Анатолий Кошкин По Японской версии, подписав в апреле 1941 г. пакт о нейтралитете, Страна восходящего солнца якобы честно его соблюдала, а "коварные русские" нанесли ей в 1945 г. "удар в спину". Создатели такой трактовки истории приложили немало усилий для того, чтобы представить Японию "жертвой советского нападения", отводя от себя ответственность за развязывание войны в Китае, Юго-Восточной Азии и на Тихом океане.
К сожалению, подобную концепцию, по сути дела, поддерживает и официальный Токио. В изданной несколько лет назад японским МИД на русском языке брошюре "Северные территории Японии", предназначенной для распространения среди российского населения, в частности, утверждается: "9 августа 1945 г., три дня спустя после атомной бомбардировки Хиросимы и в тот же день атомной бомбардировки Нагасаки, Советский Союз, в нарушение Пакта о нейтралитете, вступил в войну против Японии, поражение которой уже не вызывало никаких сомнений".
До сих пор 9 августа японская столица заклеивается листовками с изображением "топчащего Японию" советского солдата со звериным оскалом, огромной красной звездой на каске и автоматом наперевес.
В Японии, представляя вступление Советского Союза в войну с ней как акт агрессии, сознательно затушевывают тот факт, что данный шаг есть следствие союзнических отношений между СССР, США и Великобританией, определявших ход и исход всей Второй мировой войны. Милитаристская Япония была активным и не менее разбойным, чем фашистская Германия, участником коалиции агрессоров. В Вашингтоне и Лондоне с самого начала считали Москву не только соратником в борьбе с Германией, но и с Японией. Непосредственное участие СССР в победоносном завершении Второй мировой войны имело прямое отношение и к широким планам, договоренностям союзников по поводу послевоенного устройства мира, в частности о создании Организации Объединенных Наций.
ВЕРОЛОМНЫЙ НЕЙТРАЛИТЕТ
Опубликованные в Японии и США совершенно секретные стенограммы заседаний правительства Страны восходящего солнца и императорской ставки убедительно свидетельствуют, что они (особенно генералитет) с самого начала не собирались следовать положениям данного соглашения. Во время состоявшегося в Кремле по случаю его подписания банкета министр иностранных дел Японии Мацуока в порыве откровенности или, может быть, в целях запугивания, заявил: "Представляющие армию и флот люди заключили Пакт о нейтралитете исходя из общей ситуации. На самом деле они всегда думают о том, как бы сокрушить Советский Союз". На это Сталин со всей серьезностью ответил: "Хотелось бы напомнить всем японским военным, что сегодняшняя Советская Россия - это не прогнившая царская Российская империя, над которой вы однажды одержали победу".
Возможность агрессии против СССР с Востока обсуждалась в Токио еще в начале июня 1941 г., когда японский посол в Германии Осима сообщал, что "германская армия уже закончила развертывание" и что "Россия через несколько месяцев перестанет существовать как великая держава".
Уже 22 июня 1941 г. все тот же Мацуока спешно отправился к императору Хирохито с предложением немедленно обрушиться на Советский Союз. 2 июля на императорском совещании принимается решение вступить в войну с СССР, если германское наступление будет развиваться успешно. Обычно выступавший на подобных мероприятиях от имени японского монарха председатель Тайного совета Хара заявил: "Я полагаю, все из вас согласятся, что война между Германией и Советским Союзом действительно является историческим шансом Японии...". Именно тогда определили дату вторжения - 29 августа 1941 г.
Увеличенная за июль-август более чем вдвое японская группировка войск в Маньчжурии (Квантунская армия) и Корее была готова в любой момент перейти границу и развивать наступление в глубь советской территории в Приморье, на амурском направлении и в Забайкалье. Правящие круги Японии так и не решились атаковать СССР в летние месяцы 1941 г. только потому, что, несмотря на крайне тяжелое положение на советско-германском фронте, Москва проявила выдержку и не ослабила группировку войск на Дальнем Востоке и в Сибири.
Япония была готова выступить против СССР и весной-летом 1942 г. Лишь после победы Красной Армии в Сталинградской битве в Токио пришли к выводу, что начинать военную операцию против СССР опасно.
Тем не менее на протяжении всей Великой Отечественной войны Токио по согласованию с Берлином своими действиями сковывал советские войска на дальневосточных рубежах, не позволяя перебросить их полностью на советско-германский фронт.
