Цветок на песке

Безумны не люди – безумно время… Василий Верещагин. Развалины китайской кумирни. Ак-Кент. 1869–1870. ГТГ

О том, что родился внук, она узнала после шести лет заключения в одиночной камере.

Когда читаешь воспоминания Елизаветы Павловны Кишкиной о пребывании в китайской тюрьме, почему-то вспоминается изумительный рассказ О. Генри «Последний лист». Помните, как умирающая женщина глядела из окна на бурю, бушевавшую за стеклом, и ждала, когда упадет последний лист с дерева. «Тогда я умру», – сказала она. А лист все не падал, и она осталась жива. Потом выяснилось, что его на стене над веткой, выйдя в непогоду, нарисовал старый художник, и это стало его последней работой. Таким последним листом в невыносимом одиночестве между изнурительными допросами была для Елизаветы Кишкиной, более известной в Китае, да и огромному миру исследователей и литераторов, хоть как-то связанных с китайской культурой, как Ли Ша, любовь к близким и вера в будущее.

Это имя выбрал ей муж, «китайский Дантон», знаменитый трибун революции Ли Лисань. По созвучию – два иероглифа. Ли – от имени жены Лиза, Ша – цветок на песке.

Елизавета Кишкина (Ли Ша). Из России в Китай – путь длиною в сто лет. – М.: Издательский проект, 2014. – 510 с.

Странно, что по ее жизни до сих пор не сняли фильм. Эпопея была бы такая, что не снилась ни создателям «Индокитая», ни «Лоуренса Аравийского». Потому что вообразить, представить такие жизнь и мужество просто невозможно.

Могла ли подумать дочь потомственного саратовского дворянина, родившаяся в деревне Студенки, что она разделит судьбу с секретарем Постоянного комитета ЦК КПК, руководителем Отдела пропаганды ЦК КПК, заместителем председателя Всекитайской федерации профсоюзов? Что дождется возвращения мужа из сталинских застенков в Москве, и, казалось бы, пройдя все преграды, он уйдет из жизни, затравленный в годы культурной революции? И что сама она встретит свое столетие в Пекине, окруженная любовью нескольких поколений учеников, которым преподавала русский язык, а поздравлять ее приедет высшее руководство КНР?

Два мира – Китай и Россия, все испытания и жертвы наших великих народов воплотились в ее судьбе. Неистовая феерия китайского романтика революции соединилась с жизнью русской дворянки в обществе, где, как говорила Ахматова, «безумны были не мы. Безумно было время».

Все началось в 1931-м, когда 17-летняя выпускница фабзавуча Лиза Кишкина приехала работать на Дальний Восток. В краевом издательстве, куда ее распределили, Елизавете попалась брошюра «Борьба с ленинизмом». Едва не потеряв сознание от ужаса, она кинулась к руководству. Поблагодарив за бдительность, ей объяснили: «Ошибка. Надо было написать с лисанинизмом. Ли Лисань – руководитель КПК, допускающий левацкие перегибы». Времена были соответствующие, и запомнила она все происшедшее надолго.

Вернувшись в Москву, в доме одного из друзей, работавшего в Коминтерне, встретила высокого китайского парня с огромной шевелюрой. Это и был Ли Лисань. Позади у него была учеба во Франции, откуда его выслали за революционную деятельность, создание рабочих профсоюзов, демонстрации, война с Чан Кайши, яростная борьба в китайском Политбюро и почетная ссылка в Москву. Там он нашел свою судьбу, когда встретил Лизу, там в 1938-м был арестован и год провел в тюрьме, оттуда снова уехал в Китай. На необозримых просторах шла гражданская война, но Елизавета Павловна последовала за ним. Эту любовь не могло ничто разорвать.

Елизавета Кишкина, невзирая на все происходящее, создала целую школу русистики, но наступила культурная революция…

Обо всем этом, о до сих пор являющимся для нас загадкой китайском мире, о многих достойных людях, сумевших сохранить честь и достоинство, теперь можно прочесть в книге. В ней «описано все, что пережило не только старшее, но и наше – мое поколение. Все самое-самое – все, что сегодня нам греет сердце: все, что накрепко врезалось в память: пройденный путь со всеми его деталями, триумфальные марши и адские испытания, горения в пламени, подъемы и падения на взбаламученной волне прибоя» (из предисловия классика современной китайской литературы Вана Мэна).