Правительство Зубкова столкнулось с высокой инфляцией и ростом цен на продовольствие. Заявления о том, что эти проблемы обусловлены мировыми ценовыми тенденциями, звучат упрощенно. Примитивная причина для необразованной публики, мол, по-прежнему во всем виноват Запад. А что, если бы мы не были связаны с мировым рынком, цены не росли бы? Было бы всего навалом? Как когда? Как в Советском Союзе при колхозах и совхозах?
Вчера в Думе много и страстно, не называя имен виновных, говорили о продовольственной безопасности, сокращении зависимости от импорта, как будто проблема возникла только что.
В 2003 году ввели квоты на поставки мяса. Цель – увеличить производство мяса в России. Квота – ограничение предложения мяса. Поставки сверх квоты облагаются 40-процентной пошлиной. Это заградительная мера по проникновению мяса на стол россиян. Во имя чего россияне должны страдать, покупать мясо и колбасу по высокой цене? Во имя того, чтобы тучные стада коров начали бродить по российским просторам, для чего нужно создать стимулы для животноводов. Квота на говядину – стимул для производителя коров.
Сознательные граждане России готовы потерпеть, переждать, лишь бы крестьянин окреп, поголовье выросло. Но что происходит на самом деле?
Поголовье крупного рогатого скота вместо того, чтобы расти, пока действуют квоты, стремительно сокращается. Если в 2003 году оно составляло 26,5 млн., то сейчас – 21,5 млн. Коров стало 9,4 млн., а было 11,8 млн. Таким образом, цифры беспощадно фиксируют: квота на говядину не является стимулом для роста поголовья. Зачем же терпеть сознательным гражданам?
С 2003 года начался бурный рост доходов всех категорий населения. Из стандартного учебника экономики известно, что при увеличении доходов бедных они большую часть прироста тратят на продовольствие – кушать хочется. Наблюдается очень высокая эластичность спроса на продовольствие в целом и мясопродукты в частности от роста дохода. И в этот момент правительство принимает решение ограничить предложение путем квотирования импорта мяса. Обе кривые – спроса и предложения – идут вверх и встречаются в верхней точке, означающей рост цен.
Можно говорить, что нынешний рост цен на говядину является рукотворным, внутреннего происхождения, чистым просчетом правительства, без всяких ссылок на заграницу.
Совершенно очевидно, что инструмент квотирования импорта мяса лишь по форме является инструментом внешнеторговой политики. Содержательно, это – инструмент экономической политики государства, нацеленный на обеспечение предпосылок для роста отечественного производства мяса и мясопродуктов.
Принципиальная политика должна состоять в том, что мы не защищаем отрасли сами по себе. Мы можем на какой-то период времени защитить конкретных производителей при условии, что они демонстрируют признаки современной фирмы с понятными и прозрачными целями, корпоративными процедурами и методами управления.
Защита отраслей без появления субъекта новой рыночной экономики – консервация отсталости и бесхозяйственности за счет населения и бюджета. Защита же тех, кому нужно лишь время для выхода на открытый рынок, – элемент структурной перестройки и конкурентной политики, ведущий к росту доходов и созданию высокооплачиваемых рабочих мест.
Необходимо сформулировать основные обязательства представителей отрасли по годам и объемам капвложений в основной капитал, росту производства основных видов продукции. Необходимо четко обозначить временной горизонт, за которым квотирование будет отменено. Главная проблема госрегулирования в том, что, вводя интервенционистские меры, государство забывает их отменять.
Правительство должно более критично оценивать деятельность профильных министерств, когда речь идет о росте цен на говядину, корректировать свои действия, реально представлять перспективы. В противном случае российские потребители будут продолжать оплачивать растущие аппетиты тех, кто получает прямую выгоду от введенных квот и дефицита мяса на российском рынке.
Ольга Соловьева 
Дарья Гармоненко 
