Петр Лаговский В последнее время в средствах массовой информации активно муссируются тема недавней передачи администрацией Палестинской Автономии русского участка в Иерихоне его законному владельцу - Русской духовной миссии Московского Патриархата, а также связанные с этим обстоятельства. К сожалению, многое из написанного либо выражает одностороннюю тенденциозную позицию, ориентирующуюся на заинтересованные зарубежные источники, либо просто не соответствует действительности. Более того, делаются попытки искусственно придать этой проблеме политический характер, вынести ее обсуждение чуть ли не на уровень переговоров глав государств или хотя бы глав внешнеполитических ведомств. В связи с этим возникла очевидная необходимость, опираясь на факты, объективно разобраться в случившемся и дать непредвзятые оценки и комментарии.
Обратимся к истории: в середине ХIХ века в Иерусалиме создана Русская духовная миссия. В 1865 г. ее начальником был назначен архимандрит Антонин (Капустин), возглавлявший ее более четверти века. Благодаря отцу Антонину Миссия приобрела участок с дубом Мамврийским в Хевроне, дома и земли в евангельском селении Горняя на окраине Иерусалима, участок на Елеонской горе недалеко от места Вознесения Спасителя, участок в Яффе с гробницей праведной Тавифы и другие объекты.
В частности, в 1874 году архимандритом Антонином был приобретен участок земли в Иерихоне. Там построили дом для паломников, затем был возведен двухэтажный корпус с часовней.
Основные проблемы возникли после переворота 1917 г. Священники из России по причине гонений не имели возможности выезжать во Святую Землю для прохождения служения. Между тем Британская монархия, управлявшая тогда Палестиной, признала право собственности на участки Миссии за Русской Православной Церковью Заграницей (РПЦЗ), эмигрантской организацией, отпавшей от Матери-Церкви в России после карловацкого раскола. Вскоре после провозглашения государства Израиль в 1948 году правительство страны признало все права на собственность Русской духовной миссии за Московским Патриархатом. К Русской Православной Церкви перешла часть этой собственности. Другая часть, в том числе располагавшийся тогда на территории Иордании участок в Иерихоне, удерживалась зарубежниками. Стремясь восстановить историческую справедливость в отношении русской церковной собственности и во исполнение действующего законодательства, палестинская администрация приняла решение возвратить Русской Православной Церкви Московского Патриархата участок в Иерихоне.
15 января 2000 г. по решению президента палестинской национальной администрации Ясира Арафата передача участка была осуществлена.
В момент передачи собственности законным владельцам мимо Иерихона на автомобиле проезжали две монахини РПЦЗ: Мария Стефанопулос из Нью-Йорка и Ксения Сесена из Сан-Франциско. Им по телефону сообщили о происходящем, и они устремились в Иерихон. Сумев обмануть бдительность палестинской полиции и проникнуть на территорию участка, монахини отказались оттуда выходить до решения вопроса в пользу РПЦЗ. Поначалу они даже угрожали голодовкой, но быстро передумали и стали принимать пищу. Общественный интерес к событию подогрело не только то обстоятельство, что обе монахини - гражданки США, но и то, что Мария Стефанопулос оказалась родной сестрой Георгия Стефанопулоса, бывшего советника Билла Клинтона. Видимо, именно этот факт придал случившемуся характер сенсационности и привлек внимание средств массовой информации.
Что же послужило причиной того, что две женщины, не имеющие непосредственного отношения к объектам Русской духовной миссии в Иерихоне и не являющиеся ни выходцами из России, ни этническими русскими, оказались в центре кем-то усиленно возгреваемого скандала, препятствуя возвращению русской церковной собственности верующим россиянам?
Можно выдвинуть две базовые версии, моделирующие поведение монахинь и тех, кто за ними стоит.
