0
5766
Газета Печатная версия

29.11.2018 00:01:00

И пять кокетливых девиц

Отрывок из романа Владимира Тучкова «Вышка»

Владимир Тучков

Об авторе: Владимир Яковлевич Тучков – поэт, прозаик.

Тэги: вертолеты, генералы, война, вдв, северный полюс, тосты, анекдоты, халхингол, солдаты, афганистан, чай

В № 11–12 журнала «Волга» выходит роман «Вышка» поэта, прозаика, постоянного автора «НГ-EL» Владимира Тучкова. Предлагаем вашему вниманию фрагмент романа.

вертолеты, генералы, война, вдв, северный полюс, тосты, анекдоты, халхин-гол, солдаты, афганистан, чай Прилетел Ми-8... Фото с сайта www.russianhelicopters.aero

Через день прилетел вертолет. «Ми» восьмой. Но не боевой, обляпанный зелено-желтыми разводами. А какая-то новая его модификация, которую Андрей Петрович в армии не застал. Пластиковый фюзеляж, раскрашенный в веселенькие цвета. Почти бесшумный винт, видать, тоже из пластика, отчего в рокот турбовального двигателя не вплетался свист лопастей.

Откинулся внутренний трап. Бодро выскочил Серега в полевой форме. За ним высунулся мужик в бушлате с каракулевым воротником и в такой же шапке. Это был, несомненно, генерал с двумя звездами. О чем свидетельствовала не только одежка, но и лицо, которое должно иметь такое выражение, чтобы все знали, что это выражение принадлежит военнослужащему, находящемуся в окружении младших по званию. И совсем другое выражение положено этому лицу, когда оно оказывается в кругу генералов армии.

Потом бодро выпрыгнул контр-адмирал.

Потом два пузатых штатских.

И, кокетливо, спустились пять девиц. Явно не жены прилетевших.

«Что же ты, Сережа, – укоризненно подумал Андрей Петрович, – свою шлюху сюда притащил?»

Расклад был действительно очевидный – пять на пять.

«А ведь женой-красавицей недавно хвастал! – продолжил свои ханжеские мысли Андрей Петрович. – И ведь не боится, что я заложить могу, когда к нему домой наведаюсь».

«А ведь не наведаешься уже никогда больше! Никогда и никуда!» – Андрея Петровича словно током ударило. Он мог поклясться, что это не он сам подумал! Что это словно бы кто-то другой проговорил у него в голове!

Потом, выгрузив амуницию – лыжи-снегоступы, автоматы, баулы и ящики со спиртным, – и наскоро поздоровавшись и познакомившись с хозяином, все отправились в лес, на охоту. Сохатого валить, как объяснил генерал-лейтенант непонятно каких войск.

А Андрей Петрович пошел топить баньку. Не с какой-то особой радостью, поскольку к военному дело это отношения не имело. <…> Но и не унизительно это для него было. Если был бы, скажем, полковником, то посмотрел бы на это дело с высоты своего звания. И, пожалуй, оскорбился бы. Но капитан в этой стае – не шибко важная птица. Вот если начнут по плечу спьяну похлопывать, то можно будет и оскорбиться…

Андрей Петрович вспомнил свое финальное выступление в банке… Нет, к той ситуации нынешняя близко не стоит. Все-таки эти свои, армейские. Здесь все знают порядки, обычаи и знакомы с красной чертой, которую не стоит переступать даже при общении маршала и рядового. Иначе армия развалится к едрене-фене, как это уже было однажды – в девяностые годы.

Затопив каменку и накачав воды в бак, вышел из баньки. И увидел, что пилот по-прежнему сидит в кабине.

– А ты чего, служивый, заночевать в вертолете решил?

– Да нормально тут. Тепло, светло и мухи не кусают.

– Да не по-человечески это как-то. Пойдем, что ли, чайку погоняем.

– Это можно, – сказал пилот, выскочив из кабины.

– Как звать-то?

– Петр. Капитан.

– Ну, это ты со мной сравнялся. Я-то уж дальше не продвинусь, а тебе сам бог велел хотя бы до майора. А то и выше.

– Твои бы, отец, слова да богу в уши, – ответил пилот скорее лениво, без энтузиазма.

Это был еще молодой парень, еще и тридцати, наверно, не было. Крепкий. Уверенный в себе. Несуетливый. В летной куртке с эмблемой ВВС. С группой крови. Все как положено. Степанов П.Н.

Закурили.

– Давно на этой паркетной вертушке летаешь? – спросил Андрей Петрович.

И тут же понял, что ляпнул глупость. Парень может обидеться.

Но парень и глазом не повел:

– Нет, на «Ка-52».

– «Аллигатор» добрая машина. Нас его «мамаша» в Афгане не раз выручала. «Черная акула».

– Да, отец, «Акула» тоже классная. Я на ней в училище немного полетал.

