0
3537
Газета Печатная версия

14.06.2018 00:01:00

Для дачных комаров я еда

Евгений Степанов об Окуджаве, создававшем не строчки, а миры, и верлибре как социальном явлении

Тэги: поэзия, проза, перевод, авангард, традиционалисты, налогоплательщики, омск, верлибр, рифма, велимир хлебников, иван бунин, темные аллеи, есенин, мандельштам, аполлинер, пушкин, метафора, ахмадулина, евтушенко, окуджава, шестидесятники

Евгений Викторович Степанов (р. 1964) – поэт, переводчик, прозаик, кандидат филологических наук, издатель журналов «Дети Ра», «Футурум АРТ», «Зинзивер», «Зарубежные записки», «Знание-сила. Фантастика», газет «Поэтоград», «Литературные известия» и др. Главный редактор портала «Читальный зал», который объединяет более 30 изданий, директор издательства «Вест-Консалтинг». Автор-составитель антологий «Они ушли. Они остались», «Жанры и строфы современной русской поэзии». Президент Союза писателей XXI века, координатор премии «Писатель ХХI века». Автор более 17 книг – поэтических и литературоведческих. Лауреат ряда литературных премий, в том числе Отметины имени Отца русского футуризма Д.Д. Бурлюка (2000), премии им. А. Дельвига (2013)

Поэзия не трава, но шелест травы. 	Иван Шишкин. Уголок заросшего сада. Сныть-трава. 1884. ГТГ
Поэзия не трава, но шелест травы. Иван Шишкин. Уголок заросшего сада. Сныть-трава. 1884. ГТГ

«Степанов – мастер урбанистической зарисовки (тут он продолжатель лианозовцев, прежде всего Сапгира), но он же порой погружается в звуковые глубины слова и по-хлебниковски пробует его на зуб… Следуя классификации одного малоизвестного мудреца, поэт Евгений Степанов не самоутвержденец, он – самовыраженец. И ему есть что выражать», – писала поэт Татьяна Бек. Только что в Омске вышла новая книга верлибров Евгения Степанова «Прикосновение». С Евгением СТЕПАНОВЫМ беседовала Мария РУЧЬЕВА.


– Евгений Викторович, в вашей новой книге «Прикосновение» есть самоироничное стихотворение «Автопортрет»:

для дачных комаров я еда

для власти я безропотный 

налогоплательщик


для клиентов я вынужденные 

расходы

для сотрудников я ежемесячная 

зарплата


для Сергея Чупринина я веб-дизайнер

для Нины Красновой я друг товарищ

и брат


для авторов которых я печатаю – 

я неплохой поэт

для авторов которых я не печатаю –

я жалкая

ничтожная личность


для традиционалистов 

я авангардист

для авангардистов 

я традиционалист


для людей я молчун

для берез и сосен я внимательный 

собеседник


а для неба я подопытный кролик

как впрочем и все остальные

Кем вы все-таки себя ощущаете? Авангардистом или традиционалистом?

– Спасибо. Но, по-моему, я уже ответил на ваш вопрос. Самим стихотворением.

– Хорошо. А почему такой маленький тираж у книги?

– Эту книгу издала замечательная Татьяна Чертова из Омска. Она вручила мне за стихи последних лет премию «Красный пахарь», а вышедшая книжечка – это и есть приз. Я Татьяне очень благодарен. Считаю, что 100 экземпляров – это, по нынешним меркам, тираж не самый маленький. Тем более что книга уже есть в Сети в полном объеме.

– Что вас привлекает в верлибре? В чем его прелесть?

– Я большой сторонник верлибра. Верлибр дает автору свободу от рифмы, строфы, лишних условностей, ты можешь точнее высказать то, что на душе.

– А чем верлибр отличается от стихотворения в прозе?

– Верлибр от стихотворения в прозе не отличается почти ничем. Кроме графического оформления. В верлибре и в стихотворении в прозе также не должно быть (по законам жанра) рифмы. Есть еще так называемый гетероморфный стих, которым часто пользовались, например, Велимир Хлебников, Ксения Некрасова, Геннадий Айги… Это свободный стих с рифменными вкраплениями. На самом деле я думаю, что поэзия может быть всюду, даже в прозе. «Темные аллеи» Бунина – это, на мой взгляд, поэзия…

– Но у вас ведь есть и рифмованные стихи…

– Да, я пишу в разных жанрах. Каждому состоянию души соответствует своя стихотворная форма.

– Прочтите что-нибудь из последнего.

– Не так давно я написал стихотворение, которое во многом отражает мое нынешнее состояние:

Достоинств хилая дружина

Была разбита в пух и прах.

Сама себя впотьмах душила

Душа, уставшая в боях.

*

Я погибал, так гибнет юнкер,

Узнав, что знамя сожжено.

Я умирал, но я не умер,

Как дачу, обживая дно.

*

И грешный, точно нувориши,

Забывший про слова любви,

Я вдруг услышал голос Свыше:

«Ты нужен и такой. Живи!»

– Хорошо, что вы продолжаете писать рифмованные стихи. А как вы относитесь к такому высказыванию Владимира Корнилова: «С грустью замечаю, что сегодня нерифмованный стих – белый или верлибр – встретишь чаще, чем во времена Есенина и Маяковского или даже тридцать и двадцать лет назад»?

