Академическое книгоиздание во время войны

В самый напряженный период Великой Отечественной войны в СССР была издана целая библиотечка, посвященная юбилею Исаака Ньютона.

Перед Великой Отечественной войной в СССР насчитывалось 220 издательств и около 5 тыс. полиграфических предприятий. Увы, с началом войны на восток удалось эвакуировать лишь часть из них. Полностью были утрачены типографские мощности в Украине, Белоруссии, Прибалтике, на Орловщине…

Необъяснимое влечение

На порядок сократилось производство бумаги: 730 тыс. т в 1941 году, 166 тыс. т – в 1942 году. Естественно, что книгоиздание сократилось также в разы. В целом по стране выпуск книг упал с 45 830 названий в 1940 году до 15 899 в 1943 году. Объем произведенной продукции по печатным листам-оттискам еще более показателен: в 1943 году он был в 4 раза меньше, чем в 1941 году.

Академическое книгоиздательство по названиям сократилось в 1943 году по сравнению с 1941 годом в 2,6 раза (350 и 913 наименований соответственно). 

Но уже в 1946 году по числу наименований книжных изданий Академия наук СССР превзошла уровень первого военного года. А по числу периодических изданий этот уровень был превзойден и того раньше – в 1944 году. «Поражает не только разнообразие тематических направлений – в массиве изданных работ были представлены все основные области науки и техники, – но и значительные для военных лет тиражи научно-популярных трудов, – не скрывает своего удивления член-корреспондент Российской академии наук Владимир Васильев в книге «Войне вопреки… Академическая книга в истории Великой Отечественной войны. 1941–1945» (2005). – Так, 50-тысячными тиражами выпущены такие разные по целевому назначению издания, как книга Н.Ф. Гамалеи «Грипп и борьба с ним» и К.Е. Вейгелиня «Отец русской авиации – Н.Е. Жуковский»...

Понятно, когда в 1942 году 25-тысячным тиражом издается «Очерк развития русского противогаза...». Но таким же тиражом распространяются работы С.И. Вавилова («Глаз и солнце...») и... «История римской литературы» М.М. Покровского. И это в один из самых тяжелых периодов войны!»

Но даже на фоне этого необъяснимого, казалось бы, влечения к научной популяризации в годы тяжелейшей войны, даже на этом фоне несколько особняком стоит история с празднованием в СССР 300-летия со дня рождения Исаака Ньютона.

Исход в Казань

«Трудно сказать что-либо существенно новое вдали от родины Ньютона, не имея под руками подлинных документов и архивов о его жизни, после больших сочинений Брюстера, Био, Розенберга и Мора». Это – отрывок из авторского предисловия к первому изданию книги академика Сергея Вавилова «Исаак Ньютон» (1943). Тем не менее, несмотря на такую самокритичность автора, книга Вавилова стала классической научной биографией сэра Исаака Ньютона на русском языке и переиздавалась еще три раза: в 1945, 1961 и 1989 годах. Эта же работа помещена в третий том «Собрания сочинений» С.И. Вавилова (М.: АН СССР, 1956). А кроме того, вавиловская биография Ньютона семь раз переиздавалась за границей – была переведена на румынский (1947), венгерский (1948) и немецкий (Вена, 1948 и Берлин, 1951) языки.

Нас сейчас будут интересовать обстоятельства подготовки именного первого издания. Выдающийся советский историк математики Адольф Юшкевич напишет об этом издании так: «В своей относительно небольшой книге… С.И. Вавилов с редким искусством сумел соединить utile dulci, увлекательность с серьезностью, популярность с научной глубиной. Его биография Ньютона – прекрасный образец научно-художественной прозы» (1957). Правда, Адольф Павлович в своей статье анализирует содержательный аспект вавиловского труда и ничего не говорит об условиях, в которых он создавался. А они были очень нестандартными, а порою даже драматичными.

«4 января 1943 г. исполняется триста лет со дня рождения Исаака Ньютона, одного из величайших гениев точного естествознания, – с этих слов начинается предисловие к первому изданию вавиловской биографии Ньютона. – Направляя сейчас основные усилия на помощь нашей героической Красной армии, Академия Наук СССР не может пройти мимо знаменательной даты трехсотлетия со дня рождения одного из величайших творцов культуры – Исаака Ньютона. Академией Наук создана особая комиссия по ознаменованию юбилея Ньютона. Настоящее жизнеописание составлено по предложению комиссии».

