Владимир Березин - Традиционный вопрос: как вы дошли до жизни такой?
- Я пятьдесят восьмого года рождения. После школы я поступил в технический вуз в Зеленограде. Проучился четыре курса, но понял, что инженером стать не смогу, бросил институт. И сразу же меня призвали в армию, в войска связи. К тому времени у меня были профессиональные водительские права, поэтому служил шофером. В части оказалась неплохая библиотека, и там я за два года перечитал всю мировую классику.
А вернувшись, я год провалял дурака, а потом поступил в Тверской университет на филфак, которому очень благодарен. У нас были замечательные преподаватели, а тема моего диплома называлась "Поэтика детских стихов Даниила Хармса". К тому времени я уже сам пробовал писать стихи.
- Молодой человек после армии попадает в институт. Это нормальный путь. Но не все начинают писать. Должна же быть некая среда, в которой человек живет и которая двигает его к литературе┘
- У меня в родне нет никого, кто имел бы отношение к литературе и к искусству вообще. Мама была директором школы и историком, а папа работал на заводе. Вообще, сначала я хотел быть музыкантом...
- Музыкантом какого профиля?
- Тогда был один профиль у молодых людей - рок-группы. Я играл на барабанах и даже работал профессионально, за деньги┘
А стихи дохода не приносили, я посылал их в разные редакции, но оттуда ни ответа ни привета. И несколько лет никакой литературной жизни вообще не складывалось. Тогда я бросил писать взрослые стихи, озверев от них, и неожиданно с радостью стал писать детские. И от этого получал огромное удовольствие.
Как-то раз меня пригласили на семинар молодых писателей. Самым молодым оказался я. Там сидели солидные незнакомые люди, которые меня и раскритиковали.
- И что, была трагедия и обида? Не отбило охоту стихи писать?
- Я внутренне взбесился, но укрепился в собственной поэтической правоте. И после этого щелчка перестал ходить куда бы то ни было, пока cудьба не свела меня с Эдуардом Успенским. Тогда велись два семинара - официальный, Союза писателей, и семинар Успенского. Официальный семинар мне был неинтересен.
А Эдуард Николаевич собрал семинар из диссидентуры в детской литературе. Там были Тим Собакин, Mapина Потоцкая, которая сейчас живет в Израиле, очень сильный поэт Алексей Дмитриев, тоже, к сожалению, уехавший. Эти люди собирались при "Малыше".
И вот Успенский позвонил мне и сказал: "Андрей, вам уже надо выпускать книжки". Он потащил меня вперед. В 1989 году он предложил мне соавторство, причем ни о каких литературных неграх речь не шла изначально. Это было честное соавторство. Деньги - поровну, и еще он меня субсидировал авансом. И такие вещи он делал не только для меня.
- Мне всегда было завидно литературному кругу детских писателей. Знаменитое повыбитое ленинградское сообщество детских писателей. Истории в воспоминаниях Паустовского, когда он с Гайдаром едет на Мещеру, а потом они встречают Фраермана, ну и тому подобное.
Нельзя ли назвать кого-нибудь, кто является не просто другом, a другом по профессии?
- Писателей всегда объединяли некое дело и некая фигура. Вот поэтому многие поколения детских писателей будут поклоняться Маршаку, который создал такое общее дело. И объединил вокруг себя столько людей, что трудно представить. И там был настоящий котел. Эдуард Успенский тоже мог бы создать такой котел, если бы при этом был государственным человеком и у него было бы большое издательство.
Подобная ситуация складывалась во времена перестройки, тогда на подъеме создавались довольно неожиданные объединения. Так возник журнал "Трамвай # МЫ", из которого вырос потом детский журнал "Трамвай". Я год работал в журнале, видел, что лежит куча роскошных произведений молодых людей. В "Трамвае" выходили Тим Собакин, Игорь Шевчук, Виктор Шендерович со своими переводами и детскими стихами...
- Но у Успенского же было свое детское издательство┘
- Успенский ушел оттуда, и издательство "Самовар" не имеет сейчас к нему никакого отношения.
