Фото Gettyimages
Чуть больше чем через месяц состоится инаугурация избранного президента США Дональда Трампа. Его приход в Белый дом, очевидно, внесет поправки во внешнюю политику страны. В частности, Трамп и его помощник по национальной безопасности Майкл Флинн заявляли о готовности наладить более тесное сотрудничество с Россией. О том, какие риски и прорывы несет президентство миллиардера-республиканца и при каких условиях возможно устойчивое взаимодействие с Россией корреспонденту «НГ» Евгению ПУДОВКИНУ рассказал прибывший в Москву экс-посол США в ряде постсоветских республик, старший преподаватель Школы им. Джорджа Буша-старшего при Техасском университете A&M Ларри НЭППЕР.
– Господин Нэппер, на днях в России принята новая Концепция внешней политики. В документе говорится о переходе к полицентричной системе международных отношений, которая, в свою очередь, основывается на взаимодействии нескольких ведущих центров силы в интересах решения глобальных проблем. Согласны ли вы с таким утверждением?
– Лично я согласен с такой характеристикой нынешнего положения. В мире сейчас существует несколько мощных игроков: США, ЕС, Россия, Китай. Есть еще негосударственные игроки – например, Международный валютный фонд, Мировой банк. Существуют, к сожалению, и такие организации, как «Аль-Каида» или «Исламское государство» (запрещены в России. – «НГ»). Ситуация на международной арене очень запутанная. Ни одна из стран в настоящее время не доминирует – и наверняка, если бы даже и стремилась, не смогла бы достичь этого.
– Какие проблемы способны объединить центры силы?
– Можно привести несколько вызовов, на которые мы можем ответить только сообща,– терроризм, глобальное потепление. Но есть другие задачи, которые стоит обсуждать и решать путем взаимодействия нескольких государств – в частности, территориальные споры в Арктике. Восемь стран, включая Канаду, США и Россию, имеют выход к этому региону. Китай, хотя и не высказывает претензий на территорию в Арктике, тоже имеет в регионе свои интересы.
– Вы назвали Россию в числе главных игроков на мировой арене. Но многие обозреватели относят РФ к региональным державам. Отмечаются также ее скромные экономические показатели. Насколько велико влияние России на мировой арене и в какой степени Запад готов считаться с ее мнением?
– Действительно, по некоторым характеристикам Россия, конечно же, отстает от других супердержав. В то же время, на мой взгляд, решения, которые принимаются в Москве, влияют на ход мировой политики. Поэтому для США и других западных стран очень важно наладить с Россией хорошие отношения. Это в наших общих интересах.
– В новой Концепции внешней политики РФ также говорится, что в настоящий момент «происходит рассредоточение мирового потенциала силы и развития, его смещение в Азиатско-Тихоокеанский регион». Как вы относитесь к тезису о перемещении центра силы в Азию?
– Азия – очень динамично развивающийся регион, прежде всего с экономической точки зрения. Хотя в последнее время экономический рост, например, Китая замедлился, показатели региона все равно довольно внушительные. Барак Обама объявил о «развороте к Азии» – решение, наглядно демонстрирующее серьезность намерений США в отношении партнерства с регионом. На мой взгляд, это было правильное решение.
В то же время усиливаются проблемы в Центральной и Восточной Европе, и происходящее в этом регионе не менее важно, чем события в Азии. Если честно, я не считаю, что важность регионов в международных отношениях – это игра с нулевой суммой. То есть если мы отвлечемся от событий в Европе, то станем пристальнее наблюдать за происходящим в Азии и т.д. Для нынешнего состояния, в котором пребывает мировая система, характерна высокая степень взаимосвязи между различными ее участниками. Это глобальная система, и чем быстрее мы это поймем, тем, вероятно, скорее нам удастся решить множество задач.
– Избранный президент Дональд Трамп, судя по заявлениям, не испытывает особого энтузиазма в отношении глобализации. Возвращаясь к отношениям между Китаем и США, историк Ниалл Фергюсон придумал слово «Чаймерика» (Chimerica), обозначающее тесную макроэкономическую взаимозависимость двух стран. Многие наблюдатели опасаются, что Трамп может затеять с Китаем торговую войну, поставив под угрозу связи двух крупнейших экономик.
– Я не уверен, что Трамп когда-либо говорил о торговой войне с Китаем. Он сделал несколько комментариев о Китае в ходе предвыборной кампании, говоря о возможности применения пошлин в отношении импорта из Китая. Также нужно понимать, что мы находимся в стадии переходного периода от администрации Обамы к кабинету Трампа. А избранный президент испытывает собственный переходный период, расставаясь с амплуа кандидата и примеряя на себя роль главы государства. Между этими двумя состояниями лежит пропасть. Есть вещи, о которых легко говорить во время избирательной кампании, но потом очень сложно воплотить в жизнь. Посмотрим, как Трамп будет (и будет ли вообще) совершать те действия в отношении Китая, о которых он заявлял в ранге кандидата в президенты.
