-ЮРИЙ ГЕОРГИЕВИЧ, выполняют ли свои обязанности военные прокуроры в войсках, которые проводят контртеррористическую операцию в Дагестане и Чечне?
- Военная прокуратура работает везде, где дислоцируются воинские части. Этого требует от нас закон об органах прокуратуры. Осуществлялись надзорные мероприятия военными прокуратурами и в войсках, выполняющих обязанности по борьбе с религиозными экстремистами и бандитскими формированиями на территории Северного Кавказа.
- Прокуроры работают непосредственно в зоне боевых действий?
- Безусловно, работу военные прокуроры и следователи проводят в том числе и непосредственно в зоне боевых действий. Для большего охвата воинских частей и ее эффективности руководством Главной военной прокуратуры принято решение об увеличении численного состава гарнизонных военных прокуратур, дислоцирующихся в этих районах.
- Имеются ли случаи отказов военных юристов работать в этих районах?
- Нет, таких рапортов с просьбой освободиться от прохождения службы в местах боевых действий от офицеров военных прокуратур не поступало. Должен сказать, за все время начиная с чеченских событий 1994 года не было ни одного случая отказа от прохождения службы в неблагополучных регионах со стороны офицеров военных прокуратур, в том числе и офицеров ГВП.
К слову, несколько человек были ранены. Офицеры оказывались в весьма непростых ситуациях, бывали случаи, и в вертолетах горели. 235 офицеров военной прокуратуры прошли через чеченские события. Были присвоены боевые государственные награды около 50 офицерам военных прокуратур.
- В последнее время много говорится о хищении оружия из воинских частей, выполняющих боевые задачи в Дагестане и Чечне. Имеются ли какие-либо результаты работы военных прокуроров по пресечению этих преступлений?
- Да, определенные результаты у нас уже есть. Так, в сентябре нынешнего года Главной военной прокуратурой была проведена комплексная проверка в ряде воинских частей, направленных к границам Чеченской Республики, обнаружены множественные нарушения законодательства. Самые серьезные из них - это неправильное хранение оружия и боеприпасов, а также их хищение военнослужащими с целью перепродажи местному населению. Только в первой декаде сентября офицерами ГВП обнаружено, что потеряны и расхищены несколько гранат, автоматов, гранатометы и пулеметы.
Позор, но, увы, это факт. В то время когда солдаты и офицеры самоотверженно выполняют свой долг, рискуют своими жизнями, там же командир одной из рот мотострелкового полка похитил и продал гражданским лицам три автомата АК-74 и цинк патронов к ним. Завтра это оружие может оказаться обращенным против сослуживцев и его самого!
Мы самым решительным образом будем выявлять подобного рода факты, а виновных привлекать к уголовной ответственности. Никакие ссылки на тяжелое материальное положение в подобных ситуациях не могут являться оправданием.
- Каким образом ГВП руководит деятельностью военных прокуратур в зонах боевых действий? Ведь связь с ними наверняка затруднена.
- С самого начала вооруженного конфликта нами принято решение, что для организации контроля и помощи военным прокуратурам там будет постоянно находиться кто-либо из руководящих работников аппарата ГВП. Выезжал туда, кстати, и я сам. К настоящему времени создана оперативная группа из офицеров Главной военной прокуратуры и военной прокуратуры Северо-Кавказского военного округа, которая работает непосредственно в зоне боевых действий.
- Правда ли, что в последнее время участились случаи привлечения молодых, необстрелянных военнослужащих для участия в боевых действиях в Дагестане, других прилегающих к Чечне территориях, зачастую без согласия на это самих солдат?
- Не могу согласиться с тем, что такие случаи участились. Хотя, к сожалению, нами в ходе прокурорских проверок вскрыты и такого рода нарушения. Ряд воинских частей укомплектовали почти наполовину военнослужащими, которых с учетом требований закона нельзя направлять в Республику Дагестан.
