"Верю. Надеюсь. Кутахов"

Начальник НИИ ВВС генерал-полковник авиации Леонид Агурин, заместитель главкома ВВС по вооружению генерал-полковник авиации Николай Шишков и главком ВВС Главный маршал авиации Павел Кутахов. Ахтубинск, 1984 год.

16 августа 1914 года (3 августа по старому стилю) родился Павел Степанович Кутахов – дважды Герой Советского Союза, Главный маршал авиации, Главнокомандующий Военно-воздушных сил СССР с марта 1969-го по декабрь 1984 года.

О подвигах летчика-истребителя Кутахова, совершенных им в годы советско-финской и Великой Отечественной войны написано много книг и статей. Меньше – о службе после войны и совсем мало – о 15-летнем периоде его жизни, когда он возглавлял ВВС СССР.

У маленьких людей – маленькие идеи. У великих – великие. Его идеей было создание самой передовой в мире, самой современной, сбалансированной по роду сил авиации для защиты Отечества, чтобы «советские соколы», как он неизменно называл своих подчиненных, летали выше всех, дальше всех, быстрее всех. Он вырастил не одно поколение военных летчиков. Свои служебные телеграммы Павел Степанович подписывал: «Верю. Надеюсь. Кутахов». Нам осталась его вера и надежда. Ими живет сегодня авиация страны.

ВЗЛЕТ

В 1967 году в Советском Союзе широко и торжественно прошло празднование 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Через несколько месяцев отметили и юбилей Вооруженные силы СССР. В Кремлевском дворце съездов прошло торжественное собрание высшего руководящего состава Вооруженных сил, на котором присутствовал Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. С докладом выступил министр обороны СССР Маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко. 

Это было первое масштабное мероприятие и публичное выступление нового министра обороны. В 1967 году Брежнев назначил Гречко министром обороны СССР. 

В том же году Андрей Антонович начал, как сейчас сказали бы, собирать свою команду.

Кутахова он знал по совместной службе в ГДР. Гречко был Главнокомандующим Группой советских войск в Германии. Кутахов – командовал авиакорпусом. Именно тогда у Андрея Антоновича сложилась хорошее впечатление о Кутахове как об опытном военном руководителе и грамотном специалисте.

Участнику Гражданской войны, главкому ВВС, Главному маршалу авиации Константину Вершинину шел уже 67-й год. Вершинин часто жаловался на здоровье. Пора было подумать о его замене. Гречко остановил свой выбор на Кутахове. Так, незадолго до празднования 50-летия Вооруженных сил у главкома ВВС Главного маршала авиации Вершинина появилось сразу два первых заместителя: маршал авиации Сергей Руденко и генерал-полковник авиации Павел Кутахов. В августе того же года однокурсник Кутахова по академии Генерального штаба генерал-полковник авиации Иван Пстыго стал заместителем главкома ВВС по боевой подготовке.

22 февраля 1968 года в газетах опубликовали указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Кутахову звания маршала авиации. Всем стало очевидно, что он заменит Вершинина на посту Главнокомандующего. В начале марта на Политбюро ЦК КПСС было принято решение освободить Вершинина от должности и назначить на нее Кутахова. В Министерстве обороны ждали возвращения Гречко из Пакистана, чтобы он подписал приказ о назначении нового главкома. 10 марта Гречко подписал приказ об освобождении Вершинина от обязанностей Главнокомандующего ВВС и назначении на эту должность Кутахова.

В субботу 15 марта в конференц-зале Главного штаба Вершинин собрал руководящий состав ВВС. Были здесь заместители главкома, начальники управлений и служб, всего – несколько сот человек. Вершинин представил членам военного совета нового главкома – Кутахова. Вообще-то главкома, который является еще и заместителем министра обороны, должен представлять министр обороны. Но в этот раз почему-то церемония прошла в тесном «семейном» кругу. Огласив приказ министра обороны о назначении Кутахова, Вершинин не поскупился на добрые слова в адрес преемника, упомянув о том, как в течение года готовил его к роли главкома.