– Многие эксперты отмечают схожесть во взглядах между Владимиром Путиными и Дональдом Трампом. Согласны ли вы с таким утверждением? Путин и Трамп уже успели обменяться комплиментами. Станут ли они прелюдией к ослаблению напряженности в российско-американских отношениях?
– Оба политика публично выражали надежду на потепление отношений между двумя странами. Считаю, что это возможно. Вероятно, после 20 января оба лидера смогут наладить тесный контакт. Атмосфера в российско-американских отношениях в целом может улучшиться.
Однако стоит помнить: позитивный старт не всегда выдерживает испытание временем. Последние три лидера США – Клинтон, Буш-младший и Обама – в начале своего президентства поддерживали вполне дружеские связи с российской стороной. На момент окончания президентского срока каждого из них, однако, картина в отношениях с Россией имела более антагонистические оттенки.
Я придерживаюсь точки зрения, что личностный фактор не играет определяющей роли в международных отношениях. Главный вопрос, который должны задавать себе главы двух стран: какие возможности открываются в связи с более тесным сотрудничеством с тем или иным правительством? И, переводя разговор в плоскость российско-американских отношений, стоит отметить, что обе страны могут извлечь выгоды из налаживания тесного взаимодействия.
– Градус напряженности между Россией и НАТО возрастает. Стороны обвиняют друг друга в провокациях и нагнетании обстановки. Насколько опасна такая ситуация?
– Уровень напряженности действительно очень высок. В регионе находится много высокотехнологичной военной техники – истребители, корабли, танки, – которая маневрирует в пределах сравнительно небольшой территории. Лично мне хотелось бы увидеть спад напряженности. Потому что в ситуации даже какого-то случайного происшествия последствия могут быть очень серьезными. Конфликт нужно пытаться всеми силами охладить.
– Многие до сих пор спорят, правильным ли было расширение НАТО на восток. Именно этим объясняют недоверие России к Западу. Что об этом думаете вы?
– Этот спор ведется довольно давно. На мой взгляд, не стоит забывать, что страны Восточной Европы являются полноправными членами НАТО с 2004 года. Они обладают такими же правами и обязанностями, как и другие участники альянса. И эти небольшие государства не представляют угрозы для России. Я не хочу никого обвинять, это непродуктивно. Надо задуматься над тем, как лучше достичь консенсуса и разрешить противоречия.
– Рональд Рейган, как известно, не обладал особыми познаниями в области международных отношений, однако он умел прислушиваться к своим советникам, когда их экспертиза была необходима. Будет ли Трамп ориентироваться на мнения экспертов? Недавно экс-посол США в России Майкл Макфол отметил, что хотел бы видеть на посту советника миллиардера по России Томаса Грэма, который занимал эту должность в администрации Буша-младшего. Кого бы посоветовали Трампу на эту позицию вы?
– Я знаю Грэма много лет и отношусь к нему с большим уважением. В США много экспертов, совет которых по России был бы очень ценным, включая самого господина Макфола. Джон Теффт, действующий посол в Москве, знает о России очень много.
Касаясь вопроса, будет ли Трамп прислушиваться к советникам, мы узнаем наверняка, когда он станет выполнять президентские обязанности. Но, как представляется на первый взгляд, избранный президент – умный человек, он добился многого на бизнес-арене. Считаю, что он знает цену хорошему совету.
Вместе с тем очевидно и то, что у Трампа есть собственный взгляд на многие вещи. Он уже разговаривал со многими мировыми лидерами. Многое будет зависеть к тому же и от того, кого он назначит главой Госдепартамента и какое влияние эта фигура будет иметь на президента. А по моим предположениям, кто бы ни оказался на посту главы Госдепа, он или она будет пользоваться у Трампа авторитетом.
– Если бы должность советника предложили вам, какой подход к «российскому вопросу» рекомендовали Трампу?
– Я бы, конечно, посоветовал добиться улучшения отношений с Москвой. Но я бы также заметил: не надо спешить с этим вопросом. Нужно провести несколько встреч, «прощупать дно», обдумать, чего именно мы хотим добиться. Потом стоит поговорить об этом с российскими коллегами, посмотреть, есть ли фундамент для консенсуса. Словом, нам нужна долгосрочная стратегия отношений с Россией, а не просто контакты ради пары фотосессий и пресс-конференций. Мы должны прервать цикл, когда начинаем на позитивной ноте, а к концу каждой администрации наши отношения резко ухудшаются.