Во втором издании 1945 года, снабженном и новым предисловием, Сергей Иванович Вавилов дополнит сказанное: «Первое издание этой книги было опубликовано в самом начале 1943 г. Книга составлялась в грозные дни сталинградской битвы, решавшей исход войны… с удовлетворением можно отметить, что на нашей родине, несмотря на напряжение исторических сталинградских дней, решавших ее судьбы, юбилей Ньютона праздновался широко и с большим единодушием. Помимо многочисленных торжественных заседаний в научных институтах, университетах и других учреждениях по всей стране, в юбилейные дни в СССР было издано пять книг, посвященных Ньютону, и среди них большой том статей, всесторонне анализирующих наследство Ньютона».

Самый тяжелый период Великой Отечественной войны, а страна «широко и с большим единодушием» празднует юбилей Ньютона! Чего это стоило в то время – отдельная тема.

Судьба академического книгоиздания во время войны очень плотно переплетена с Казанью. К осени 1941 года в Казани сосредоточили большинство академических институтов физико-математического, химического и технического профиля.

Эмоциональное описание условий, в которых приходилось работать академическим ученым в Казани, дает письмо С.И. Вавилова одному из ведущих сотрудников Физического института АН СССР (ФИАН) – академику Л.И. Мандельштаму. Вместе с большой группой престарелых и слабых здоровьем академиков Леонид Исаакович Мандельштам 16 июля 1941 года был эвакуирован из Москвы в курортный поселок Боровое в Северном Казахстане. Мандельштам высказывает в письме Вавилову свое пожелание переехать в Казань.

Ответ С.И. Вавилова от 25 апреля 1942 года красноречив и однозначен: «Казанские условия жизни и работы очень плачевные. ФИАН, расположенный в университете, почти не отапливается, работать приходится в шубах, в большой тесноте, с перебоями в воде и токе. Н.Д. Папалекси (академик, соавтор многих работ Мандельштама и его друг – А.В.) не получил до сих пор даже фанерного угла… Кроме того, необычайная концентрация физиков и вообще академических людей, создавшаяся в Казани, невыносима (по крайней мере, для меня). На этой почве сплетни, ссоры, борьба уязвленных самолюбий и проч. разрастаются до невиданных размеров. От одного этого можно сбежать из Казани». И хотя Мандельштам очень рвался в Казань, но Вавилов был убедителен.

В Казани же разместили и академическое издательство. В 1941–1943 годах в Казани на базе в основном Татполиграфа Издательство АН СССР выпустило 46 изданий. И отдельная тема – казанская ньютониана.

Казанское пятикнижие

Здесь, пожалуй, уже самое время привести библиографию этой ньютонианы, о которой говорил академик Сергей Вавилов. Это, так сказать, каноническое пятикнижие, посвященное Ньютону:

1. С.И. Вавилов. Исаак Ньютон./ Москва – Ленинград, Изд-во Академии Наук СССР, 1943. – 216 с. (3000 экз.);

2. Академик А.Н. Крылов. Ньютон и его значение в мировой науке (1643–1943)/ Москва – Ленинград, Изд-во Академии Наук СССР, 1943. – 40 с. (3000 экз.);

3. Исаак Ньютон (1643–1727). Сборник статей к трехсотлетию со дня рождения. – Под редакцией акад. С.И. Вавилова/ Издательство АН СССР, Москва–Ленинград, 1943. – 440 с. (3000 экз.);

4. П.С. Кудрявцев. Исаак Ньютон./ Под редакцией проф. А.К. Тимирязева, Гос. Уч. – Пед. изд-во Наркомпроса РСФСР, М., 1943. – 144 с. (25 000 экз.);

5. Исаак Ньютон (1643–1943)/ Казанский авиационный ин-т, Казань, 1943. – 82 с. (350 экз.).

Как видим, три из пяти книг выпущены академическим издательством. Последняя работа заслуживает отдельного разговора. Этот аккуратный покетбук, как сказали бы сейчас, изданный крошечным тиражом в 350 экземпляров в Казани, в типографии Татполиграфа при Наркомате местной промышленности Татарской ССР, – самый настоящий маленький шедевр полиграфического искусства. Достаточно сказать, что книга содержит четыре вклеенных на отдельных листах миниатюрных портрета: три – И. Ньютона (работы Дж. Торнхилла (1675–1734), Готфрида Кнеллера (1646–1723) и Вандербанка (Дж. ван дер Бенк (1694–1739) и портрет О. Кромвеля работы Питера Лели (1618–1680).

Не менее интересно не только книжное убранство этого издания, но и история появления этого сборника. Дополнительную информацию в этом отношении дает статья заслуженного деятеля искусств Татарской Автономной ССР Петра Максимилиановича Дульского «Иконография Исаака Ньютона». (Любопытно, что на тот момент Дульский был сотрудником Казанского авиационного института.)