Наверное, далеко не всем пришлась по душе смена главкома. Кто-то считал себя явно обойденным. Кто-то сам претендовал на эту должность. «Обиженные» воспринимали речь Вершинина так, словно он ставит задачи Кутахову и учит его, как их выполнять. Особенно слова Вершинина о том, что беседовать с подчиненными надо в спокойном тоне, без нажима. Ну, это точно – урок для Кутахова, подумали некоторые из генералов. Они уже были наслышаны о крутом нраве нового главкома. Поговаривали, что за ним еще с войны сохранился грешок: в порыве гнева хватал оппонента за грудки и популярно с помощью какой-то матери и увесистого кулака объяснял, как надо родине служить.

Впрочем, сохранились и другие воспоминания. Командующий 73-й воздушной армией, а позднее – заместитель начальника Главного штаба ВВС генерал-полковник Петр Белоножко рассказывал: «Это был исключительно доступный человек. Часто советовался с командирами дивизий, командующими армиями. Много раз прилетал на учения. Давал всегда добрые советы, учил. К нему можно было прийти по любому вопросу, в любое время. Мы, командующие, его очень уважали…» Сколько людей – столько мнений.

17 марта 1969 года был первым рабочим днем нового главкома ВВС маршала авиации Кутахова. Рано утром он открыл дверь своего огромного кабинета в здании на Большой Пироговской. Еще вчера настроение было по-праздничному приподнятым. А сегодня тяжелый груз новых забот навалился с такой силой, что показалось, его одному не поднять. Но в том-то и дело, что он теперь один отвечал за все Военно-воздушные силы перед Политбюро и аппаратом ЦК партии, перед Совмином, перед министром обороны. И надо учитывать мнения чиновников, и выполнять требования министра. А главное – не стать флюгером чужих идей.

И сразу выяснилось, что первая головная боль – это космос. В Политбюро требовали опередить США в лунной программе. Много претензий было к нашим конструкторам. От них зависело, когда полетит наш космонавт на Луну. Министра обороны больше беспокоило использование космоса в военных целях. А за это уже отвечает главком ВВС. У нас работали над созданием шести (!) типов космических летательных аппаратов: «Союз», Л-1, Л-3, «Алмаз», комплекс военного использования «Союз-ВИ» (7К-С) и «Спираль»! А ведь еще были проблемы с комплексами Н-1 и Н-3! Надо было поддерживать баланс интересов.

ЛАЗЕРНЫЙ ЛУЧ

По традиции новому главкому предстояло встретиться со всеми генеральными конструкторами на расширенном заседании коллегии Министерства авиационной промышленности (МАП) СССР. Это была встреча-знакомство, или встреча-доклад генеральных конструкторов новому главкому обо всех новинках и проектах, над которыми трудилось их конструкторские бюро.

Министр авиационной промышленности Петр Дементьев тщательно готовил коллегию. Накануне заседания он пригласил к себе будущих участников встречи и провел с ними своеобразный тренинг.

Обо всем этом Павел Степанович знал и тоже готовился к коллегии. Для него встреча с генеральными конструкторами и учеными была важной и представляла особый интерес. Он внимательно следил за всеми новинками в авиастроении у нас и за рубежом. Особенно интересовал его зарубежный опыт. На его рабочем столе часто оказывались военно-технические обзоры, справки-доклады из управления разведки, различные графики, схемы, планы, другие документы. Он засиживался над ними до позднего вечера, как это бывало прежде во время учебы в Академии Генштаба.

В открытой печати и в разведсводках сообщали о новых разработках в области лазерных технологий. Особенно заинтересовало донесение о том, что американцы создали авиабомбу, которая наводится на цель по лазерному лучу.

В то время впервые широко начали публиковать материалы об изобретении когерентного излучения. Кутахов удивился: как же так, у американцев уже есть лазерная бомба, а у нас словно бы игнорируют тему лазерного оружия. Не может быть, чтобы конструкторы до сих пор ничего не придумали. Но заместители главкома не смогли дать своему новому руководителю исчерпывающую информацию по этому вопросу.

Кутахов набрал по «кремлевке» номер Дементьева:

– Петр Васильевич, завтра на коллегии будет кто-нибудь из тех ученых и конструкторов, которые ведут исследования в области лазерного оружия? Если можно, пригласите их, пожалуйста, мне бы очень хотелось узнать, над чем они сейчас работают.

