1948 г. Илья Эренбург после обсуждения в Институте востоковедения своей книги "Буря" спросил автора этих строк, изучают ли в этом подразделении Академии наук иврит. Услышав отрицательный ответ, писатель крайне удивился: "Разве у вас не считают его восточным языком? По-моему, вы допускаете ту же ошибку, что и сионистские создатели Израиля. Они тоже отказываются признавать себя частью ближневосточного общества. Их лидеры постоянно твердят о своей роли защитников интересов Запада на мусульманском Востоке. Боюсь, что это может привести к буре более продолжительной, чем та, которая недавно разразилась в Европе. Евреям надо если не ассимилироваться, то по крайней мере не противопоставлять себя арабам, если они собираются жить вместе с ними на общей Святой земле..."

Думается, что арабам и евреям еще предстоит найти свою модель ассимиляции. Причем речь идет не столько об ассимиляции кого-то из них в том или ином государстве, сколько о модели сосуществования вне госграниц, которые со временем могут быть стерты в рамках общего экономического союза. Напомню, что создание такого союза предусматривалось и в известной резолюции ООН, принятой 29 ноября 1947 г.

Можно сказать, что в начале XXI века Армагеддон все же разразился. И не на Святой земле, а за океаном. Последовавшие за этим событием операции возмездия в Афганистане, вспышка террора на Ближнем Востоке, угроза перенести удары на другие страны "оси зла", поднять "Бурю в пустыне-2" вокруг Ирака, нависающие санкции не только над Суданом, но и над Саудовской Аравией - все это происходит на фоне возрастающего числа экологических, техногенных и гуманитарных катастроф как в Европе и России, так и на библейских землях.

События на Ближнем Востоке развиваются в неком странном временном измерении. По аналогии с немецким "давнопрошедшем временем" (Plusquamperfectum) его можно было бы охарактеризовать "как давно будущее время" (Plusquamfuturum). Все повторяется, словно в каком-то порочном круге. Этот гордиев узел можно только разрубить. Никто не видит ни путей выхода из него, ни способов дипломатической развязки либо силового рассечения. Это дает основания прийти к заключению, что раз известный в социоестественной истории и экономике пятидесятилетний цикл не может вывести процесс из состояния хаоса, то он развивается по неверно избранному пути. В социоэнергетике, когда речь идет об "альтернативной истории", подобные векторы тупикового развития называют "странными" или "ложными аттракторами".

Очевидно, таким ложным путем решения палестинской проблемы после 55 лет бесплодных попыток добиться раздела Святой земли стало отклонение Генеральной Ассамблеей ООН в ноябре 1947 г. "плана меньшинства" по созданию на месте постколониальной Палестины единого двунационального демократического арабо-еврейского государства. Напомню, что такой вариант на первых порах поддерживался и Советским Союзом. Но по указанию Сталина к моменту голосования Москва решила присоединиться к "плану большинства", проголосовав за резолюцию 181/11. В условиях, когда два народа общей судьбы настолько были ослеплены взаимной ненавистью, разжигаемой к тому же извне, утопично предлагать им забыть прошлое и начать строить общее государство.

Коль скоро почти все пункты "плана большинства", носившие временный характер, остались невыполненными, не остается ничего другого, как опять содействовать разводу враждующих сторон с той целью, чтобы в обозримом будущем они могли приступить к строительству жизнеспособного двунационального государства. Тем более что оба провозглашенных по отдельности государства в условиях существующей между ними вражды демонстрируют по большому счету свою нежизнеспособность. Не только в науке, но и в политике практика считается лучшим критерием верности любой гипотезы или принимаемого решения.

Принятая Генеральной Ассамблеей ООН резолюция 181/11 о судьбе постколониальной Палестины оказалась тем первым блином, который, как говорится, вышел комом. За 55 лет этот документ так и остался невыполненным. После него принималось еще более сотни новых резолюций и всяких других решений по палестинской проблеме и связанным с ней вопросам ближневосточного регулирования. Воз, однако, и ныне там. Нельзя, впрочем, утверждать, что телегу вообще не удавалось сдвинуть с места. Условно говоря, она передвигалась в разных направлениях, но возвращалась в конце концов на прежнее место.

