Светлана Гаврилина
Проблема маркировки детской литературы в последнее время стала острой. Фото Trend/PhotoXPress.ru
Питерский адвокат Аркадий Чаплыгин, секретарь петербургского отделения Партии прогресса, подал в прокуратуры шести районов города и Ленобласти заявление с просьбой проверить на экстремизм и допустимость распространения среди детей книги, увиденной им на прилавках в этих районах. Она, по словам юриста, содержит «цитаты, призывающие к убийствам, развязыванию агрессивной войны, геноциду и умышленному уничтожению чужого имущества – уголовно наказуемым в России деяниям». Этой книгой оказалась Библия.
В качестве примера Аркадий Чаплыгин приводит конкретные цитаты из священной для христиан книги.
«Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Евангелие от Луки 14:26) – что это, если не отрицание семейных ценностей?» – задается вопросом юрист. В Числах Чаплыгин нашел оправдание геноцида: «Итак, убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; А всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя» (Чис. 2:17–19)». Во Второзаконии – призывы к убийству иноверцев: «Если услышишь о каком-либо из городов твоих, которые Господь Бог твой дает тебе для жительства, что появились в нем нечестивые люди из среды тебя и соблазнили жителей города их, говоря: «пойдем и будем служить богам иным, которых вы не знали»: то разыщи, исследуй и хорошо расспроси; и если это точная правда, что случилась мерзость сия среди тебя, порази жителей того города острием меча, предай заклятию его и все, что в нем, и скот его порази острием меча» (Втор. 13:12–15).
Ранее Чаплыгин не был замечен в борьбе с экстремизмом. Сам он объясняет, что его подвигла сложившаяся в последнее время ситуация, когда под предлогом охраны нравственности, в том числе детской, идут попытки запретить или маркировать по возрасту произведения художественной литературы. По мнению Чаплыгина, немалую роль в этом играет РПЦ. В своем блоге он так мотивирует свои действия: «Под знаменем борьбы за непорочность детских душ уже начали цензурировать сказки, на которых выросло мое поколение. Это похоже на массовую эпидемию, передающуюся через депутатский мандат: каждый его обладатель становится одержимым манией запретительства…»
«Люди, называющие себя верующими и стоящие за запреты, должны примерить их на себя, – сказал «НГ» Чаплыгин. – Режимы меняются, проходили мы и воинствующее безбожие с соответствующими запрещениями».
В Петербурге даже далеко не все представители либеральной общественности поддержали Чаплыгина. Его оппоненты отмечают, что юрист дискредитирует свою партию и ее лидера Алексея Навального, давая почву для разговоров о ее антихристианской направленности. Однако тема запрета либо маркировки детских книг стоит в городе довольно остро: недавно на прокуратуру, заставляющую маркировать книги в библиотеках, публично жаловалась директор Центральной городской библиотеки имени В.В. Маяковского, президент Петербургского библиотечного общества Зоя Чалова: «Нам выкручивают руки. Это очень грустно: мы столько лет шли к тому, чтобы современные дети вновь начали читать, – и вот! Сейчас нас искусственно пытаются загнать в угол, лишить радости узнавания и чтения. Дети уже настолько продвинуты и умны, что совершенно спокойно могут познавать серьезную взрослую литературу». Активист РПР–ПАРНАС Евгения Литвинова называет тенденцию опасной: «В нашем городе в советское время были печальные эпизоды вроде постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград», когда произведения искусства считали вредными для нравственности строителя коммунизма». Что до религиозной литературы, то петербургские мусульмане уже давно жалуются на поиски экстремизма в их священных книгах.
Санкт-Петербург
Дарья Гармоненко 