– А что на этом? Разжаловали, что ли?

– Нет, – ответил Петр, выпуская дым из ноздрей двумя струйками. Как «Су-25» парой своих двигателей. – Говорят, мол, ты лучший в полку, вот покатаешь начальство. Начальство – оно как три звезды на погоны поймает, а то и одну-две самых больших, так любит, чтобы с особым комфортом. И чтобы понадежней и побезопасней. Вот и вожу их иногда, как корзинку с яйцами.

Андрей Петрович оценил шутку. Летуны – они все на язык вострые.

– А ты, отец, значит, повоевал?

– И не только в Афгане.

– Ну, для Чечни-то ты староват.

– Сынок, русский солдат много где отметился. Без рекламы. Да и без особых за то почестей.

– Десантура?

– Она самая.

– По тебе видать, что не писарем…

– И скажу я тебе по секрету, что ничего хорошего на той войне нету. Это, знаешь, когда уже после нее боевые друзья собираются да выпивать начинают, да вспоминать, то, может, во время выпивки она и хорошей может показаться. А так – нет!

– Может, и я скоро узнаю. Тогда тебе расскажу, отец, хороша она по мне или нет, – улыбнулся Петр-капитан. Вполне грустно улыбнулся, без летуновского своего задора.

– Это где же?

– Да говорят, знающие люди говорят, что скоро начнут посылать расхлебывать заваруху в Сирии. А без ка-пьсят-два там, понятно, не обойтись.

– Семьей-то успел обзавестись? – спросил Андрей Петрович. Спросил, не вполне осознавая, что вопрос его прозвучал довольно мрачно.

– Успел. И дочкой уже. Три года.

– Ну, пошли чайку дернем.

– Это можно.

У Андрея Петровича кухонного инвентаря было в избытке. Был даже пижонский электрический чайник, прозрачный, с автоматическим отключением. Однако не любил он его. За бешенство. Вода закипала мгновенно. Внутри чайника начиналось беснование жидкости и пара, какая-то скоротечная схватка между двумя агрегатными состояниями воды. Потом раздавался щелчок, такой же, как при вырубании электрического автомата на щитке. И все внутри быстро стихало.

Андрей Петрович кипятил воду только в старом, видавшем виды алюминиевом чайнике, ставя его на электроплитку. Там, внутри, все происходило плавно, по нарастающей. Минут через пять начиналось тихое ворчание, которое постепенно усиливалось. Потом раздавалось булькающее бурление. В конце концов из носика начинала бить победоносная струя пара.

Сыпанул заварки в две кружки. Налил кипятка. И сверху прикрыл чашки блюдцами. У него даже блюдца зачем-то были. Видимо, от прежних караульных. Да, Андрей Петрович придумал именно такое название для своей деятельности. А никакого официального названия не имелось. Поскольку ветеран ВДВ не подписывал никаких бумаг, никакого оформления не было.

На что он почему-то не обращал никакого внимания. Но с недавних пор стал задумываться: почему, можно сказать, тайно, как какого-нибудь резидента, его посадили на эту точку, запрятанную в бескрайних вологодских лесах?..

Чай пили молча. Каждый думал о своей войне.

Андрей Петрович о прошедшей.

Петр о будущей.

***

Примерно через час вдалеке начали раздаваться автоматные очереди. Вначале редкие. Потом стали лупить яростно. Словно напали на стадо слонов.

«Сколько ж они с собой рожков взяли? – подумал Андрей Петрович. – Таким шквальным огнем, пожалуй, волков до полусмерти перепугают. Год сюда не сунутся».

Продолжалось это где-то с полчаса.

Потом все резко стихло.

«Не перестреляли ли друг друга? – встревожился Андрей Петрович. – Два гражданских борова, видать, не сильно в этом деле смыслят. Да и девки могли сдуру под пули сунуться».

Еще через час вернулись. Все. В целости и сохранности.

Притащили кабанчика. Некрупного совсем. Подростка. Или, как говорят охотники, подсвинка.

44-12-2.jpg
...И пошла охота на вепря. Фото Pixabay

Однако охотников среди них не было. Поэтому называли кабаном.

Уложил его, естественно, генерал. Иначе и быть не могло, поскольку субординация.

Кто убил? – Да вы же, Роман Родионович, и убили-с!

Быстро вмазали по полстакана напитка вероятного противника – «Джека Дэниелса». Без закуски. Потому как каждый хотел выглядеть перед другими матерым мужичищем.

Мужичищи упаковали тушу в пластиковый мешок, чтобы отвезти в город, где ее разделает профессиональный мясник. Но перед этим отрезали здоровенный кусище, чтобы, значит, пожарить и съесть на месте.

Девицы от этой затеи отказались наотрез, сказав, что свинка в горло не полезет.

– Нам же больше достанется, – пошутил один из пузатых, которому надо бы для сохранения здоровья жрать не побольше, а поменьше.

