Владимир Мухин - Виктор Алексеевич, президент России инициировал ряд мер, направленных на усиление борьбы с терроризмом. Как вы оцениваете его инициативы?
- Создается новая система безопасности в России. Этот вопрос давно назрел. Об этом мы не раз говорили. Давали предложения и в Кремль, и в правительство. Скажем, то, что нужен единый центр по управлению кризисными ситуациями на той или иной территории, - это очень правильное решение. Но кроме этого должна быть законодательная подпитка. И здесь, я считаю, есть большое поле деятельности для парламента.
Сегодняшнее состояние нашего законодательства в области национальной безопасности и борьбы с терроризмом осталось еще в XX веке. Концепция национальной безопасности была утверждена Владимиром Путиным, когда он исполнял обязанности президента в январе 2000 года. А закон о безопасности РФ принят еще Верховным Советом РФ в 1993 году. Думаю, что без уточнения оценки угроз национальной безопасности нельзя выработать адекватные меры по их нейтрализации. Эти меры, к сожалению, не в полной мере отвечали новым угрозам XXI века, прежде всего угрозам со стороны терроризма.
Наверное, и мы не проявили принципиальности и настойчивости в отстаивании тех предложений, которые вносились в администрацию президента и правительство от имени комитета и Совета Федерации в целом. Мы давали свои предложения еще после теракта на Дубровке. Но все это где-то, как говорится, залежалось на полках. Хотя сейчас задним числом, конечно, все умны┘ Но факт налицо, к сожалению, боевики оказались более расторопны, чем мы. И вот только сейчас, я надеюсь, принимается комплекс, целостная система антитеррористических мер.
- Гражданский контроль должна осуществлять так называемая общественная палата. Не узко ли это для общества, пытающегося жить по демократическим принципам?
- Сама по себе идея общественной палаты неплохая. Но все дело в эффективности ее работы. У нас есть общественные органы, контролирующие государство. Если это будет еще один орган, который будет обговаривать вопросы, но не иметь выхода на реальные решения, то это будет, конечно, плохо.
Гражданское общество должно иметь надежную систему контроля за силовиками. Они должны тесно работать с гражданами - это аксиома. И я знаю точно, что в рамках предложений, которые сейчас готовятся для проекта законотворческой деятельности Госдумы на осеннюю сессию, одним из приоритетных будет предложение МВД - участие граждан в охране общественного порядка. Это мы поддерживаем.
- Как вы относитесь к идее министра обороны наносить превентивные удары по базам террористов?
- С психологической точки зрения заявления на этот счет, возможно, могут иметь место. Но с точки зрения международного права, если у нас не будет решения Совета Безопасности ООН, то мы можем пойти по принципу двойных стандартов, то есть повторить Ирак. То, что нас поддерживают в этих заявлениях американцы и англичане, это вполне логично. Потому что они пошли в обход международного права и для них такие заявления - обыденность┘
- То есть вы считаете, что такие заявления - просто какой-то психологический пропагандистский шаг со стороны Минобороны?
- Это психологический шаг, с одной стороны. С другой стороны, если мы действительно будем иметь данные, что в той или иной стране находятся базы боевиков, которые готовят террористов, я думаю, при том настрое, который есть сегодня в международном сообществе, в том числе в Совете Безопасности ООН, мы можем получить юридически обоснованное право нанесения таких ударов. Но для этого нужно иметь достаточно четкую доказательную базу, чтобы убедить тех, кто наравне с нами в СБ ООН принимает решение.
- Как вы относитесь к предложениям некоторых политиков "закрутить гайки", в смысле усилить меры по регистрации, контролю?
- В рамках действующей Конституции и законов о военном и чрезвычайном положении президент РФ может принять меры и военного, и чрезвычайного характера. Для этого соответствующий указ президента должен поступить в Совет Федерации и с одобрения Совета Федерации такие меры могут быть приняты.
- А вы ожидаете их сейчас?
- Все будет зависеть от развития событий. В законе о военном положении прописано, что президент РФ может ввести на всей территории или части территории РФ военное положение в условиях нападения или угрозы нападения на нашу страну со стороны другого государства или коалиции государств. Терроризм, как мы знаем, не имеет ни национальности, ни границ, ни вероисповеданий. Но в данном случае, как мне кажется, все равно принятие тех мер, которые заложены в этом законе, могли бы в определенных условиях способствовать если не нормализации, то локализации возможных очагов нестабильности. Хотя понятно, что все это должно быть в рамках Конституции.
А вот на те меры, которые сегодня предлагаются в рамках миграционной политики, действительно надо посмотреть. Сегодня количество мигрантов, особенно незаконных, на территории РФ очень велико. Это касается паспортно-визового контроля, регистрации, проверки документов у граждан.
То есть необходим элементарный порядок в этих вопросах. Обращаю внимание: не ужесточение мер, а наведение элементарного порядка. И наше законодательство сегодня это позволяет сделать. Когда мы говорим об ужесточении мер контроля, мне кажется, здесь нужно вести речь не столько об ужесточении наших законов, правил и тому подобного, сколько об ужесточении спроса с должностных лиц, которым предписано ныне действующим законодательством выполнять свои обязанности.