Советское руководство имело все основания рассматривать Японию не как нейтральное, а как враждебное государство, активно помогавшее Германии в войне против антигитлеровской коалиции. Также считали и руководители США и Великобритании. Рузвельт и Черчилль обратились к Сталину с просьбой принять участие в противоборстве с Токио уже на следующий день после Перл-Харбора. Как свидетельствуют документы из сталинского архива, советский лидер уже тогда допускал возможность оказания помощи союзникам на Дальнем Востоке. В декабре 1941 г. в беседе с английским министром иностранных дел Иденом он даже высказал соображение о том, что было бы лучше, если бы Япония сама напала на СССР.
"США ОЖИДАЮТ ПОМОЩИ ОТ СССР"
Однако, сражаясь с гитлеровской Германией и ее союзниками, Москва не могла открыть еще один фронт на Востоке. Тем не менее Рузвельт постоянно подталкивал ее к пересмотру политики нейтралитета в отношении Японии. При этом он делал все, чтобы Сталин позволил американским бомбардировщикам базироваться на советской территории в Приморье. Понять Рузвельта можно. Ведь вслед за этим последовали бы массированные бомбардировки японских городов, и война с Японией завершилась бы в считанные месяцы.
В конце концов в Тегеране Сталин пообещал нанести удар Японии, но после победы над Германией. Это обещание оказало серьезное влияние на выработку стратегических планов США и Великобритании. Достаточно сказать, что после Тегеранской конференции было отменено запланированное широкомасштабное наступление англо-американских войск в Юго-Восточной Азии. Расчет западных союзников основывался на том, что Советская армия возьмет на себя главные операции против японских сухопутных сил на материке, а США и Великобритания будут действовать преимущественно силами ВМФ и ВВС, спасая тем самым жизни своих солдат.
Как известно, окончательно вопрос о вступлении СССР в войну с Японией был решен в феврале 1945 г. на Ялтинской конференции союзных держав. Президент США откровенно заявил здесь Сталину, что он не хочет высаживать американские войска на Японских островах, если удастся обойтись без этого. Вот почему достигнутое в Ялте соглашение, что Советский Союз примет участие в вооруженной борьбе на Дальнем Востоке через два-три месяца после капитуляции Германии, союзники восприняли с энтузиазмом и облегчением. Черчилль даже в разгар холодной войны признавал в своих мемуарах, что оно "имело величайшее значение".
Сменивший Рузвельта после его кончины Трумэн на Потсдамской конференции даже после получения сообщения об успешном испытании атомной бомбы прямо заявил Сталину, что "США ожидают помощи от СССР". Хотя, обладая новым "сверхоружием", американцы по политическим мотивам уже в меньшей степени желали участия СССР в войне, по чисто военным соображениям они не могли отказаться от советской помощи, поскольку уверенности, что атомная бомба поставит японцев на колени, не было: ведь не прекратили же они сопротивление после разрушения Токио и других крупных городов в результате "ковровых бомбардировок", начатых весной 1945 г. В США знали, что милитаристская верхушка Страны восходящего солнца готова вести войну "до последнего японца". Заместитель начальника японского главного морского штаба адмирал Ониси прямо предлагал на заседаниях правительства "пожертвовать жизнями 20 миллионов японцев, превратив их в "смертников-камикадзе". И это были не просто слова. По американским расчетам, в случае вторжения на Японские острова могли погибнуть не менее одного миллиона солдат и офицеров США.
При этом следует иметь в виду тот немаловажный факт, что к августу 1945 г. Вашингтон имел только две готовые атомные бомбы, а темпы производства ядерного оружия в то время были весьма низкие. В то же время командование США весьма беспокоила переброска сохранявшей свою боевую мощь Квантунской армии в метрополию, что значительно усиливало оборону японских островов в случае высадки союзных войск. Предотвратить такое развитие событий могла только Советская армия. Следовательно, для Вашингтона участие СССР в войне оставалось не только желательным, но в высшей степени необходимым.
Дальнейшие события хорошо известны. Потеряв разгромленную советскими войсками Квантунскую армию и испытав на себе последствия атомных бомбардировок, милитаристская Япония капитулировала.
О международном значении участия СССР в войне на Дальнем Востоке в те дни говорили руководители всех ведущих государств мира. Например, в специальном заявлениии правительства Великобритании от 8 августа 1945 г. подчеркивалось: "Война, объявленная сегодня Советским Союзом Японии, является доказательством солидарности, существующей между основными союзниками, и она должна сократить срок борьбы и создать условия, которые будут содействовать установлению всеобщего мира. Мы приветствуем это великое решение Советской России".
К сожалению, впоследствии от подобных справедливых оценок на Западе стали отходить и вопреки общеизвестным фактам представлять участие СССР в войне с Японией как "ненужную" и даже "вредную" акцию. Затем этот "тезис" был взят на вооружение японской пропагандой, которая использовала его в организации кампаний с требованиями фактически пересмотреть итоги войны, предъявить Советскому Союзу необоснованные территориальные претензии.
