Владимир Иванов Как заявил министр обороны Сергей Иванов, назначение Балуевского связано с тем, что "трудный этап развития Вооруженных сил закончился, начался новый, более благополучный". Он определил в качестве главных сегодняшних задач ГШ решение проблем развития ВС и определение возможного характера будущих войн. Министр призвал новое руководство меньше заниматься состоянием текущих дел в подразделениях МО.
В одном из своих интервью будущий начальник ГШ на вопрос о правилах, которым должны следовать армейские руководители высшего ранга, ответил, что он "как-то прочитал в книге об "американской мечте" тринадцать правил генерала Пауэлла. Одно из них: "Никогда не делай так, чтобы твое "я" располагалось рядом с проблемой, которую ты поднимаешь, ибо вместе с этой проблемой может рухнуть и твое "я". На мой взгляд, это очень мудрое правило. Если ему не следовать, ничего хорошего для своей страны никогда не сделаешь". Может быть, именно это правило, которое можно толковать по-разному, и помогало генералу без потерь продвигаться по коридорам главного здания "арбатского военного округа".
К назначению нового начальника в ГШ отнеслись положительно, хотя его шансы расценивались как не очень высокие. Генштабистов устраивает фигура лояльного министру обороны военачальника. Они надеются, что Балуевскому, опыт службы которого в Генштабе измеряется 20 годами, в отличие от Квашнина, погрязшего в амбициях и явном противостоянии главе военного ведомства, удастся снизить градус напряжения службы и исключить необходимость делиться на "своих и чужих". Про Балуевского говорят, что будучи первым замом НГШ он стремился держаться в стороне от штабных и министерских интриг и был, что называется, "сам по себе". В отличие от своего бывшего начальника, Балуевский никогда в общении с подчиненными не переходит на высокие тона и всегда старается выглядеть спокойным. В ГШ некоторые называют генерала Балу - по аналогии с героем сказки Киплинга. Его управленческое кредо - "разъяснять и требовать". При этом генерала считают достаточно самостоятельным руководителем, способным на разумный компромисс и твердую позицию. Как заявил один из военачальников, Юрий Николаевич пытался выступать оппонентом Квашнина. Офицеры и генералы были свидетелями того, как на совещаниях первый зам высказывал свое несогласие с позицией начальника. Он очень аргументированно возражал Квашнину, почему не следует принимать те или иные решения. Правда, Балуевский не конфликтовал с начальством и не предпринимал каких-либо решительных мер. Когда Квашнин переходил на визг, генерал вставал и говорил: "Есть!"
В вопросах реформы армии, если верить заявлениям генштабистов, Балуевский идет в одной упряжке с министром обороны и полностью его поддерживает. В ГШ генерала называют одним из авторов административных преобразований в МО.
Поэтому оценить способность генерала Балуевского как военного реформатора тоже довольно затруднительно. На текущий момент приоритетной задачей Генштаба является разработка для министра обороны пакета проектов документов, регламентирующих деятельность этой структуры. И вот здесь Балуевский, знающий все аппаратные хитрости и особенности арбатского ведомства и не претендующий на пальму первенства, является незаменимой фигурой для Сергея Иванова.
В середине прошлого года на парламентских слушаниях по проблемам законодательного обеспечения военной реформы в Госдуме генерал повел себя в несколько не характерной для него манере и высказал довольно резкие суждения. Он обвинил депутатов в непрофессиональном подходе к военным проблемам. "Военное дело, - сказал Балуевский, - слишком специфично, чтобы отдавать его в распоряжение журналистов, завлабов и всяких там доцентов". Будущий НГШ также заявил, что депутаты "даже военными терминами не владеют". Обращаясь к сидящим в президиуме слушаний генералу армии Андрею Николаеву, генерал-полковнику Эдуарду Воробьеву и другим депутатам-военнослужащим, Балуевский заявил, что "именно Дума ввела узость понятия "военная реформа" и именно это не дает возможности проводить реформу".
