Вешняков уходит

Александр Вешняков уходит. Своим примером подтверждая, что больше двух сроков пребывать на политически значимом посту нецелесообразно, несмотря ни на какие заслуги. А заслуги г-на Вешнякова в деле реформирования российского избирательного законодательства, и еще больше избирательной практики, огромны. При нем произошли радикальные изменения не только буквы, но и духа, самой философии выборной процедуры.

Все годы своей активной деятельности г-н Вешняков с кальвинистским аскетизмом выскабливал все «излишества» и вольности законодательства по выборам ельцинского периода. Блестяще подготовленный теоретически в спорах с оппонентами, он всегда выглядел убедительно. Казуистический склад ума позволял цепляться за слова, факты, обстоятельства и обращать на пользу власти ошибки критиков.

Вешняков железной рукой подавил бунт краевой избирательной комиссии Красноярска осенью 2002 года, создал прецедент беспрекословной иерархии в контролируемой им системе, продемонстрировав беспощадность по отношению к вчерашним товарищам.

В 2003 году в ходе федеральных думских выборов он сохранил нейтралитет в споре по вопросу о снятии одного из кандидатов в депутаты. Суть спора состояла в том, что заведующий кафедрой и доктор юридических наук не указал в поданных документах, что он еще и профессор. Избирательная комиссия решила, что от избирателя утаили «существенную информацию», что введет его в заблуждение относительно личности соискателя думского кресла и не позволит сделать правильный осознанный выбор. В бюллетень имя «неискреннего» кандидата не попало. А фамилия ему была Скуратов.

Именно тогда стало очевидно, что г-н Вешняков на глазах у всех превращается в «мавра», который, сделав свое дело, должен будет рано или поздно уйти. Он продолжил реформировать законодательство, обосновывая необходимость введения 7-процентного барьера на вход в большую политику. Побеждая оппонентов, он возвышался не только в глазах политической элиты, но и в своих собственных. Находясь на вершине компетентности целой отрасли права, он, естественно, чувствовал свое превосходство над многими коллегами, которые продолжали и продолжали вносить поправки, нацеленные на еще больший отход от законодательства 90-х.

Вешняков оступился тогда, когда, повинуясь здравому смыслу, логике и собственным знаниям, выступил против поправок, отменяющих графу «против всех» и порог явки. Он понимал, что его репутация, теперь уже и международная, на кону, что внятных аргументов он не слышит, что никакой практической необходимости для этих изменений не существует. Он, как никто, осознавал уровень собственного тотального контроля за избирательной машиной страны. Его позиция была публично поддержана Сергеем Мироновым, у которого отношения с партией власти испортились к этому времени «взаправду», по-взрослому. Стало ясно, что разногласия г-на Вешнякова с «Единой Россией», настаивавшей на поправках, из юридически-смысловых плавно превращаются в политические.

Логика вертикали не предполагает разделения властей по горизонтали в современной англосаксонской трактовке. «Единство власти» как естественная потребность вертикали не предусматривает проявлений независимости суждений со стороны структур, от которых зависит поименно-списочный состав этой самой власти. Так что Александр Альбертович наверняка знал, на что шел, вступая в публичную полемику с инициаторами поправки. И за это ему респект, как говорят молодые.

Все остальное – на его совести. И бессонные ночи впереди кажутся неизбежными.