На следующий день с утра в зале заседаний коллегии МАП начали собираться приглашенные конструкторы, ученые, члены коллегии. Помощники развешивали на специальных кронштейнах вдоль стен огромные схемы, рисунки, чертежи, графики. Каждый генеральный конструктор в наглядном виде хотел показать свои новые самолеты, вертолеты и их модификации, которые только еще разрабатывались или уже проходили испытания.

Высокая фигура вошедшего в зал маршала невольно привлекла внимание сидящих. Словно ветерок прошелся по еще не заполненным рядам кресел: новый главком приехал.

Маршал на секунду остановился, потом направился вдоль стен, увешанных плакатами. Останавливался у каждого, подолгу рассматривал, о чем-то думал, потом, не торопясь, переходил к следующему. Вот он остановился у небольшого, всего в половину ватманского листа, плаката с заголовком: «Оружие с лазерным подсветом».

На схематичном рисунке был изображен пилот, сидящий в кабине самолета. Человек неким прожектором подсвечивал цель, на которую шла ракета. В общем довольно примитивный рисунок – на более художественный шедевр у чертежника, наверное, не хватило времени. Но когда началось заседание коллегии, вопросы Кутахова касались в основном темы этого рисунка.

Пояснения давали Главный конструктор авиационных прицелов Давид Хорол из ЦКБ «Геофизика» и недавно назначенный генеральный директор ГосНИИАС Евгений Федосов – авторы отчета о перспективах использования когерентного излучения в авиационных прицелах.

Кутахов, не будучи инженером, интуитивно чувствовал перспективность предлагаемых решений. На фоне совершенно реальных систем, которые уже находились на испытаниях, он увидел в голой идее важную суть и сразу за нее ухватился.

После ученых и конструкторов выступал Павел Кутахов. Говорил в основном о необходимости разрабатывать лазерные системы наведения оружия. На этой коллегии он провозгласил лозунг: «Каждая ракета, каждая бомба – в цель!» В итоге коллегия рекомендовала выпустить постановление Военно-промышленной комиссии при Совмине СССР о создании лазерного оружия. Конечно, более весомым было бы постановление ЦК КПСС и Совмина СССР, но на его подготовку и согласование ушло бы больше времени. А кроме того, задача решалась в рамках одного министерства, поэтому посчитали целесообразным не разводить лишней канцелярщины. Кроме того, на коллегии присутствовал первый заместитель председателя Военно-промышленной комиссии при Совете министров СССР Николай Строев, который вел авиацию.

Вскоре постановление ВПК легло на стол Строева. Казалось бы, механизм запущен и теперь остается только ждать результата. Но Кутахову, только что вступившему в должность главкома, казалось, что если он что-то упустит в работе, то без него это уже никто не сделает. Наверное, так оно и было, особенно если учесть склонность наших чиновников к бюрократическим проволочкам.

Строев вначале решил «привязать» ракету с лазерной головкой самонаведения к строившемуся Су-24. Однако против этого резко возразил главный конструктор системы управления вооружением «Пума», стоявшей на Су-24, Зазорин. У него уже была единственная в то время фронтовая ракета Х-23 с радиокомандным наведением.

Опытный аппаратный работник, Строев принял соломоново решение: до тех пор, пока конструкторы и военные окончательно не разберутся, что им надо, попридержать постановление ВПК в своем аппарате. Так оно оказалось у генерал-майора Бориса Ворожцова, прошедшего хорошую школу спецкомитета Совета синистров… После совещания он положил постановление, что называется, под сукно.

Кутахову, быть может, не хватало знаний, которые дает высшее военно-инженерное училище, но зато он был летчиком от бога. Именно как летчик он понимал, что точность наведения ракеты на цель, конечно, играет большую роль, но в скоротечном воздушном бою не менее важно применение ракетного оружия по принципу «пустил и забыл». При командном наведении нельзя произвести залп, поскольку оператор «привязан» к ракете, пока она не дойдет до цели. А при наведении по лазерному лучу важен только момент схода ракеты с пилона, когда головка ее схватывает цель.

Анатолий Клягин докладывает Леониду Брежневу и Павлу Кутахову тактико-технические характеристики нового самолета МиГ-21БИС. Кубинка, июль 1973 года. Фото из личного архива Анатолия Клягина

Вот почему главком с нетерпением ждал начала конструкторских работ. Через некоторое время он позвонил Федосову:

– Как дела с созданием лазерных систем?