При проверке на одном из опорных пунктов обнаружили, что воинское подразделение отдельного мотострелкового батальона органами военного управления было укомплектовано на 90% военнослужащими со сроком службы в 1-2 месяца. Какой отпор экстремистам смогут оказать эти необстрелянные молодые ребята? А потом это влечет за собой неоправданные потери личного состава.
Для устранения этого произвола и разгильдяйства Главной военной прокуратурой дано указание военным прокуратурам на местах проверить все факты направления для участия в военных действиях военнослужащих, прослуживших менее 12 месяцев. Хочу жестко заявить: по каждому случаю, когда военнослужащие будут направляться в горячие точки с нарушениями закона, известного указа президента Российской Федерации, нами будут приниматься самые строгие меры прокурорского реагирования к виновным в этом должностным лицам.
- А каково материальное положение российских военнослужащих, воюющих с экстремистами? Достаточно ли они экипированы, вовремя ли получают еду, денежное довольствие?
- Говорить, что с обеспечением социальных прав солдат, офицеров абсолютно все в полном порядке, не стану. Были проблемы и с питанием, и с обмундированием, и с денежными выплатами. В ходе некоторых прокурорских проверок обнаружилось и несоблюдение санитарно-гигиенических норм.
Важно то, что эти вопросы решаются. В некоторых случаях, когда необходимо вмешательство органов военной прокуратуры, мы приходим на помощь.
- В ряде СМИ говорилось о том, что матери забирали своих солдат, направлявшихся на передовую в Дагестан. Не ожидает ли этих военнослужащих следствие, а возможно, и тюрьма?
- В тех случаях, когда эти военнослужащие были направлены для участия в боевых действиях с нарушением требований закона, они не будут привлекаться к ответственности. Но тем, кто самовольно оставил свои части и место службы без законных на то оснований, надеяться на прощение не следует. Уклонение от исполнения обязанностей военной службы, дезертирство являются серьезными воинскими преступлениями. За это военнослужащие будут привлекаться к уголовной ответственности.
- Найдете ли вы поддержку в этом со стороны комитетов солдатских матерей? Не встанут ли женщины, как в прежние времена, с плакатами у зданий Министерства обороны и Главной военной прокуратуры?
- Хочу сказать, что со времен пикетов и демонстраций прошлых лет мы смогли наладить взаимодействие с различными общественными организациями родителей военнослужащих.
Прежде всего оно проявлялось в вопросах правовой и социальной защиты военнослужащих. С участием общественности была проведена акция под названием "Явка с повинной". Находили мы взаимопонимание и при проведении операции "Беглец", других мероприятиях.
К тому же в общественных объединениях для себя давно уже уяснили, что военные прокуроры и следователи им не противники, с нашей стороны они всегда найдут понимание и поддержку.
- Как вы расцениваете предложение одного из лидеров блока "Союз правых сил" Бориса Немцова направлять солдат для участия в боевых действиях не только с их согласия, но и с согласия матерей военнослужащих?
- Я понимаю, что идет подготовка к выборам, борьба за голоса избирателей. Именно этим, на мой взгляд, вызвано подобного рода заявление. Иначе как популистским я его назвать не могу.
Какие мать или отец дадут свое согласие на то, чтобы их сын пошел воевать? А требуется ли вообще такое согласие, даже не по закону, а просто по жизни? Убежден, что нет!
Судите сами. В армию призываются граждане не моложе 18 и не старше 27 лет. По действующему законодательству в этом возрасте они могут сами решать вопросы - заводить ли им семью, иметь ли детей. Молодые люди вправе участвовать в выборах и сами быть избранными. Однако почему-то по предложению Бориса Немцова вопрос, стоит ли защищать Родину, эти совершеннолетние парни должны решать с письменного согласия родителей.
- На ваш взгляд, как общество относится к проблеме дезертиров? Ведь подчас они вызывают сострадание.
- Да, определенный перекос в общественном сознании в данном вопросе ранее имел место. Немалую роль сыграла в этом и дезориентация населения. Люди зачастую не понимали, зачем и почему проводилась та или иная военная кампания.