– Я это воспринимаю с радостью. Верлибр стоит оценивать не только как литературное явление, но и как явление социальное. Он позволяет самым широким массам почувствовать себя поэтами, общественно значимыми личностями. Написание верлибров делает человека полноценным художником, в то время как написание плохих силлабо-тонических стихов плодит ряды графоманов.

В самом деле, написать верлибр несложно. Для этого – с формальной точки зрения! – достаточно выразить свои мысли и разбить произведение на строчки.

– Кто из поэтов оказал на вас влияние?

– Список очень большой. Я очень люблю стихи Симеона Полоцкого, Сергея Есенина, Осипа Мандельштама, Алексея Крученых, Пауля Целана, Гийома Аполлинера, Михаила Файнермана, немецкого поэта Ойгена Гомрингера, датской поэтессы Ингер Кристенсен, которую недавно издал в России в переводах Марины Тюриной-Оберланлер… И, конечно, не устаю восхищаться Пушкиным.

– А кто из поэтов вашего поколения вас восхищает?

– Андрей Ширяев, который, к великому сожалению, уже ушел из жизни. У него в поэзии все на своих местах. И мысль, и рифма, и метафоры. Поэзия как невероятный сплав любви, судьбы, виртуозной версификации. Я печатал Ширяева при жизни, печатаю и сейчас, недавно выпустил его книгу стихов, которая вызвала большой резонанс.

– Вспомните, пожалуйста, хотя бы одно его стихотворение.

– С удовольствием. Вот один из шедевров Андрея Ширяева.

Вот мы и не увиделись. За лето

засохло все, что требовало влаги.

Сезон ресниц. Стрельба из арбалета

в бочонок из-под выпитой малаги.


Полет на наконечнике. Гитара

в холодных пальцах. Вспышка кокаина

и гонка на взбесившемся «Камаро»

из джунглей в горы, вверх 

по серпантину.


И море. Пахнет порохом и сеном

от партизанской ржавчины и стали,

от ночи у старьевщика на сером,

когда-то разноцветном одеяле.


Прости. Немного слишком 

откровенны

желания и действия. На марке с

почтовым штампом – профиль 

Картахены.

Проси. Тебе воздастся. Это Маркес.


И это – одиночество. Беглянка,

монахиня, хранящая за крохи

любви чужую память, точно склянка

с водой из доколумбовой эпохи,


возьму тебя у терпеливой пыли,

войду, огнем и осенью наполню.

Ты говоришь, мы были вместе? Были.

Наверное, мы – были. Я не помню.

– Спасибо. Действительно, замечательный поэт. А как вы вообще представляете состояние поэзии сегодня?

– Если говорить о современной силлаботонике, то я наблюдаю удивительное пренебрежение хорошей, новой рифмой. По пальцам одной руки можно перечислить стихотворцев, которые развивают рифменную систему. Могу уверенно сказать, что, например, поэты-шестидесятники владели рифмой лучше наших современников. Такие авторы, как Белла Ахмадулина, Евгений Евтушенко, Булат Окуджава, были мастерами рифмы.

– Но разве рифма гарантирует качество стихотворения?

– Нет, конечно. Поэзия появляется там, где есть поэт. Окуджава, например, был не просто мастер версификации, он мыслил образами, метафорами, создавая не строчки, а миры.

– В вашей книге интервью «Диалоги о поэзии» ваши собеседники-поэты дают определение поэзии, каждый – свое. А какое определение у вас?

– Я не знаю ответа на этот вопрос. Поэзия как Бог. Либо ты это чувствуешь, либо нет. Поэзия – это даже не слова, а то, что за словами, в подтексте. Поэзия не трава, но шелест травы.

– Какой совет вы можете дать читателям – где искать настоящие стихи?

– Есть специализированные журналы поэзии – «Дети Ра», «Арион», «Журнал ПОэтов», «Интерпоэзия», «Воздух»…Современные толстые журналы охотно печатают стихи. Тот, кто хочет прочитать стихи, тот прочтет.

– Вы сейчас готовите книгу о замечательном поэте Татьяне Бек. Что это будет за книга?

– Это будет вторая книга издательства «Вест-Консалтинг» из серии «СВЛ» (Судьбы выдающихся людей). В этой монографии я хочу проследить жизненный и творческий путь Татьяны Александровны Бек, с которой мне посчастливилось дружески общаться на протяжении нескольких десятилетий. Также в этой книге будут мои беседы о Татьяне Бек с людьми, которые ее хорошо знали: Виктория Шохина, Сергей Арутюнов, Нина Краснова, Сергей Бирюков и другие.

– И последний вопрос: есть ли будущее у русской поэзии?

– Поэзия – это душа народа. А душа бессмертна.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Юрий Юдин

85 лет тому назад отдельным сборником вышла книга «Малахитовая шкатулка»

0
819
Нелюбовь к букве «р»

Нелюбовь к букве «р»

Александр Хорт

Пародия на произведения Евгения Водолазкина и Леонида Юзефовича

0
600
Стихотворец и статс-секретарь

Стихотворец и статс-секретарь

Виктор Леонидов

Сергей Некрасов не только воссоздал образ и труды Гавриила Державина, но и реконструировал сам дух литературы того времени

0
299
Дышит упоением роскоши, юности и наслаждения

Дышит упоением роскоши, юности и наслаждения

Виктор Леонидов

Фигура Константина Батюшкова оказалась в тени. И не только для специалистов, но и для миллионов читателей

0
265

Другие новости