Федосов ответил, что реализация постановления по каким-то не зависящим ни от него, ни от Хорола причинам задерживается.

«Его реакция, – вспоминает Евгений Федосов, – была мгновенной. Он, с присущим ему напором и верой в правое дело, добился у председателя ВПК Леонида Смирнова вынести этот вопрос на заседание Комиссии, где Хоролу и мне снова предложили выступить, теперь уже с анализом того, что выполнено по ранее принятому решению».

Кутахова поддержал министр оборонной промышленности Сергей Зверев. После этого началось создание систем лазерного подсвета «Прожектор», лазерно-телевизионных систем «Кайра», лазерной прицельной системы «Клен» и систем оружия с лазерными и телевизионными головками наведения.

ВРЕМЯ ВЫБИРАЕТ В ГЕРОИ

Приход к власти Леонида Ильича Брежнева, Алексея Николаевича Косыгина и Николая Викторовича Подгорного создал благоприятные политические условия для возрождения авиации. Брежнев хорошо ориентировался в военно-промышленной политике, поскольку в свое время работал секретарем ЦК «по оборонке». Косыгин обладал феноменальной памятью. Он знал чуть ли не все заводы, которые были в СССР. Его богатый опыт работы в должности заместителя председателя Совета по эвакуации в 1941–1942 годах, министра финансов СССР в 1948 году, первого заместителя Госэкономкомиссии в 1959–1960 годах позволил ему стать, пожалуй, самым эрудированным и компетентным председателем Совета министров СССР за всю историю Советского Союза.

Научно-технический прогресс создал условия для прорыва в развитии всех видов вооружений и военной техники, в том числе авиационной и космической.

Наконец, международная обстановка стимулировала развитие Военно-воздушных сил страны. Мы проводили политику поддержки арабского Ближнего Востока. Его противника – Израиль – вооружали Соединенные Штаты Америки, которые с учетом опыта вьетнамской войны развивали фронтовую, или как ее называют на Западе, тактическую авиацию. Ближневосточные конфликты того времени показали, что именно тактические системы вооружения окажутся наиболее востребованными во второй половине ХХ века.

Самолеты МиГ-21, которые во Вьетнаме показывали себя относительно неплохо, в арабо-израильских конфликтах оказались слабоваты в борьбе с «Фантомами». Оборонный отдел ЦК партии и Военно-промышленная комиссия поставили перед авиационной промышленностью задачу ликвидировать отставание в развитии фронтовой авиации.

Назначение Кутахова главкомом ВВС совпало по времени с началом новой эпохи в истории страны. В военном строительстве перешли к сбалансированному развитию всех видов Вооруженных сил и родов войск. Волею судьбы маршал авиации Кутахов оказался в центре главных событий авиационной и космической жизни.

Официально рабочий день в здании Главного штаба ВВС на Большой Пироговской улице в Москве начинался в девять часов. Павел Кутахов приезжал примерно на час раньше. С 8.00 он принимал по телефону доклады командующих армиями о событиях прошедших суток. В 8.20 в огромном кабинете главкома начинался ежедневный утренний доклад маршалов и генералов. Каждый день здесь встречались, в общем-то, одни и те же люди: заместители главкома, начальник Главного штаба, начальник центрального командного пункта ВВС, начальник оперативного управления генерал-лейтенант Александр Евгеньевич Поздняков. Последний прослужил в Главном штабе ВВС бок о бок с Кутаховым почти все время, пока Павел Степанович возглавлял Военно-воздушные силы. Без его участия не рождался ни один документ.

Утренний доклад длился недолго. После него все расходились по своим служебным местам. Павел Степанович выходил в приемную, бросал на ходу адъютанту: «Я – в промышленность», – садился в машину и уезжал. Это значит, что раньше обеда в главкомате он не появится.

ЕСТЬ ТОЛЬКО МИГ…

В эти дни в Министерстве авиационной промышленности шли совещания за совещанием, на которых обсуждали вопросы создания и доводки самолетов Су-17, Су-24, МиГ-23 и МиГ-25.

