Владимир Мухин Создание в России профессиональной армии натыкается на значительные проблемы. Однако, как заявил на днях главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии Владимир Болдырев, служба по контракту остается приоритетной. Но солдат-срочник все равно будет становым хребтом армии.
Главком Сухопутных войск прямо заявил, что «не устраивает то положение, когда в соединениях и воинских частях, переведенных на контрактный способ комплектования, наблюдается низкая укомплектованность личным составом, когда уровень обученности практически не отличается от показателей соединений и частей, укомплектованных военнослужащими по призыву». Генерал назвал причины данной проблемы: «низкий уровень денежного довольствия, отсутствие жилья для семейных военнослужащих, нерегламентированное служебное время, регулярное привлечение к хозяйственным работам».
НЕДОБРОВОЛЬНЫЙ СРОК
По словам генерала, данные социологических исследований показывают, что «более половины солдат и сержантов-контрактников после истечения первого контракта не изъявляют желания его продлить». Здесь, конечно, генерал слукавил, если быть точным, то, по данным Общественной палаты, которые ей представил Социологический центр Минобороны РФ, только 17% профессионалов из числа солдат и сержантов твердо заявляют о возможности продлить контракт.
Ситуация усугубляется тем, что солдаты-контрактники на сегодня являются самым недисциплинированным слоем Российской армии. По данным главного военного прокурора генерал-полковника юстиции Сергея Фридинского, рост числа правонарушений со стороны военнослужащих контрактной службы за прошедший год составил 50,5%. По словам судьи Верховного суда РФ Игоря Крупнова, наиболее распространенным среди них правонарушением остается уклонение от военной службы – около 40%. На втором месте хищение чужого имущества – более 20%, затем – нарушение правил уставных отношений и превышение должностных полномочий, то есть мордобой и т.п.
В очередной раз перечислив проблемы солдат-контрактников, генерал Болдырев не сказал, какую роль в этом вопросе играют офицеры и командование. Словно личный состав в казармах предоставлен сам себе. И условия проживания возникают сами, без участия воинских начальников. О роли командиров никто никогда не вспоминает, словно они с солдатами-контрактниками служат в разных армиях.
Точно так же никто не интересуется, кто такой этот самый контрактник? Что за человек? Почему оказался на службе? Ведь не в инкубаторе их выводят. Есть основания полагать, что этот вопрос замалчивается совершенно сознательно. Потому что может оказаться, что основная масса так называемых профессионалов – это те же солдаты срочной службы, которых разными способами принудили подписать контракт после шести месяцев службы. Подписав контракт, 18-летний паренек сразу освобождается от части армейских тягот первого года службы. Он получает свободный выход из части, какую-никакую зарплату, избавление от ига дедов. Но отношение к нему остается, как к бесправному срочнику. Отсюда и повсеместное нарушение условий контракта. Зато и сами новоиспеченные «профессионалы» сохраняют прежнюю подростковую психологию, с легкостью нарушают дисциплину и не торопятся овладевать воинским мастерством, просто отбывая срок контракта.
В ОТСУТСТВИЕ СИСТЕМЫ
Свободный выход из части дает неожиданный эффект – контрактники женятся. И после этого резко меняется их отношение к условиям службы. Официальной статистики нет, но, по словам офицеров, около 50% военнослужащих к концу трехгодичного первого контракта уже обзаводятся семьями. И если их не обеспечили отдельными комнатами в общежитии, контракт продлен не будет. Это только один фактор, к которому следует приплюсовать низкое денежное содержание.
Никто не исследует и такой важный вопрос, как мотивация заключения контракта. Если судить по выступлениям политиков и генералов, все упирается в размер получки. Похоже, других привлекательных моментов в военной службе они сами не видят. Это чревато тем, что, даже бросив на подъем денежного довольствия миллиарды нефтедолларов, Минобороны столкнется с теми же проблемами. Не всегда деньги играют решающую роль. Для службы предпочтительнее добровольцы, а не наемники.
Сокращение срока службы по призыву до одного года резко отразится на комплектовании по контракту. Теперь после шести месяцев службы срочника уже так легко не заставишь подписаться на три года службы. Он уже сам становится дедом и последние полгода вполне в состоянии дослужить без особых проблем. И поэтому значимость его только возрастет. Об этом же говорит и генерал Болдырев, отмечая, что реализация Федеральной целевой программы по переводу войск на контрактную основу «еще раз подтвердила, что смешанный способ комплектования (по призыву и по контракту) для нашего государства является наиболее рациональным не только на ближайшую, но и на долгосрочную перспективу, так как только он может обеспечить требуемую укомплектованность военной организации государства».
Проблемы с набором добровольцев испытывают почти все армии мира. В 2007 году число кандидатов на контрактную службу в бундесвере упало на 50%. Главная причина – возможность отправки в Афганистан. Немцы не понимают, за что им там погибать. Но в том же бундесвере есть специальная служба, обеспечивающая адаптацию бывшего контрактника к гражданке. Ему помогают приобрести профессию, устроиться на работу, найти жилье. А кому нужен российский солдат, отслуживший 10–15 лет? Возможно, это самая большая беда наших военных профессионалов – отсутствие реальной перспективы в жизни.
Контрактной службы, как единой системы, в России не существует. Нет допризывной работы, всестороннего контроля за соблюдением условий контракта, сам контракт ничего толком не обещает. К сожалению, генерал армии Владимир Болдырев о переменах в этой сфере ничего не сказал.
