За последние 30 лет наша страна сократила на 85% размеры своего ядерного потенциала. Эта работа продолжается в рамках Договора о стратегических наступательных вооружениях (СНВ). К 5 февраля 2018 года Россия должна выйти на предусмотренные в СНВ юридически установленные уровни по боезарядам, носителям и пусковым установкам: 700 развернутых межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и тяжелых бомбардировщиков (ТБ); 800 развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, БРПЛ и ТБ; 1550 боезарядов на развернутых МБР, БРПЛ и ТБ. По взаимной договоренности сторон в феврале 2018 года Договор СНВ может быть продлен еще на пять лет. Однако маловероятным представляется очередной раунд переговоров только в двустороннем формате. Те цифры, которые отражены в действующем Договоре, уже существенно приближают арсеналы США и России к параметрам, на которые вышли другие ядерные страны. Приходит время им тоже подумать о сокращении своих запасов ядерного оружия, подготавливая тем самым почву для его полного запрещения в отдаленном будущем. Ведь запрет на ядерное оружие станет целесообразным только на одной из последних стадий процесса ядерного разоружения, когда можно будет убедиться в необратимости достигнутых результатов.
Однако в июле 2017 года в штаб-квартире ООН участники межправительственной конференции форсировали этот процесс, приняв текст Договора о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО). Он вступит в законную силу после того, как его ратифицируют 50 государств. Первая статья Договора гласит: «Каждое государство-участник обязуется никогда и ни при каких обстоятельствах не разрабатывать, не испытывать, не производить, не изготавливать, не приобретать иным образом, не иметь во владении и не накапливать ядерное оружие или другие ядерные взрывные устройства».
С текстом документа согласились 122 государства. Он был открыт для подписания 20 сентября. Договор вступает в силу через 90 дней после сдачи на хранение 50-й ратификационной грамоты. Можно не сомневаться, что главы государств поставят свои подписи под документом, причем их будет больше 50. Но среди них нет ни одной из девяти стран «ядерного клуба»: Великобритании, Израиля, Индии, КНДР, КНР, Пакистана, России, США и Франции. Дело в том, что ДЗЯО в нынешнем виде совсем не тот документ, который укрепляет международную безопасность.
«Кто инициировал ДЗЯО, пошли по пути игнорирования реальных угроз, которые создаются для стратегической стабильности и безопасности в результате появления новых смертоносных, эффективных видов вооружений», – заявил глава российского внешнеполитического ведомства на Московской конференции по нераспространению 20 октября 2017 года.
Североатлантический Совет также заявил, что «Договор о запрещении противоречит существующей системе нераспространения и разоружения. Он грозит подрывом Договора о нераспространении ядерного оружия, на котором уже почти 50 лет основаны всемирные усилия по нераспространению и разоружению, а также режима гарантий МАГАТЭ», – говорится в коммюнике главного политического органа НАТО.
«Цель союзников заключается в содействии сдерживанию как ключевому элементу нашей коллективной обороны с целью способствовать неделимости безопасности альянса. Пока существует ядерное оружие, НАТО останется ядерным альянсом», – отмечается в документе.
О необходимости обеспечения «равной и неделимой безопасности для всех, в том числе и обладателей ядерного оружия», как это предусматривает ДНЯО, говорил на прошлой неделе и министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. «Не будем забывать, что его полная ликвидация (ядерного оружия. – «НВО») возможна только в контексте всеобщего и полного разоружения», – напомнил министр.
Причины, по которым Россия, как и другие ядерные державы, отказалась подписать новый Договор, изложил в рамках общеполитической дискуссии представитель Российской Федерации в Первом комитете 72-й сессии Генассамблеи ООН директор департамента МИД России по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями Михаил Ульянов.
По словам дипломата, отдельные положения ДЗЯО вызывают серьезные вопросы. Например, за его участниками признается право выхода из Договора, по сути, в уведомительном порядке при наступлении неких исключительных обстоятельств. То есть получается, что содержащиеся в нем запреты носят обратимый характер. Если учитывать, что речь идет о возможном отказе от запрета на ядерное оружие для неядерных стран, то сразу же возникает вопрос о том, как это сочетается с обязательствами по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО).
Вызывает удивление статья 18, которая позиционирует ДЗЯО в качестве приоритетного по отношению к другим существующим международным соглашениям. Таким образом, участники ДЗЯО могут по своему усмотрению отказываться от своих обязательств по другим договорам, включая, очевидно, и ДНЯО.
Не может не настораживать и отсутствие ясности в отношении некоего «компетентного международного органа», который призван играть ключевую роль в выполнении ДЗЯО. В Москве это поняли так, что у некоторых стран есть соблазн возложить его функции на МАГАТЭ. Москва предупредила, что попытки превратить агентство в инструмент политического давления или систему перепроверки разведывательной информации, расширить его мандат на деятельность, не относящуюся к уставным целям и задачам, могут оказаться разрушительными для агентства.
С учетом всех этих обстоятельств Россия отказалась подписывать новый Договор и призвала членов международного сообщества придерживаться в вопросах ядерного разоружения апробированных подходов, выработанных консенсусом в рамках ДНЯО.
Остаются неясными роль и цели инициаторов поспешного заключения ДЗЯО, в частности, лауреата Нобелевской премии мира организацию «Международная кампания за ликвидацию ядерного оружия» (ICAN). Как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад.
Ольга Соловьева 
Дарья Гармоненко 