В очередном арабо-израильском конфликте выявилась наша ошибка в сокращении работ по созданию самолетов фронтовой авиации. Наши самолеты МиГ-21 и Су-7Б не обеспечивали должного противодействия самолетам «Мираж IIIЕ» и «Фантом». По решению правительства срочно проводились работы по модернизации МиГ-21, Су-7Б и ускорялись работы по созданию фронтового истребителя МиГ-23.

Кутахов разрывался между министерствами, конструкторскими бюро, институтами, заводами. Везде надо было успеть, во всем разобраться, вплоть до каждого винтика. Первые его шаги на этом поприще показались некоторым конструкторам неординарными и вызвали неоднозначную оценку. Каждую встречу с учеными, конструкторами и производителями авиатехники, вспоминает генеральный директор ГосНИИАС Евгений Федосов, главком начинал примерно так:

– Мы, советские соколы, должны быть вооружены лучшим оружием в мире, а вы тут…

И далее следовала политбеседа на тему о том, что родина требует от своих «соколов» летать быстрее всех, выше всех, дальше всех, но есть люди, которые сидят в своих креслах и сдерживают прогресс в авиации и так далее. За это в среде конструкторов Кутахова в шутку прозвали «Комэском».

В отличие от МиГ-21 истребитель МиГ-23 шел очень трудно. Было много технических проблем по конструкции планера и двигателя. «Трещали» крылья, испытания срывались.

Из-за неуступчивости Кутахова генеральный конструктор МиГ-23 Ростислав Беляков имел к нему претензии. Но Кутахов уже обладал непререкаемым авторитетом, к его мнению невозможно было не прислушаться. А кроме того, все хорошо знали крутой нрав нового главкома и невозможность давить на него. К нему требовался особый «тонкий» подход.

Перед очередным заседанием коллегии МАП в кабинете Дементьева собрались генеральный конструктор МиГ-23 Ростислав Беляков и генеральный директор ГосНИИАС Евгений Федосов. Дементьев попросил Белякова:

– Ты, когда будешь выступать, похвали Кутахова.

– Да ну, Петр Васильевич, что я буду расхваливать Кутахова? Не рано ли?

Дементьев выдержал паузу, потом посмотрел на него:

– А тебе что, жалко, что ли?..

Строили самолет на авиационном заводе в Москве, который расположен напротив стадиона «Динамо». Предприятие возглавлял авторитетный в авиационных кругах директор дважды Герой Социалистического Труда Павел Воронин. Он спешили сделать самолет. На заводе приступили к его сборке, не дожидаясь окончания испытаний. И это не случайно. Руководители всех уровней, начиная с министра и заканчивая директором завода, находились под прессингом Политбюро и оборонного отдела ЦК КПСС. А высшее политическое руководство страны, в свою очередь, торопилось поставить новый самолет в Египет, который готовился к очередной войне с Израилем, и таким образом поддержать авторитет Советского Союза в глазах руководителей арабских стран.

Кутахов неоднократно сам приезжал на завод, встречался с руководством, посылал на переговоры начальника НИИ ВВС Ивана Гайдаенко.

Директор завода бил по самому больному месту:

– Смотрите, какой у меня уже сделан задел. Несколько самолетов уже готовы, еще столько же – на сборке в цехе. Давайте заключение!

Кутахов упорно стоял на своем: крыло не соответствует маневренной характеристике.

А что такое заменить крыло? Требуется полностью менять всю конструкцию!

Начиналась «агитация за Советскую власть»:

– Вы лишаете рабочих зарплаты. Вы понимаете это? Вам безразличны интересы рабочего класса? Может быть, и советская власть вам мешает?

Но главком был не из робкого десятка. Подобного рода доводы на него не действовали. Кутахов был настоящим патриотом и очень эмоциональным человеком, для которого не было ничего выше интересов родины, мощи Военно-воздушных сил. Он не знал преград на пути к поставленной цели. А цель была – довести МиГ-23 до уровня лучшего самолета в мире.

Крылья переделывали трижды. Пять раз меняли двигатель. Создание и отработку самолета сильно задерживала и электроника бортовых систем навигации и прицеливания. В конце концов, самолет довели до ума. Но Кутахов, наверное, был не совсем доволен новым самолетом. И все же МиГ-23 стал лучшим истребителем третьего поколения. В начале 70-х годов он обошел «Фантом» по всем параметрам. Благодаря настойчивости Кутахова ученые, конструкторы «научили» свой самолет летать в диапазоне скоростей и на таких высотах, которые были не доступны для многих зарубежных аналогов.

