Легенда о "тридцатьчетверке"

Т-34-85 в экспозиции одного из музеев Великобритании. Фото Хью Лльюэлина

О знаменитом, без всяких преувеличений, на весь мир танке Т-34 за многие десятилетия написаны сотни книг, воспоминаний, научных трудов и различных статей, сняты документальные и художественные фильмы. Об истории создания танка и его боевом применении в годы Второй мировой войны и после нее, уже в годы холодной войны, свои мнения и замечания высказали и те, кто создавал эти уникальные боевые машины, и те, кто воевал на них, обеспечивал их эксплуатацию и ремонт во фронтовых условиях и в тылу, и те, кто готовил кадры, а равно и те, кто воевал против этих танков или же, с другой стороны, был нашим союзником и давал им характеристику уже со своей, фактически независимой и не ангажированной никем и ничем точки зрения. Не остались в стороне многочисленные историки, писатели и журналисты, специализирующиеся на военно-технической тематике. Одним словом, о Т-34 «не написал только ленивый».

СРАВНИВАТЬ НАДО КОРРЕКТНО

Как правило, боевые машины пытаются сравнивать, учитывая их основные тактико-технические характеристики (ТТХ) и такие боевые качества, как мобильность, огневая мощь и броневая защита. Конечно, при определении «лучшего» танка, что почти всегда будет субъективной оценкой, многие оперируют и другими показателями. Например, возможностью серийного производства и массированного применения, эксплуатационностью, ремонтопригодностью, боевой эффективностью, надежностью, качеством изготовления и т.д.

В рассматриваемый период танки было принято классифицировать по величине боевой массы – легкие, средние, тяжелые. Поэтому сравнения проводили среди танков одной категории, например «лучший средний танк» или «лучший тяжелый танк».

С другой стороны, часто бывает весьма сложно сопоставить отдельные боевые качества разных танков. К примеру, огневая мощь включает в себя калибр основного вооружения, его могущество, скорострельность, приборы наблюдения и прицеливания, маневр огнем и т.п. Понятие маневренности включает мощность двигателя, максимальную и среднюю скорости движения, возможности по преодолению препятствий, запас хода, удельное давление на грунт и проходимость. В итоге при оценке танков и составлении различных «рейтингов» легко ошибиться и прийти зачастую к парадоксальным выводам.

Тем не менее подавляющее большинство экспертов, изучающих танки Второй мировой войны, отдают предпочтение именно Т-34, приводя в подтверждение своих выводов и мнения противника (генерал-майор Ф. фон Меллентин, генерал-полковник Г. Гудериан, генерал-фельдмаршал Э. фон Клейст), и мнения наших союзников по антигитлеровской коалиции (британский премьер-министр У. Черчилль, британский историк и военный теоретик Б. Лиддел Гарт, специалисты Абердинского полигона в США).

Однако есть и те, кто активно критикует «тридцатьчетверку» и отдает первенство немецким танкам или американскому М4 «Шерман». И они также приводят в качестве аргументов выводы как наших противников, так и союзников. В этой связи постараюсь высказать свое мнение по этому вопросу – как офицер-танкист, непосредственно занимавшийся эксплуатацией Т-34.

МНЕНИЕ ТАНКИСТА

Как представляется, для более верной сравнительной оценки танков периода Второй мировой войны следует исходить прежде всего из роли танка в той военной доктрине, которой придерживалась страна на тот период времени и в соответствии с основными положениями которой велось военное строительство в разных странах, формировалась стратегия ведения войны.

Основа советской военной доктрины в предвоенные годы – кратковременная оборона, да и то наступательного характера, до полного развертывания тактических и стратегических резервов, после завершения которого следовало начинать наступательную войну на чужой территории с массированным применением танков во всех видах боя – прорыв обороны противника, стремительное продвижение для захвата территории врага, окружение вражеских войск, уничтожение резервов противника, его опорных баз и штабов, разрушение коммуникаций и пр. – до полного разгрома и безоговорочной капитуляции врага.