Я продолжаю общаться с Успенским. Когда с ним встречаюсь, то получаю от него бешеный энергетический заряд. Он очень сильный энергетический человек. В этом году мы вместе делали елку для мэрии. Есть у меня соавтор, ваш однофамилец, Антон Березин, с ним мы написали несколько учебников по ОБЖ и сценариев. Сценарии в основном пишу совместно с Михаилом Бартеневым.
- Сценарии для чего?
- Сценарии для театров, для мультипликации. Делают сейчас сериал по "Стране Оз". У Баума 14 книг, по ним должно получиться 26 серий. Нас - меня и Мишу Бартенева - подключили на позднем этапе, сейчас снимается четвертая серия.
Вот только я никогда не смотрю своих передач по телевизору, потому что пишешь одно, снимается другое, а в эфир выходит что-то третье. Телевидение оставляет от замысла процентов 20. Это нормальная ситуация, специфика жанра.
Два года делал с друзьями телепередачу "Веселая квампания". Пытались возродить веселые детские песенки, и какое-то время моя жизнь была безумно музыкальной - вышло около 50 клипов с моими песнями для детей.
Ко многим песням музыку написал мой любимый композитор Александр Пинегин. Так что с друзьями я дружу и "профессионально".
- А ездить по стране любите?
- Еще как. Мне безумно жалко, что распался СССР, потому что писатели же везде ездили. А я уже не застал этого времени. У меня жена из Якутска, мечтаю туда съездить, но теперь это дорого безумно, а писателей уже не приглашают.
Правда, иногда получается. Меня пригласили на Ямал. Там проводили опрос среди маленьких жителей, и самыми популярными книгами оказались мои.
Довольно большую часть России я посмотрел на "Кукольных лабораториях". Очень люблю театр кукол и много для него пишу. Это такая моя вторая любовь после музыки - театр кукол.
- А почему такая любовь к кукольным театрам? Я знавал нескольких кукольников, из тех, что куклы делают. Они были люди чрезвычайно интересные, но довольно замкнутые. У них в мастерских было как у волшебников. В общем, "Фанни и Александр" - сплошной Бергман какой-то... Так имеются в виду именно кукольники? Или кукловоды? И чем они полюбились?
- Мне кукольники нравятся тем, что у них особые отношения. Это такой клан: драматурги, художники, актеры, режиссеры и вообще работники театра.
Я видел много кланов, где люди улыбаются, но, по сути, волки волками. А у кукольников не так. Первый заказ на кукольную пьесу я получил еще в 90-м году. Поэтому наши отношения давние.
- В Москве кукольников находите?
- Москва не образец. У нас в провинции гениальные кукольники есть - в Брянске, в Вологде... Вот рядом Рязань, и там замечательный кукольный театр. Театр кукол - своего рода бастион. Такие бастионы есть во многих городах, даже совсем небольших.
- А вот еще получился этот проект с книгами "Учебники профессора Ау", с Букой и прочими персонажами, с учением через разговоры и множеством рисунков, в него что-то еще войдет?
- Сейчас вышло пять учебников. Скоро выйдет "Таблица уважения" - про этикет. Недавно доделал книжку "Сказочные истории про воздухоплавание и мореплавание". Дописываю книгу "Малуся и рогопед" - пособие по логопедии. Поскольку вначале было слово, то неправильно произнесенное слово создает неправильный мир. Героиня с дефектом речи оказывается в мире неправильных слов и неправильных понятий. Пытаясь выйти из этой страны, попутно проходит курс логопедии.
Иногда издатели считают, что спрос есть не на поэзию, а на "научпоп", учебную литературу. Но "Малуся и рогопед" не совсем логопедическая, то есть не совсем медицинская книга. Она возвращает к истокам слова - к этимологии. Но, помимо "понятийности", хочется показать ребенку красоту русского слова. Хочется, чтобы эта книга исправляла дефекты не только произношения, но и лексического косноязычия.
Дарья Гармоненко 
