Вадим Соловьев Система российского военного образования, которая в эти дни отмечает свое 300-летие, по праву гордится тем, что она одна из старейших в мире. Однако старейшая - еще не значит наилучшая сегодня. Это стало очевидным в ходе международного семинара, который проводился 12-13 февраля Советом по внешней и оборонной политике (СВОП - неправительственное российское общественное объединение, основанное 25 февраля 1992 г. в Москве) совместно с Военно-морской адъюнктурой ВМФ США и Управлением военного образования МО РФ.
В самом деле: программный комплекс мероприятий по реформированию российской военной школы был практически развернут в 1998 г., а завершить его предполагается в 2005 г. Сейчас пройден первый этап, в результате которого число военно-учебных заведений сократилось со 102 до 55. В результате такой ломки утеряны некоторые научно-педагогические направления, ушли из Вооруженных сил многие высококвалифицированные преподаватели. Тем не менее руководители, отвечающие за подготовку офицерских кадров, считают, что система стала более рациональной и эффективной, соответствует реальным потребностям армии и флота, ныне ориентируется не на количественный, а на качественный критерий. Двигаясь по этому пути, они готовы отказаться еще от 14 военных вузов.
К числу приоритетных задач сейчас относится создание крупных учебно-научных комплексов, объединяющих подготовку военных кадров различных профилей и уровней военного образования. Другие две задачи носят скорее чиновничий характер, чем практически эффективный. Планируется проведение аттестации и аккредитации ввузов, организующих преподавание по новым планам и программам. Примечательно, что подобная сертификация учебных заведений уже осуществлялась не так давно и в общем больше походила на бюрократическую суету, чем на поиск оптимальных форм обучения. Кроме того, намечен переход к государственному кадровому заказу на военных специалистов. Это, как видно, исключительно управленческая задача, облегчающая кадровикам обсчет потребностей командного ресурса. Весьма примечательны в этой связи разговоры о том, что в военной школе надо внедрять платное обучение, как, например, это давно уже практикуется в гражданских вузах. Таким образом, военное образование в какой-то мере переходит на хозрасчет: так и родное Министерство обороны не останется внакладе, и другим силовым ведомствам придется раскошелиться. Подготовка иностранных военнослужащих давно переведена на коммерческие рельсы - данный опыт, видимо, вдохновляет.
Реформы, непосредственно нацеленные на улучшение качества офицерского корпуса, предполагают повысить степень "гуманитаризации" образовательного процесса. Иначе говоря, "командир должен приобрести интеллигентность, высокие философско-политологические качества, владеть культурологической, социологической, юридической подготовкой, уметь работать с людьми". Вполне понятно, что возрастет удельный вес социально-гуманитарных дисциплин. Представляется, что этот шаг не столько продиктован практической необходимостью, сколько тем, что в военно-учебных заведениях нет потребных средств для отработки навыков по прямой военной специальности, например, горючего для вождения боевой техники, для учебных полетов в авиации, отсутствует многое из того, что нужно для занятий в поле, слаба и учебно-практическая база в целом.
Весьма показательно. что под "гуманитаризацией" военного образования явно проступают определенные мировоззренческие стереотипы, хорошо известные в прошлом в упаковке "марксизм-ленинизм о войне и армии". Ныне этикетка иная - геополитические знания, которые охватывают широкий спектр явлений объективного мира и включают в себя прежде всего "понимание сущности современного геополитического противоборства" и как следствие - "проблем обеспечения безопасности страны в современных условиях". Словом, все то же внедрение в сознание тезиса о военном противостоянии, что и прежде, слегка модернизированного с помощью современного политического словаря России. С точки зрения нынешней российской военной доктрины развитие этой ветви опыт как бы лежит на поверхности, но к нему в России не приглядываются.