«В июне 1942 г. я получил от юбилейной комиссии Академии Наук Союза ССР по проведению празднования 300-летия со дня рождения Исаака Ньютона предложение выступить на сессии с специальным докладом, – пишет Петр Дульский. – Темой моего доклада я избрал обзор портретов Исаака Ньютона, но как только я приступил к работе – обнаружилось, что в казанских библиотеках и художественных хранилищах материалов по данному вопросу не имеется. Мы предполагаем, что и в наших столичных библиотеках материалов тоже не найдется, так как он сосредоточен главным образом в Лондоне, в Кембридже и других крупнейших государственных и частных хранилищах Англии»…

В Архиве РАН сохранилось и машинописное письмо  Дульского Вавилову, в котором обстоятельства этого запроса изложены более подробно.

«Академику С.И. Вавилову.

Глубокоуважаемый Сергей Иванович!

Пользуясь случаем, что Вы проездом через Казань вероятно задержитесь здесь на день или два, я решил Вам написать настоящее письмо по поводу моей статьи. Работа мной закончена вчерне, объем ее будет около одного печатного листа, в настоящее время у меня задержка с иллюстрациями. 23 ноября я Вас побеспокоил срочной телеграммой в Москву с просьбой оказать мне содействие в скорейшем получении фото-копий по иконографии Исаака Ньютона. Не знаю во время ли дошла моя телеграмма?

Меня очень волнует вопрос, получены ли из Англии заказанные нами, два месяца тому назад, фото?

В Казани снимков с портретов почти нет, хотя благодаря счастливой случайности, я все-же достал репродукцию с портрета Джемса Торнхиля.

Хочу Вас просить вызвать меня по моему домашнему телефону /15–46/ для уточнения интересующего меня вопроса по поводу иллюстраций к статье...

Искренне уважающий Вас П. Дульский.

10. XI. 1942.» (орфография и пунктуация оригинала – А.В.).

Как бы там ни было, другой на месте Дульского, возможно, счел бы «миссию невыполнимой» да и неуместной, все-таки на дворе июнь 1942 года. Но светское академическое сообщество проявило действительно «большое единодушие» в своем стремлении достойно отметить юбилей выдающегося англичанина. Надо думать, что не последнюю роль в этом сыграл тот факт, что председатель юбилейной комиссии АН СССР академик  Вавилов был давним и страстным поклонником и знатоком творчества Ньютона…

Ничего удивительного, что Дульский отмечает: «Желая оказать содействие в моей работе, Академия Наук Союза ССР обратилась в Вокс (Весоюзное общество культурной связи с заграницей - А.В.) с просьбой снестись с Королевским Обществом в Лондоне и просить его выслать фото с лучших портретов Исаака Ньютона. В ответ на наше предложение был прислан ряд книг, но почему-то иллюстративный материал не был доставлен. Таким образом нам пришлось использовать только тот материал, который у нас оказался под руками, и в этом нам значительно помог академик Сергей Иванович Вавилов, которому мы приносим глубокую благодарность».

Как бы там ни было, статья Дульского стала первой отечественной публикацией, посвященной иконографии Исаака Ньютона. Во втором издании книги «Исаак Ньютон» (1945), в кратком аннотированном библиографическом указателе, Вавилов напишет про этот сборник статей: «Небольшая книга с юбилейными докладами…».

Скорее всего именно по инициативе Вавилова статья Дульского об иконографии Ньютона была также включена и в фундаментальный том энциклопедического формата «Исаак Ньютон (1643–1727). Сборник статей к трехсотлетию со дня рождения». Правда, название статьи было при этом несколько изменено на «Портреты Исаака Ньютона». «Сборник дает почти всестороннее освещение научной деятельности Ньютона», – подчеркивал Вавилов. Этот коллективный труд был отмечен и на родине Ньютона – в Англии. «Выдающийся вклад в литературу о Ньютоне», – писал об этом издании журнал Nature в 1945 году.

Англичане были поражены

Читатель, наверное, уже обратил внимание, что в нашем рассказе о казанской ньютониане постоянно возникает фигура академика Вавилова. Но в этом нет ничего удивительного. Сергей Иванович был страстным библиофилом. Едва ли не библиоманом даже. «Ходил по книгам. Единственная страсть, с ней умру», – записывает Вавилов в дневнике 6 июня 1943 года, будучи в Москве.

Ничего удивительного нет и в том, что именно по его настоянию в Казань была полностью перевезена богатейшая научная библиотека ФИАНа. В ее собрании имелись уникальные издания XVII–XIX веков, книги из личных библиотек с автографами известных ученых, прижизненные издания классиков физической науки и смежных наук, ценный рукописный фонд. Тогда это было крупнейшее в стране собрание литературы по физике.