В такой ситуации требовалась организация массового производства танков. Хотя, с другой стороны, в стране тогда крайне остро ощущался дефицит высококвалифицированных рабочих и инженерно-технических работников (ИТР), равно как и хорошо подготовленных танкистов, а также средств эксплуатации и ремонта танков. Все это в итоге отразилось и на тактико-технических требованиях к разрабатываемому в конце 1930-х годов танку Т-34.

Конечно, в ходе Великой Отечественной войны по результатам ее начального периода, когда противник в короткие сроки вышел к Ленинграду и Москве, военная доктрина и ее «танковая» составляющая были уточнены: танк Т-34 вместо 76-мм пушки стал с 1944 года выпускаться с 85-мм пушкой (Т-34-85), с увеличенным экипажем; выросло его процентное соотношение в танковых войсках и общее количество машин, а также в разы увеличилось количество самоходных артиллерийских установок (САУ), предназначенных для борьбы с танками противника. Причем САУ в основном были на базе все той же «тридцатьчетверки». Однако принципиально наша военная доктрина в условиях войны не менялась, и ее положениям идеально соответствовал именно средний танк Т-34.

В основе же немецкой военной доктрины, разработанной в предвоенные годы, лежала стратегия так называемой «молниеносной войны», которая должна была обеспечить разгром любого противника еще до того, как он окажется способен в полной мере развернуть свой военно-экономический потенциал. В рамках этой доктрины «тотальной и молниеносной войны» предусматривалось массированное применение танков. Большое внимание при этом уделялось подготовке танкистов. Массовое же серийное производство танков обеспечивали общий высокий уровень германской промышленности, высококвалифицированные рабочие и ИТР.

Причем, следуя принятым положениям, немцы начали Вторую мировую войну даже без тяжелого танка, имея лишь легкие и средние машины. На первом этапе им сопутствовал успех, и только после поражения под Москвой стало ясно – «блицкриг» провалился. Противнику пришлось пересматривать военную доктрину – для Германии началась долгая и изнурительная война, к которой она в итоге оказалась не готова.

В ходе войны пришлось перестраивать и «танковую» составляющую немецких войск. Так, танк Pz. IV получил длинноствольную пушку, его броневая защита увеличилась почти вдвое. На вооружение начали поступать тяжелые танки «Пантера» и «Тигр», а также различные САУ. Основная задача подавляющего большинства из них заключалась в борьбе с советскими танками, в основном – с Т-34.

Однако промышленность Германии так и не смогла выдержать соревнование с советским танкопромом. Количество выпускаемых боевых машин резко упало, а их качество заметно снизилось. Финал известен – полное поражение Третьего рейха.

РАЗНЫЕ ЗАДАЧИ

В «Кратком техническом описании танка», изданном в 1943 году, указывается: «Танк Т-34 предназначен для уничтожения живой силы противника, его артиллерии, различных огневых точек, транспортных средств и танков». Как видим, танки противника – далеко не единственная цель, подлежащая уничтожению. Да и стоит она далеко не на первом месте. Исходя из этого, составлялся и боекомплект Т-34, включавший осколочно-фугасные и бронебойные выстрелы. А для борьбы с танками противника служили другие эффективные средства – штурмовая авиация, противотанковая артиллерия, САУ, мины и т.д. У нас, особенно в начальный период войны, широко и довольно эффективно применялись противотанковые ружья и бутылки с зажигательной смесью.

Аналогичная ситуация складывалась и у немцев – основные потери наши танки несли не от танков, а от огня их противотанковой артиллерии и самоходок «Фердинанд», «Насхорн», «Хетцер», «Ягдпантера» и др. Определенное количество советских боевых машин было уничтожено в результате воздушных атак или в результате подрывов на минах. На завершающем этапе войны весьма ощутимые потери танки несли от действия «фаустпатронов», особенно в стесненных условиях населенных пунктах.