Но полагаю, что время все расставит по местам. Убежден, что и отношение к дезертирам в обществе станет таким же, каким оно было в годы Великой Отечественной войны.
Должен отметить, что отношение граждан России к событиям в Дагестане, Чечне коренным образом отличается от настроений, которые были в годы чеченской кампании 1994 года. Взрывы экстремистами домов в мирных городах, бандитские вылазки в Дагестане переполнили чашу терпения. Я думаю, что всем нам, гражданам России, небезразличны судьба нашей страны, ее безопасность и целостность. С международным терроризмом нужно решительно бороться.
- Почему в нынешней военной кампании не направляются в Чечню, Дагестан в первую очередь внутренние войска, как это было во время предыдущего конфликта в Чечне, а применяются части и соединения Минобороны?
- События 1994 года в Чеченской Республике носили сугубо внутрироссийский межнациональный характер. Согласно военной доктрине РФ для его разрешения как раз и предусматривалось привлечение внутренних войск, а армии отводилась вспомогательная роль - оказание им в необходимых случаях поддержки.
Сейчас мы имеем в корне иную ситуацию. Боевые действия, начавшиеся в Дагестане, не являются каким-то национальным конфликтом между чеченцами, с одной стороны, и россиянами, в том числе народами Дагестана, - с другой, для урегулирования чего необходимо было бы использование внутренних войск. Перед нами банда международных террористов. И не только хорошо обученных, но и отлично вооруженных. И милиции, в том числе и внутренним войскам, с такой бандой не по силам справиться. Воевать с ними и уничтожать их в первую очередь должна армия.
- Какие, по вашему мнению, имеются правовые обоснования для направления Вооруженных сил в Дагестан, в Чечню без объявления в этом регионе чрезвычайного положения.
- Здесь следует четко разграничить понятия. Сейчас против России воюют отнюдь не только чеченцы-ваххабиты, и боевые действия ведутся не за веру или национальную идею. Международные террористы преследовали цель устранить в республике Дагестан законные органы власти и управления, вывести ее из состава Российской Федерации.
Против нас воюют за плату наемники, граждане других государств. Для боевиков выдвигаются конкретные задачи и определены ставки в валюте, им платят за каждую проведенную операцию, за каждого убитого солдата, офицера Российской армии.
О какой национальной идее тогда может вестись речь? Воинские формирования боевиков оснащены новейшей военной техникой и вступали в открытые вооруженные стычки с силами правопорядка в Дагестане. В такой ситуации, убежден, поскольку государственная целостность - одна из основ конституционного строя Российской Федерации, применение Вооруженных сил является не просто законным, но и необходимым, и не обусловлено объявлением чрезвычайного положения.
- Правомерны ли действия по вводу воинских формирований на территорию Чечни, создание там "санитарного кордона"? Ведь против этого выступает власть в этой республике, ее президент.
- По ныне действующей Конституции Чеченской Республики, которую утвердил законно избранный парламент 12 марта 1992 года, она является демократическим правовым государством. Однако деятельность парламента Чечни, избранного по российским законам в 1996 г., президент Масхадов ограничил так, что фактически этот представительный орган власти в республике не работал. При этом сам Масхадов не обладает властью на всей территории. Ее в республике узурпировали различные бандиты, называющие себя полевыми командирами. Осуществляются террористические акты, захваты заложников, бандитские нападения на территории соседних республик, являющихся субъектами Российской Федерации.
А ведь по Уголовному кодексу Чеченской Республики Ичкерия, который в июле 1996 года утвердил своим указом президент Масхадов, все экстремисты типа Хаттаба, Басаева и Радуева должны быть объявлены вне закона и привлечены к уголовной ответственности. Но этого не делается. Террористы вольготно чувствуют себя на территории республики, и не только не скрываются, но и объявляют о противодействии федеральным войскам совместно с правительственными структурами Чечни.
В этой связи подчеркну, что Чеченская Республика также является субъектом Российской Федерации. Поэтому ввод войск на ее территорию, как на любую другую территорию России, является правомерным.