ТОРГА НЕ БЫЛО
Напряженность во взаимоотношениях Трумэна со Сталиным проявилась уже в ходе войны, когда американский президент безапелляционно отказал советскому Верховному главнокомандующему в просьбе выделить часть северного японского острова Хоккайдо для размещения там небольшого контингента советских войск. Хотя, как стало известно из рассекреченных документов США, при Рузвельте разрабатывался план расчленения Японии на четыре оккупационные зоны - американскую, советскую, английскую и китайскую. При этом СССР выделялась обширная территория, включавшая весь остров Хоккайдо и северо-восток острова Хонсю.
Получив в свое распоряжение атомную бомбу, Трумэн отказался от этого замысла, оккупировав всю территорию Японии американскими войсками. Белый дом попытался даже воспротивиться оккупации советскими войсками Курильских островов. Однако это ему не удалось.
Вопреки японской версии о том, что Рузвельт якобы "купил" в Ялте согласие Сталина на вступление в войну против Японии, "расплатившись" Южным Сахалином и Курильскими островами, в действительности в Крыму никакого торга не было. Рузвельт считал, что эти ранее принадлежавшие России территории необходимо ей вернуть. Обоснованность решения о восстановлении прав России на Южный Сахалин и Курильские острова признавал и Черчилль, который говорил Сталину: "Мы будем рады видеть русские суда на Тихом океане и одобряем восполнение потерь, понесенных Россией в Русско-японской войне".
До начала 50-х годов в Японии понимали неправомерность предъявления СССР каких-либо территориальных претензий. Основанное на Ялтинских соглашениях и Потсдамской декларации пограничное размежевание считалось вопросом решенным. С этим соглашалась и администрация США. В меморандуме главнокомандующего союзных держав Макартура императорскому правительству # 677 от 29 января 1946 г. из территории Японии исключались "Курильские (Тисима) о-ва, группа о-вов Хабомаи, а также о-в Сикотан".
Отходить от этой позиции американцы стали при подготовке сепаратного мирного договора с Японией. Хотя в его текст был внесен пункт о полном отказе Японии от Курильских островов, США в то же время стремились не допустить признания суверенитета СССР над этими территориями. Кроме того, в тексте документа не перечислены поименно все Курильские острова, от которых отказывалась Япония. Так сознательно японскому правительству предоставлялась возможность выдвигать требования к СССР, что и было сделано в последующем. Правительство Великобритании даже попыталось, правда, безуспешно воспрепятствовать столь явному отходу от Ялтинского соглашения. Американцы же стояли на своем - им было выгодно не допустить окончательного урегулирования советско-японских отношений.
Советский Союз отказался от подписания Сан-Францисского мирного договора. Такое решение было обусловлено нежеланием США допустить к работе конференции, на которой принимался документ, Китайскую Народную Республику и отсутствием в его тексте указания на признание Японией суверенитета СССР над Южным Сахалином и Курильскими островами. "Проект находится в грубом противоречии с обязательствами в отношении этих территорий, взятыми на себя CШA и Англией по Ялтинскому соглашению", - заявил глава делегации СССР на Сан-Францисской конференции Громыко.
Во время Сан-Францисской конференции представитель Японии Есида пытался утверждать, что южнокурильские острова якобы "не входят в Курилы, которые должны быть отданы". Но в действительности японцы понимали, что они лишились всех островов Курильской гряды. Заведующий договорным департаментом МИД Японии Кумао Нисимура при ратификации мирного договора в японском парламенте со всей определенностью от имени правительства заявил: "Территориальные пределы архипелага Тисима (Курильских островов.- А.К.), о которых говорится в договоре, включают в себя как Северные Тисима, так и Южные Тисима". Таким образом, высший законодательный орган японского государства констатировал факт отказа Японии от всей Курильской гряды.
ЗАЛОЖНИКИ КОВАРНОЙ ПОЛИТИКИ
1 июня 1955 г. в Лондоне начались советско-японские переговоры о прекращении состояния войны, заключении мирного договора и восстановлении дипломатических и торговых отношений. Встречи проходили долго и трудно, то прерываясь, то возобновляясь вновь. Дело в том, что японское правительство сначала предъявило территориальные претензии на все Курильские острова и даже на южную часть Сахалина. Однако вскоре в Токио поняли, что подобная попытка коренным образом ревизовать итоги войны обречена на провал и приведет лишь к обострению двусторонних отношений с СССР. А это, в частности, могло сорвать процесс принятия Японии в ООН. Поэтому японское правительство, продолжая оспаривать принадлежность всех Курильских островов и Южного Сахалина Советскому Союзу, на данном этапе решило ограничить свои претензии южной частью Курил.