Первая версия. Все происшедшее - простое стечение обстоятельств. Монахини действительно случайно проезжали на машине мимо Иерихона 15 января. Они и в самом деле искренне верили, что участок должен принадлежать РПЦЗ. Своим поступком они пытались защитить справедливость в меру своего понимания русской истории и информированности о законе и праве. В таком случае им необходимо объяснить, что и с правовой, и с моральной точек зрения возвращение земельного участка Московскому Патриархату есть не что иное, как акт восстановления справедливости. Зарубежная Церковь никак не может представлять народ России, на чьи деньги приобретались и обустраивались объекты Русской Духовной Миссии. Разве справедливо, что паломники из России, для приема которых на средства их дедов и прадедов строились монастыри, храмы, странноприимные дома, в течение долгого времени не имеют возможности посещать православные святыни? Дошло даже до того, что в 1997 году перед Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, совершавшим паломничество во Святую Землю, демонстративно затворили ворота монастыря, принадлежавшего Зарубежной Церкви. Что уж говорить о рядовых паломниках из России. Участок Миссии в Иерихоне, который, к слову сказать, не является монастырем, как это пытаются представить, будучи во владении РПЦЗ, отнюдь не использовался по назначению. На участке находится странноприимный дом для паломников, желающих посетить место Крещения Господня, и Сорокадневную гору, и здание с часовней. Никаких паломников там не принимали, а часть помещений попросту сдавали в аренду.
Версия вторая. То, что произошло, - хорошо продуманная провокация, и две монахини вовсе не случайно проезжали 15 января на автомобиле мимо Иерихона. В пользу этой версии косвенно свидетельствует тот факт, что определенным силам в РПЦЗ удалось очень быстро использовать в своих интересах имеющийся в их распоряжении информационный повод и придать событию враждебный России и ее Церкви резонанс. Это наводит на предположение о том, что их акция была спланирована заранее. Причем цель провокации может быть вовсе не в возвращении РПЦЗ участка в Иерихоне, ибо право и мораль не на их стороне. Дело в том, что правящая верхушка РПЦЗ, узурпировавшая власть и финансовые ресурсы, панически боится все более утверждающегося среди большинства священнослужителей, монашествующих и мирян Зарубежной Церкви стремления к уврачеванию раскола и воссоединению с Матерью-Церковью в России. Поэтому противникам этого сближения необходимо было бросить тень на Московский Патриархат и попытаться оттолкнуть от нее тех, кто выступает за воссоединение. Две монахини, если верна именно такая версия, либо сознательно участвовали в провокации, либо их доверчивостью и неверным пониманием ситуации просто воспользовались.
Чрезвычайно симптоматично, что заинтересованное и активное участие в конфликте по поводу русской церковной собственности приняла американская дипломатия. Американский консул, опередив даже российских дипломатов, первым прибыл на место события. Он же пытался убедить Патриарха Святаго Града Иерусалима и всея Палестины Диодора I не поддерживать Московский Патриархат. Билл Клинтон и Мадлен Олбрайт, со своей стороны, оказывали серьезное давление на Ясира Арафата. Трогательная близость позиций и удивительная согласованность в действиях РПЦЗ и американской дипломатии против России и Русской Православной Церкви наводят на мысль о том, что РПЦЗ вполне заслуживала бы сомнительной чести именоваться отныне Православной Церковью государственного департамента США.
Очевидно, что основную ответственность за возникновение конфликта несет высшее руководство РПЦЗ, искусственно тормозящее процесс воссоединения с Русской Православной Церковью. Весомым аргументом в пользу подобной оценки конфликта служит заявление Патриарха Диодора I, сделанное им 31 января на встрече с председателем Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом. Патриарх Диодор однозначно высказался в поддержку передачи участка в Иерихоне его законному владельцу и подчеркнул необходимость скорейшего преодоления раскола и воссоединения РПЦЗ с Русской Православной Церковью.
Не менее очевидно, что если бы Русская Православная Церковь Заграницей не находилась в состоянии раскола как с Московским Патриархатом, так и со всеми другими каноническими Поместными Православными Церквями, иерихонский и подобные ему конфликты не могли бы возникнуть по определению, потому что сущность проблемы именно в расколе.
Видимо, иерархам, стоящим во главе РПЦЗ, привыкшим к ложным стереотипам в отношении Московской Патриархии, нелегко понять и принять, что Русская Православная Церковь теперь, пожалуй, впервые за последние несколько веков, действительно свободна и независима, будучи даже более свободной, чем при российских монархах.
Важно отметить, что нынешняя позиция Синода Зарубежной Церкви вступает в прямое противоречие с фундаментальными уставными положениями и идеологическими доктринами самой же РПЦЗ, в соответствии с которыми она имеет законное право и моральные основания на отдельное существование от Московской Патриархии до того времени, пока невозможен свободный Поместный Собор единой Русской Православной Церкви, чему сейчас нет никаких препятствий.
Дарья Гармоненко 