Впрочем, пользовались академической библиотекой не только сотрудники институтов. Будущий физик, профессор и популяризатор науки Сергей Петрович Капица вспоминал, как он, тогда еще подросток 14 лет, находясь в эвакуации вместе с отцом в Казани, увлекся астрономией. И эта его страсть подпитывалась из мощного академического источника: «В читальном зале Физического института Академии наук была масса журналов, которые мне были вполне доступны».

И, похоже, интерес к ньютоновской теме – это наследственное у Сережи Капицы. Ведь его дед, академик Алексей Николаевич Крылов, был автором первого перевода на русский язык ньютоновских «Математических начал натуральной философии» (1916).

И все же, несмотря на неоспоримую важность именно политической подоплеки масштабных ньютоновских торжеств в СССР в 1942–1943 годах, надо отметить один важный факт. Решение Президиума АН СССР о создании юбилейной комиссии было принято еще до войны – 1 июня 1941 года, когда никто и подумать не мог о том, чтобы потрафить англо-американским союзникам. Председателем этой комиссии был назначен, безусловно, академик А.Н. Крылов.

Среди пяти книг, изданных в 1943 году в СССР к юбилею Исаака Ньютона, как мы помним, и брошюра академика А.Н. Крылова – «Ньютон и его значение в мировой науке (1643–1943)». Этот текст академика А.Н. Крылова был воспроизведен полностью в цитировавшемся уже нами академическом томе – «Исаак Ньютон (1643–1727). Сборник статей к трехсотлетию со дня рождения». Статья Крылова и открывает этот сборник.

Союзники как могли отблагодарили СССР. 6 января 1944 года в Москве были вручены подарки Лондонского Королевского общества Академии наук СССР – первое издание «Математических начал натурфилософии» Ньютона (Лондон, 1687) и один из трех сохранившихся черновиков ответного письма Исаака Ньютона князю А.Д. Меншикову (от 25 октября 1714 года).

Наконец надо сказать несколько слов относительно небольшой книжки в нашей ньютониане – П.С. Кудрявцев. «Исаак Ньютон» (1943). Автор этого покетбука, Павел Степанович Кудрявцев (1904–1975), впоследствии станет известным советским специалистом по истории физики. Уже после войны, будучи заведующим кафедрой теоретической физики в Тамбовском педагогическом институте, он организовал курс истории физики. А за биографию Ньютона в 1944 году ему была присуждена ученая степень кандидата физико-математических наук.

Вскоре после окончания войны, в 1946 году, публикуется как бы вдогонку научный сборник: «Московский университет – памяти Исаака Ньютона. 1643–1943». Приведем авторский состав сборника и названия статей в нем: акад. C.И. Вавилов, «Эфир, свет и вещество в физике Ньютона»; акад. А.Н. Колмогоров, «Ньютон и современное математическое мышление»; чл.-корр. АН СССР В.К. Аркадьев, «Оптика Ньютона и современная спектроскопия»; проф. Н.А. Глаголев, «Ньютон как геометр»; проф. А.А. Космодемьянский, «Работы Ньютона по динамике и гидродинамике»; проф. Г.Н. Дубошин, «Астрономия в работах Ньютона»; доц. Н.И. Флеров, «Влияние Ньютона на развитие химии».

Сборник весьма примечательный во многих аспектах. Но мы отметим, в связи с нашей темой, только один: две работы, открывающие его, имеют непосредственное отношение к торжественным мероприятиям, связанным с ньютоновским юбилеем в 1943 году. Так, Вавилов уточняет: «Эта статья впервые опубликована в книге «Исаак Ньютон (1643–1727)». Сборник статей к трехсотлетию со дня рождения. И-во АН СССР, 1943. Здесь эта статья печатается с некоторыми изменениями и дополнениями». То же самое делает и А.Н. Колмогоров: «Статья возникла из юбилейного доклада, читанного в 1943 г… Не без колебаний печатая ее сейчас, я хотел бы еще раз подчеркнуть, что своим интересом к научной методологии математических работ Ньютона я обязан замечательным публикациям ныне покойного Алексея Николаевича Крылова».

* * *

В 1942–1943 годах такой концентрации исследований, посвященных жизни и творчеству Исаака Ньютона, как в СССР, не было, пожалуй, нигде в мире. В Советском Союзе даже из блокадного Ленинграда через линию фронта транспортировались ценные издания для выставки, посвященной 300-летию со дня рождения Исаака Ньютона: осенью 1942 года в Москву эти книги сопровождали ученый секретарь Библиотеки АН СССР К.И. Шафрановский и сотрудник библиотеки Э.П. Файдель…

Этот феномен казанской ньютонианы до сих пор остается удивительным примером, если можно так сказать, интеллектуального сопротивления энтропии войны.