В ходе многих войн без побед и участившихся за последнее время террористических акций и антитеррористических операций решение палестинской проблемы не просто застопорилось, но в чем-то оказалось даже отброшенным назад. Ни одна из войн не стала последней битвой. Самые кровавые акты террора и не менее жестокие операции возмездия не смогли разорвать порочный круг насилия. Святая земля в наше время, как и при царе Ироде, продолжает ассоциироваться больше со святотатством, чем со святостью. В туго затянувшемся вокруг палестинской проблемы ближневосточном узле надо искать, наверное, иные концы развязки. В связи с этим полезно будет вспомнить, почему из двух проектов решения палестинской проблемы предпочтение было отдано все же "плану большинства", предусматривавшему раздел Палестины, а не создание, как это предлагалось меньшинством (Югославией, Индией и Ираном при первоначальной поддержке Советского Союза), двунационального единого государства.

В телеграмме тогдашнего главы советского МИДа Вячеслава Молотова, отправленной в Нью-Йорк его заместителю Андрею Вышинскому перед голосованием обоих проектов, разъяснялось, что указание, посланное ранее советскому представителю Громыко о поддержке первого варианта разрешения палестинского вопроса на основе двуединого государства, давалось чисто по тактическим соображениям. "Мы не можем брать на себя инициативу в создании еврейского государства, - подчеркивалось в этой строго секретной директиве, - хотя это и соответствует нашей основной установке по этому вопросу". Вышинский выполнил полученное указание. Позднее он докладывал Молотову, что такая позиция встречена евреями весьма одобрительно, но вызвала разочарование арабов. Последние склонны были поддержать "план меньшинства", категорически выступая против раздела Палестины.

При предварительном обсуждении палестинского вопроса на встрече с представителями Восточного блока в ООН советские дипломаты упрекнули Югославию за поддержку ею "плана меньшинства", выдвигая при этом следующий довод: вы, мол, игнорируете трагедию, выпавшую на долю евреев в этой войне, и забываете, что у нас есть долг перед ними.

Позже в беседе с первым секретарем ЦК Узбекистана Юсуповым Сталин раскрыл суть основной установки, которой придерживалась в то время Москва в палестинском вопросе. Она состояла в том, чтобы, как он откровенничал, "побольше насолить английским империалистам и их арабским приспешникам на Ближнем Востоке".

До определенного момента советская позиция совпадала с целями, которые преследовали США в этом регионе, стремясь сначала потеснить, а затем и вытеснить оттуда Англию. На эскалацию терроризма и с еврейской, и с арабской стороны Москва и Вашингтон словно закрывали глаза даже в тех случаях, когда его жертвами становились не только англичане, но и наблюдатели ООН, как это случилось со шведским графом Бернадотом, павшим от пуль еврейских террористов в отместку за его чрезмерную заботу о палестинских беженцах.

Раздел Палестины превратил ее в очаг постоянной напряженности на Ближнем Востоке и распространения международного терроризма по всему миру. "План большинства" по разделу Палестины был принят в условиях раскола мира на два враждующих блока. Он отражал поэтому конфронтационную логику. В современных условиях она явно устарела. Принятая тогда резолюция не отражает сложившуюся ныне расстановку сил как на глобальном, так и на региональном уровнях.

Что же касается отвергнутого в свое время проекта создания единого и демократического двунационального государства с обеспечением равных прав палестинских арабов и евреев (численность которых, кстати, сейчас почти сравнялась), то он мог бы в большей степени соответствовать духу современной эпохи. Немало трезвых политиков (и арабских, и израильских) за приверженность этой идее поплатились жизнью или были подвергнуты бойкоту за одну лишь попытку навести мосты между народами, обреченными жить вместе. Неоднократно покушались на иорданского монарха, от рук террористов погибли египетский президент Садат, ливанский президент Жмайель, израильский премьер Рабин, массовому поруганию был подвергнут тунисский президент Бургиба.

Но идеи примирения и ближневосточного интегрирования постепенно не только эволюционировали, но и пробивали себе дорогу. Это нашло, в частности, наглядное проявление в эволюции взглядов ливийского лидера Каддафи. Он проделал путь от призывов к уничтожению "сионистского образования" до создания израильско-палестинской конфедерации "Изралестина".