Однако жизнь не стоит на месте. Американцы спустя немного времени вновь вырвались вперед, создав F-15 и F-16. И нам пришлось закладывать МиГ-29 и Су-27, которые стали достойным ответом на американские самолеты. Несмотря ни на что, МиГ-23 прожил долгую, хотя и непростую жизнь в небе с начала 70-х до конца 80-х годов. Он стал основным самолетом фронтовой авиации, на его базе строились истребители-бомбардировщики.

Павел Степанович много работал с представителями военно-промышленного комплекса. Как главный заказчик ежеквартально собирал в НИИ ВВС руководителей четырех ведущих оборонных отраслей промышленности и главных конструкторов, чтобы совместно с испытателями рассмотреть состояние разработки и испытаний основных образцов авиационной техники. Часто он приглашал заместителей министров по испытаниям новой техники на тот или иной завод, чтобы непосредственно на месте оперативно решить очередную проблему. А замминистра авиационной промышленности под нажимом главкома ВВС вообще большую часть времени проводил не в своем кабинете в Москве, а в Ахтубинске, в НИИ ВВС.

Кутахов знал всех директоров предприятий. Часто бывал на заводах и возил туда своих подчиненных. Он не жалел сил, подчас рисковал должностью, борясь за качество авиационной техники, проявляя принципиальность, отстаивая интересы ВВС.

Сильный главком – сильная команда. Это аксиома. Кутахов старался собрать в Главкомате своих единомышленников. Как сказали бы, это была единая команда, которая соответствовала личности самого Кутахова и предъявляемым им требованиям к деловым и моральным качествам и организаторским способностям генералов и офицеров.

ПАМЯТЬ

Память о выдающемся военачальнике жива в самолетах и вертолетах, которые были созданы благодаря Главному маршалу авиации Кутахову. Он, по сути, создал заново Военно-воздушные силы СССР. При нем появилась штурмовая авиация. Стратегические самолеты Ту-22М3, Ту-95МС и Ту-160. Он был инициатором создания лазерного оружия.

А сколько еще проектов осталось нереализованных, таких как авиационно-космическая система «Спираль», разведывательно-ударные комплексы (РУК). Он всегда брался за самый тяжелый край. Работал, забывая обо всем, как могут работать только очень увлеченные люди. Одна страсть владела им – летать дальше, летать выше, летать быстрее! Не для себя – для страны и своего народа. В буре борьбы он забывал обо всем. Ему путь освещала великая цель.

Он не боялся трудностей. И не боялся показаться смешным, когда мечтал о будущем. Он верил: будущее люди строят сегодня своими руками. Ему просто не хватило жизни, чтобы осуществить все задуманное.

Одним дается все легко. Другие – добиваются всего упорным трудом. Босоногое детство, голодная юность, две войны, и через все это человек пронес свою верность, совесть и честь. А еще – любовь к родине. Он ее любил совершенно искренне. Любил, когда голодал, когда сидел в тюрьме, когда вкалывал на заводе, когда воевал.

Этот человек имел сложный характер и сложную судьбу. Ему при жизни так и не досталась вторая Звезда Героя. Ни на войне, ни после. Хотя он более чем кто-либо ее заслужил и был достоин. Вторую Золотую Звезду Героя родным передали на вечное хранение уже после смерти самого героя. Странная судьба и у самих наград.

В год пятидесятилетия Победы неизвестные похитили обе Золотые Звезды из музея героя, созданного на его родине в Ростовской области. Воров не нашли. А спустя пять лет, когда страна отмечала 55 лет Победы в Великой Отечественной войне, с бюста дважды Героя Советского Союза Главного маршала авиации Павла Кутахова, установленного в селе Малокирсановка, воры срубили изготовленные из латуни две Звезды Героя Советского Союза. Похитителей не нашли.

Павлу Кутахову всю жизнь светила более высокая звезда. Она помогала не сбиться с пути, не потеряться в суете бытия. Его звезда – любовь к Родине, небу, авиации, к людям.