О СЛУЖБЕ НА «ТРИДЦАТЬЧЕТВЕРКАХ»

Мое знакомство с легендарной «тридцатьчетверкой», Т-34-85, состоялось в то время, когда я проходил обучение в Военной академии бронетанковых войск имени И.В. Сталина, инженерный факультет которой закончил зимой 1957 года. Да и то – как с одним из образцов истории отечественного танкостроения.

Вспоминается эпизод, когда нам наглядно показали преимущество дизеля перед бензиновым двигателем – а именно такие стояли на немецких танках периода войны – в противопожарном отношении. В ведро с дизельным топливом опустили подожженную паклю, и пламя мгновенно погасло. Конечно, нам объяснили, что пары дизельного топлива чрезвычайно взрывоопасны, да и при длительном воздействии на него огня возможно возгорание. Но все же не так, как с бензином. Конечно, горели и наши, и немецкие танки, но «тридцатьчетверки» – намного реже. И это факт.

Материальную часть в академии изучали на кафедре танков. Надо сказать, в те годы там имелась уникальная коллекция различных узлов и агрегатов советских, американских, английских, немецких танков, причем как в собранном, так и в наглядном разрезном виде. Обращало на себя внимание высочайшее качество изготовления немецких деталей и агрегатов трансмиссий, особенно шестерен, их высокий класс чистоты обработки (шлифовки) и класс точности изготовления. Все фрикционные элементы немецких машин работали в масле, что значительно повышало их надежность, но в производстве это все было очень дорогим.

Одновременно нам разъясняли слабые стороны сложных в изготовлении подвесок и движителей немецких танков, очень плохо приспособленных к эксплуатации в наших условиях (мороз, слякоть, непролазная грязь). В этом отношении «тридцатьчетверка» обладала значительным преимуществом и была «вне конкуренции».

В январе 1958 года я начал службу в 16-м танковом полку в Группе советских войск в Германии (ГСВГ) в должности заместителя командира танковой роты по технической части. На вооружении полка находились танки Т-34-85 (два батальона) и САУ СУ-100 (один батальон). Танки в моей роте были выпуска второй половины 1945 года, когда конструкцию машины довели до того уровня, о котором, наверное, мечтал главный конструктор Михаил Ильич Кошкин.

Танки были вполне надежными для того времени. Конечно – при соблюдении всех норм планово-предусмотрительного обслуживания и ремонта. Аварийных случаев с техникой в роте в течение двух лет не было, хотя эксплуатация танков, находящихся в первом эшелоне наших войск, почти на границе с ФРГ, была чрезвычайно интенсивной. Имелись редкие случаи выхода из строя танков, но в подавляющем большинстве – по вине экипажей. Причем неисправности легко устранялись силами личного состава в самой роте или в ремонтной роте полка. Припоминаю всего один серьезный эпизод, когда по вине экипажа вышел из строя бортовой фрикцион. Фрикцион заменили – конструкция Т-34-85 позволяла сделать это очень просто.

Занятия по вождению танка проводились на Магдебургском полигоне, где водили Т-34-85 совместно с Т-54 по одной трассе. Конечно, управлять танком Т-34-85 было труднее, чем Т-54, но первый класс вождения я получил именно на «тридцатьчетверке» (права механика-водителя 3-го класса в академии я получил на танке Т-54).

Впоследствии мне довелось работать на Центральном экспериментальном заводе №1 ГБТУ, а с 1970 года – в системе военно-технического сотрудничества с зарубежными странами, где принимал участие в оказании технического содействия многим странам в создании заводов основного производства танков и их капитального ремонта, в том числе и  танков Т-34-85. И никогда от иностранных заказчиков не поступало никаких существенных замечаний на качество Т-34-85.

Интересно, что в 1992 году, когда я был уже в отставке, меня попросили просмотреть и дать оценку перечню запрашиваемых запчастей, полученному из одной восточной страны. По условному шифриндексу чертежей, агрегатов и деталей я понял, что это запасные части к танку Т-34. Значит, эти машины в 1990-х годах еще где-то находились на вооружении, продолжая исправно нести боевую службу. Вот это и есть настоящий рекорд и признание боевых возможностей «тридцатьчетверки»!