Свидетельством аналогичной эволюции стало и выдвижение мирного плана решения палестинской проблемы Саудовской Аравией, которая до этого выступала инициатором арабского бойкота Израиля. Камнями преткновения в реализации подобных проектов остаются проблемы Иерусалима и оккупированных Израилем Голанских высот, а также вопрос о возвращении палестинских беженцев. Но даже они могут быть сдвинуты с мертвой точки, если в процессе ближневосточной интеграции при содействии ООН начнут осуществляться совместные планы по экономическому развитию и экологической безопасности.

Кроме таких острых и общих для Ближнего Востока проблем, как борьба с обезвоживанием земель и поиски новых ресурсов водоснабжения, сейчас встает не менее насущный вопрос общей борьбы с международным терроризмом. Но нельзя наладить никакого сотрудничества, не добившись сначала прекращения вражды. Для объединения требуется, конечно, сначала разъединение или развод враждующих сторон. Как этого добиться в условиях продолжавшегося столетнего противоборства враждующих сторон?

В предисловии к последней прижизненной книге известного профессора-востоковеда Евгения Пырлина "100 лет противоборства" посол Палестины в Москве Хайри аль-Ориди однозначно обвинил в срыве мирного процесса израильское правительство. Израиль столь же категорично обвиняет во всем палестинцев, развязавших против него войну террора. Но, мне кажется, здесь стоит прислушаться к хорошо сведущему в ближневосточных делах академику Евгению Примакову. В своем предисловии к вышедшей уже после смерти Пырлина его второй книге "Долгий и трудный путь к миру" он приходит к выводу, что "сейчас искать зачинщиков террора бесперспективно, куда важнее разрубить или разорвать заколдованный круг". Для этого предлагается посадить за стол переговоров участников конфликта с помощью расширенной посреднической комиссии "ближневосточной четверки". Наверное, она могла бы быть расширена не только за счет Египта, Иордании и других арабских стран, признающих право Государства Израиль на существование, но и Китая с Индией. Примаков, например, не исключает, что, возможно, придется даже навязать Израилю и палестинцам некое компромиссное решение на основе достигнутых между ними ранее договоренностей и соглашений. В конце концов, напоминает он, план о создании самого Израиля и о праве палестинцев иметь свое государство был тоже в свое время им навязан мировым сообществом.

Но памятно и другое. Процесс ближневосточного урегулирования продолжается после окончания Октябрьской войны 1973 г. уже почти тридцать лет, однако с арабо-израильским противоборством так и не удалось покончить. Слишком много накопилось "конфликтных элементов" за сто лет конфронтации. Однако даже в самый разгар первой палестинской интифады, называвшейся "революцией камней", в Иерусалиме и Тель-Авиве можно было видеть работавших на израильских стройках палестинских рабочих.

В свое время для выполнения принятой ООН резолюции о разделе Палестины предлагалось установление международного контроля. Тогда такой проект военный министр США Джеймс Форрестол назвал утопичным. По американским подсчетам, для его реализации потребовалось бы не менее 100 тыс. "голубых касок". Из них на США приходилось около 50 тыс. В наше время, после того как на Ближний Восток уже неоднократно посылались куда более многочисленные воинские контингенты США и коалиционных сил, подобные проекты не выглядят уже столь утопичными. К тому же "давление" на враждующие стороны теперь может оказываться не только силовыми методами, но и еще более вескими экономическими и экологическими доводами.

Доводы сторонников резолюции ООН о разделе Палестины представляются верными. Но все они относятся к первой половине прошлого века, к периоду наивысшей степени идеологизации международных отношений. Тогда речь шла не столько о столкновении цивилизаций, сколько о противоборстве таких непримиримых идеологий, как сионизм, арабизм и исламизм. Теперь пора смотреть уже в первую половину ХХI века. Как говорится, "новые песни придумала жизнь". То, что раньше представлялось "непреходящим", сейчас явно проходит и должно уйти. При этом в первую очередь надо убрать с пути такие минные реликты прошлого, как терроризм, какими бы идеологиями его ни пытались оправдать.

В конечном итоге дело не столько в принятии тех или иных резолюций или выработке определенных проектов, сколько в механизмах, которые могли бы обеспечить их реализацию. Если хотя бы половина всех сил и средств, выделявшихся в прошедшие полвека Западом и Востоком, единоверцами арабов и евреев, была направлена не на разжигание взаимной вражды, а на обустройство их общей судьбы на Святой земле, мир под ее оливами был бы давно уже установлен и обеспечен.