- В связи с терактами цифры расходов на оборону и безопасность на 2005 год пересмотрены в сторону увеличения. На ваш взгляд, это правильно?
- Казалось бы, куда еще больше увеличивать? Но президент все же принял такое решение. Одна треть проекта бюджета на 2005 год пойдет на оборону и безопасность. Этот бюджет ваш брат-журналист уже давно называет военно-полевым бюджетом. И в этом плане должен быть организован очень четкий контроль за расходованием денежных средств. Не открою большого секрета, если скажу, что при любой проверке любых статей расходов военного бюджета выявляется достаточно большой перечень нарушений, нецелевого расходования денежных средств, а иногда и прямое их хищение.
Наша позиция в том, чтобы в ассигнованиях, которые сегодня идут на содержании Вооруженных сил и других силовых структур, добиться оптимизации. В то же время, к примеру, Государственная программа вооружения, безусловно, требует оперативного пересмотра. Считаю, что увеличение военного бюджета не должно быть единовременным актом. В определении расходов на оборону и безопасность должны быть приняты долгосрочные и неординарные меры. Нужно найти дополнительные источники финансирования этих сфер. Сегодня их может быть несколько. Первое - это стабилизационный фонд. И если мы из этого стабилизационного фонда направим средства на закупку вооружения и военной техники, я думаю, что это не приведет к росту инфляции, о которой любят говорить в Министерстве финансов РФ. Во-вторых (в кулуарах Совета Федерации такая идея уже обсуждается), ввести вновь налог с оборота 0,5% на два года и все эти средства направить в Фонд противодействия терроризму. Сделать этот фонд прозрачным. Пускай это будет непопулярной мерой, с одной стороны. Но с другой, как мне кажется, любой работодатель, любой работник, любой предприниматель сегодня заинтересован в антитеррористических мерах. И это поддержат в обществе.
Также мы планируем предложить правительству РФ совместно с Госдумой при принятии госбюджета на 2005 год предусмотреть увеличение ассигнований на специальные подразделения, пересмотреть методику формирования федеральных адресных инвестиционных программ для военнослужащих.
- Многие политики высказываются за возрождение военно-промышленного комплекса. Как вы относитесь к идее создания Министерства военной промышленности?
- Положительно. И первые шаги здесь уже сделаны. В рамках Минобороны сформированы федеральные службы по гособоронзаказу, военно-техническому сотрудничеству. Но мне кажется, что для такой страны, как наша, где треть бюджета тратится на оборону и безопасность, нужно все-таки иметь министерство. Чтобы эффективно управлять средствами военного бюджета. В Челябинске в феврале 2004 года, когда мы проводили выездное заседание комитета и рассматривали вопросы правового обеспечения функционирования ВПК, в одной из рекомендаций правительству было сказано о возможности восстановления Миноборонпрома.
- Теперь вопрос, который в России волнует многих. Как вы относитесь к возможной отмене отсрочек для призывников?
- В нашем комитете мы стоим на том, чтобы не расширять количество отсрочек от военной службы. Хотя понимаем, что надо уменьшить количество военных кафедр в вузах. В некоторых из них подготовка ниже, чем, скажем, в учебных подразделениях, где готовят сержантов. Мы согласны с тем, что надо упорядочить прохождение юношами службы в милиции, пожарных, таможенных органах. В них надо принимать только тех, кто отслужил в армии.
- Ряд депутатов и политиков ставят вопрос об отмене отсрочек для студентов...
- Не нужно кидаться из стороны в сторону. Чтобы оставался надежный научный потенциал государства, надо сохранить существующую систему, связанную с продолжением образования. Это позиция нашего комитета.
- Но ведь не секрет, что проект закона на этот счет уже готовится.
- В Генеральном штабе прорабатывается данная проблема. Минобороны готовит проект закона об отмене ряда отсрочек. Но закона пока никто не видел. Наше участие в разработке данного документа осуществляется только на уровне идей. И мы свою позицию высказываем.
- В Госдуме ряд депутатов намерены инициировать принятие данного закона уже этой осенью. Это возможно?
- Быстрота принятия закона зависит от регламента работы Госдумы.
- Но если правительство скажет, что для борьбы с террористами нужны добросовестные образованные молодые люди. Мол, поэтому и надо набирать в армию студентов, аспирантов. И уже осенью этого года внесет проект закона для обсуждения в Госдуму. Это возможно?
- Не могу сказать ни да, ни нет. Работа в политике меня научила ничему не удивляться. Хотя считаю, что для борьбы с террористами нужны специальные подразделения. Конечно, не все призывники будут там служить. Для этого уже есть подразделения, части, соединения, укомплектованные профессионалами, которые служат в войсках на добровольной основе. Скажем, в Чечне с января 2005 года будут служить только контрактники. Студенты пока армии не нужны. Мы так считаем. Если нас убедят в обратном, будем думать┘ Нам говорят, что к 2007 году, когда половина армии перейдет на контрактную основу и будет уменьшен срок службы, появится дефицит призывных ресурсов. Но пока только 2004 год. Когда подойдем к этому периоду, будем думать.
Дарья Гармоненко 