В США элиту офицерских кадров пестуют в специализированных военных училищах, и отбор туда не прост. Пентагон не намерен выбрасывать деньги на ветер, как, скажем в России, где четырех-пятилетний путь к диплому осиливают в лучшем случае лишь половина курсантов, остальные увольняются. В США, для поступления в высшее военное учебное заведение обязательно требуется рекомендация авторитетного политического деятеля. Поэтому там не зарегистрировано ни военного образования также представляется маловразумительным.
Что касается каких-то принципиально новых подходов в реформировании военного образования, то они, мягко говоря, не просматриваются, особенно в контексте осмысления зарубежного опыта в этой сфере. Например, в могущественной армии США подготовка кадров на начальные офицерские должности на 80-95% (в зависимости от вида вооруженных сил) возложена на гражданские учебные заведения. В России, в той же пропорции, бремя пополнения офицерского корпуса несет на себе исключительно Министерство обороны. Собственно профильных офицерских училищ и колледжей у Пентагона меньше десятка. Отсюда и колоссальная разница в материальных затратах на обучение будущих командиров. Положительный одного случая, когда курсант немотивированно покидает ВУЗ и в соответствии с законом выплачивает неустойку.
И американские, и российские офицеры за примерно 25-30 лет службы до трети времени тратят на переподготовку и повышение своих командно-технических профессиональных навыков и умений. Для этого существуют специальные курсы при 16 родах войск и служб. Но если в России срок между переподготовками составляет несколько лет, то в американских вооруженных силах, как правило, - не более одного года. Да и сам цикл повышения квалификации в России многократно длиннее чем в США, где он ограничен 6 неделями. Единственное исключение - обучение американского офицера перед назначением на должность, соответствующую званию "майор", - чуть меньше года в колледжах видов ВС. Вершина военного образования в США - Национальный университет обороны, который в чем-то сродни российской Академии Генштаба. Только в РФ высших офицеров готовят не менее двух лет, а в США в течение нескольких недель, причем продолжительность обучения зависит от того, куда он затем будет направлен. Там же приобретают необходимые оперативно-стратегические знания и политики, чья деятельность связана с оборонной сферой, и представители военно-промышленного комплекса. Иначе говоря, американская военная школа нацелена на то, что бы командиры постоянно совершенствовались в сфере своих профессиональных знаний, а затем применяли их на практике в войсках. И, конечно же, там никто не ставит такую задачу, как "дальнейшая гуманитаризация подготовки военных кадров". Более того, когда на семинаре кто-то из российских специалистов поинтересовался, как обстоит с этим дело в США, то американские коллеги просто не поняли сути вопроса: у них проблема общегуманитарного образования решается непосредственно самим офицером и является одним из основных требований на пути продвижения по служебной лестнице. Американский майор, как правило, имеет степень магистра каких-либо гражданских наук.
Поэтому в вооруженных силах США нет проблемы трудоустройства офицеров, увольняемых с военной службы. В то время как в Росси 40% молодых, но ушедших в запас офицеров вообще не имеют гражданской специальности, и государство пытается изыскать немалые средства для их переподготовки. Более того, если на протяжении многих лет российские военные училища включали в свои программы побочные гражданские дисциплины с тем, чтобы офицер имел диплом общероссийского образца, то сейчас Министерство обороны от этой практики отказывается - мол, не хватает учебного времени на освоение собственно военных предметов. Проблему предполагается решить чисто бюрократическим способом: Минобороны имеет намерение добиться от Министерства образования распространения на дипломы военных вузов общероссийского статуса. Но существо вопроса от этого не меняется, офицеры как были без гражданской специальности, так и останутся без нее. Их количество в будущем только возрастет. Другими словами, острейшая социальная проблема загоняется в тупик.
Совет по внешней и оборонной политике предпринял своевременную акцию, проведя сравнение двух систем военного образования.
(Более подробный отчет о международном семинаре по проблемам профессионального военного образования предполагается к публикации в ближайших номерах "НВО".)
Дарья Гармоненко