Максим Кузнецов Мы читали одни и те же книжки. Поэтому именно такие писатели, как Стивенсон и Джек Лондон, формировали наше чувство дружбы, справедливости, наше отношение к девочкам, все… Констанция априори была женственнее и красивее, чем Миледи. Хотя и фильм уже вышел позже, и – по книге-то – именно в Миледи все влюблялись и теряли голову, а в Констанцию – только жалкий лавочник да какой-нибудь лимитчик. Здесь, а вовсе не у новомодных психологов, я уверен, надо искать истоки наших сексуальных предпочтений. И любой «Дюма» гораздо лучше объяснит наши поступки, чем доктор Фрейд.
Тем не менее к этим книгам почему-то всегда было принято относиться как-то несерьезно. В СССР их даже меняли на макулатуру, тем самым как бы уравнивая одно с другим, как к литературе второго сорта. По-моему, это несправедливо. И если б я написал здесь, как изначально собирался, про книгу «Кэтч-22» Джозефа Хеллера (которую в свое время, несмотря на несколько разных очень неплохих, но не дотягивающих до уровня оригинала переводов я даже страстно хотел переперевести на русский), это было бы нечестно. Потому что это было бы скорее про меня, чем про книгу. Лучше уж я с признательностью помяну одну из любимых серий книг моего детства польского писателя Альфреда Шклярского «Томек в стране Кенгуру», «Томек у истоков Амазонки» и т.д. Потому что, кроме меня, этого никто не сделает.
Дарья Гармоненко 