Компромиссные условия удалось выработать только в октябре 1956 г. Советско-японские дипломатические отношения были восстановлены подписанием Совместной декларации, согласно которой прекращалось состояние войны между двумя государствами. Это следует особо отметить, ибо в некоторых российских средствах массовой информации до сих пор то ли по незнанию, то ли умышленно подчас внедряется представление о том, что между Россией и Японией якобы и по сей день сохраняется состояние войны.
Текст Совместной декларации включал согласие советского правительства после заключения мирного договора передать Японии расположенные поблизости от Хоккайдо острова - Хабомаи и Шикотан. Эта уступка неоднозначно воспринимается в нашей стране. Так, участник советско-японского урегулирования в 50-х годах, впоследствии видный историк-востоковед академик РАН Сергей Тихвинский пишет в своих воспоминаниях: "Уступка Японии части советской территории, на которую без разрешения Верховного Совета СССР и советского народа пошел Хрущев, разрушила международно-правовую основу ялтинских и потсдамских договоренностей и противоречила Сан-Францисскому мирному договору, в котором был зафиксирован отказ Японии от Южного Сахалина Курильских островов. Это недальновидное самоличное решение Хрущева стало миной замедленного действия, которая вот уже 40 лет продолжает угрожать добрососедству народов России и Японии".
Как признавал впоследствии полномочный представитель правительства Японии на советско-японских переговорах 1955-1956 гг. Мацумото, когда он впервые в ходе переговоров услышал предложение советской стороны о готовности передать Японии острова Хабомаи и Шикотан, то "сначала не поверил своим ушам", а в "душе очень обрадовался". И это неудивительно. Ведь теперь японцы на законных основаниях значительно расширяли свою зону рыболовства.
Однако то, что было выгодно японцам, не устраивало американцев. США открыто воспротивились реализации советско-японских договоренностей и в ультимативной форме потребовали от Токио отказа от заключения мирного договора с СССР на условиях Совместной декларации. Госсекретарь Джон Даллес открыто пригрозил: если Япония согласится признать советскими Курильские острова, США навечно сохранят за собой оккупированный остров Окинаву и весь архипелаг Рюкю.
Заключение в 1960 г. направленного против СССР и КНР японо-американского военно-политического союза ("Договор безопасности") еще более осложнило разрешение вопроса о линии прохождения границы между Японией и СССР, ибо в сложившейся на Дальнем Востоке обстановке холодной войны любые территориальные уступки Токио способствовали бы расширению территории, используемой иностранными войсками. Кстати, данная ситуация будет сохраняться до тех пор, пока американские войска находятся в Японии.
Характеризуя политику Японии в отношении СССР в те годы профессор Калифорнийского университета японец по происхождению Цуеси Хасэгава отмечает: "Проблема северных территорий позволила встроить Японию в глобальную стратегию США и, отводя японский национализм от себя, направить его против Советского Союза.
Эта стратегия была удобна и для японских консервативных правительств... Японии был нужен враг для облегчения усилий по восстановлению страны после поражения в войне, достижения независимости, воссоздания экономики, опираясь на американскую военную мощь в обеспечении безопасности... Ухудшение отношений с СССР соответствовало японским национальным интересам. Японцы самостоятельно выбрали эту стратегию... Проблема северных территорий выполняла роль клапана для стравливания пара в международных отношениях на Дальнем Востоке. Отсюда жесткая позиция Японии с требованиями немедленного возвращения всех островов и отказ обсуждать предложения о передаче части территорий".
Продолжая мысль профессора Хасэгавы, можно утверждать, что применительно к обстановке холодной войны проблема "северных территорий" послужила и средством осуществления американской антисоветской стратегии. В результате японский и российский народы стали заложниками этой коварной политики США.
Итак, выдвинутая японским правительством "концепция" о том, что Кунашир и Итуруп якобы не входят в географическое понятие "Курильские острова", не выдерживает критики. Ответственность за то, что положение советско-японской Совместной декларации 1956 г. о подписании мирного договора на условиях последующей передачи Японии островов Хабомаи и Шикотан осталось невыполненным, во многом лежит на правительстве США.
Отказ японского правительства признать эти очевидные факты, а также сохранение в России и Японии многих стереотипов периода холодной войны создают серьезную преграду для нахождения взаимоприемлемых компромиссов об условиях заключения мирного договора между двумя странами.
Дарья Гармоненко 