Столь нехарактерное для генерала поведение, который даже прервал свое выступление, была объяснена думцами тем, что выступать в таком духе ему было разрешено высшим руководством. И это отнюдь не свидетельствует о Балуевском как о стороннике гражданского контроля над силовыми структурами.
Важной характеристикой НГШ является и его позиция по вопросу социальной защиты военнослужащих и военных пенсионеров. Свое мнение по данной проблеме Балуевский публично не озвучивал. Только однажды, комментируя приказ министра обороны о крайне незначительном повышении одного из компонентов денежного довольствия военных, который никоим образом не выводил их из нищенского состояния и был должным образом оценен в офицерской среде, генерал заявил, что "у военных появилось гораздо больше повода для оптимизма". Правда, вряд ли первый зам НГШ не осведомлен об истинном положении вещей? Хотя бывшие сотрудники НГШ по штабу ЛВО вспоминают его как внимательного и заботливого начальника, который в случае нужды мог даже поделиться служебным автомобилем с подчиненными. По их словам, будущий глава ГШ со всеми находил общий язык. Рядовые сотрудники и руководство всегда говорили о нем очень хорошие слова.
По мнению сотрудников ГШ, именно эти качества он продемонстрировал и в ходе непростых переговоров с руководством НАТО. Источник в Совбезе определил позицию и выступления генерала перед своими визави в НАТО как взвешенные и корректные. Создавалось даже такое впечатление, что Балуевский во многом согласен с Западом. Хотя, как отметил эксперт, эмиссары подобного ранга просто озвучивают позиции, согласованные и выверенные на самом высоком уровне военно-политического руководства. По его мнению, добиться каких-то значимых результатов в изменении отношений с НАТО Балуевскому явно не удалось.
В одном из своих недавних интервью Балуевский положительно высказался о намерении России построить совместно с НАТО систему противоракетной обороны, которая должна обеспечивать невозможность применения любыми террористическими организациями стратегических ракет, если они вдруг станут "достоянием каких-то режимов, которые считают себя выше всего мир". Он выразил готовность сотрудничать со всеми, кто готов создавать системы, предназначенные для нейтрализации "подобных придурков".
Генерал заявил, что "у России нет прямой физической угрозы со стороны ни одного из государств. Мы исходим из того, что сегодня должны быть возможности отразить любую агрессию, откуда бы она ни исходила. Мы вынуждены были, наверное, раньше, чем другие государства, начать готовить армию к выполнению специальных задач, в том числе и к борьбе с терроризмом. Считаем, что это направление правильное, и сегодня в рамках Совета Россия-НАТО мы ведем большую работу по оперативной совместимости наших Вооруженных сил с армиями других государств".
Тем не менее генерал неоднократно заявлял, что "если НАТО сохранится в качестве военного альянса, останется существующая сегодня его наступательно-военная доктрина, то это потребует коренной перестройки российского военного планирования и принципов строительства российских Вооруженных сил".
Войсковое сообщество никак не реагирует на нового начальника. Там не принято обсуждать приказы. Хотя, видимо, и здесь существует свое мнение. В войсках оно всегда сводилось к тому, что каждый генерал, а тем более начальник ГШ, должен иметь опыт руководства не в кабинете, а в поле. Балуевскому удалось дорасти до генерал-полковничьих погон, имея очень небольшой опыт практического руководства войсками на уровне батальона. Парадокс, но первый заместитель НГШ Юрий Балуевский не командовал ни полком, ни дивизией, ни армией, ни войсками округа. Скорее всего войсковые специалисты хотели бы видеть во главе Генштаба человека из своей среды.
Но каковы бы ни были мнения "за" и "против", факт остается фактом - в ГШ появился новый начальник, властные полномочия которого, хотя и в сильно урезанном виде, все-таки значительны, и его роль в военном строительстве определит время.
Дарья Гармоненко 