Минут десять побалагурили, размахивая руками, хлопая себя по коленям, приседая и даже подскакивая, обсуждая перипетии охоты. Это было похоже на негритянский ритуальный танец по случаю убитого вепря.

Однако это была не охота. Это, скорее, было убийство.

– Петрович, – сказал генерал, когда все малость успокоились, – мы в баньку, а ты пока хряка пожаришь. Лады?

– Да не получится у меня одного, товарищ генерал, – сказал Андрей Петрович вполне как бы добродушным голосом, но, между тем, не скрывая напряжения лицевых мышц. – Без помощника не управлюсь. Может, вы поможете?

Генерал приподнял левую бровь и зауважал Андрея Петровича. Солдат! Тверд и надежен!

– Ладно, Петруха поможет, наш летун.

– Да Петруха мне рассказал, когда вы в лесу Халхин-Гол устраивали, что ему даже жена яйца вкрутую варит. Сам ничего не может.

Шутка про яйца генералу понравилась. И он пошутил алаверды:

– Хорошо, бери в помощницы Наталку, у нее все равно менструация.

Первой засмеялась Наталка.

И они всей толпой повалили в баньку, которая была рассчитана максимум на пятерых.

«Не развалили бы», – подумал ветеран ВДВ.

Наталка оказалась девицей расторопной. Да и Петр помогал по мере сил. И вскоре на двух сковородах уже скворчало мясо, которое еще совсем недавно бегало по лесу, полное молодых сил, радуясь скоротечной жизни.

«И это тоже война», – ни к селу ни к городу подумал Андрей Петрович.

Потом все вывалили из баньки. Слегка покувыркались в снегу. Оделись. Сели за стол. И с шутками-прибаутками начали пить и есть, есть и пить. Девицы то визжали, то верещали. Тосты сменялись анекдотами, анекдоты историями из жизни… Даже до политики дело дошло.

«Что же, такая служба», – думал Андрей Петрович, глядя на Сергея, чувствовавшего себя как рыба в воде в этой разудалой компании.

Сам он выпил два раза по полстакана, закусил маленько, да и пошел потихоньку во двор. То есть на место несения караульной службы.

Около вертолета стоял Петр и, задрав голову, смотрел на вышку, пытаясь разглядеть ее верхушку.

– Отец, а что это за образина такая? – спросил он.

– Не видишь разве? Вышка.

– А чего она такая здоровенная. Для переговоров, что ли, с Северным полюсом?

– Не я ее тут поставил. И для чего она такая, о том я знаю не больше твоего.

– Ну, как же? Ты же ведь здесь…

– А что я здесь? Здесь я охраняю эту точку. Караульную службу, стало быть, несу. Цель мне поставлена. Но смысл не объяснен. Видать, военная тайна.

Петр задумался. Только этого ему не хватало, лезть с вопросами про секретный объект. А может, ветеран просто ничего не знает. И это никакая не военная тайна. Может, ему просто не говорят, что эта вышка никому на хрен не нужна. И охраняет он пустое место. Но на самом деле в бумагах дивизии эту вышку еще не удосужились вычеркнуть. А раз она на балансе, то к ней надо по закону приставить хоть какого-нибудь человека. Если Петрович узнает про бессмысленность своего занятия, то вдруг возьмет и повесится… Хотя, конечно, этот ветеран ВДВ не из того теста сделан, чтобы от чувств повеситься. Слепили его из красной глины и на войне до звона закалили. Кремень!

– Отец, а ты на ней по ночам огни зажигаешь?

– Это еще зачем? – не понял Андрей Петрович.

– Ну как же, чтобы самолет в темноте не налетел.

– А тут никто не летает. Я тут уже почти год, но еще никто, ни на чем, ни разу. Тут какая-то глухая зона. Даже телевизор ничего не ловит.

– Странно это. Вся страна покрыта трассами. А тут никого…

Андрея Петровича словно током ударило. Вот! Еще одна загадка! И их становится все больше и больше!

– Скоро темнеть будет, – спохватился Андрей Петрович.

– И что?

– Так увозить этих пора.

– Они тебе мешают, что ли?

– Да нет. Просто в темноте полетишь.

– Ну, это не проблема. По приборам полечу. Тут даже джи-пи-эс есть. К тому же я лучший в полку.

– Да, тогда конечно.

Угомонились в девять. Потянулись к вертолету.

Двое штатских пошатываясь. Поскольку не были в полной мере мужичищами. В кабинете, на заднице в кожаном кресле, таковым не станешь.

Сергей и контр-адмирал шли обычным своим шагом. Разве что оставляли в снегу нечеткие отпечатки, следы были с небольшой протяжкой. Словно у лыжниц в предельно узких юбках.

Генерал, как ему и положено по званию, шел абсолютно тем же шагом, которым он обходит на плацу выстроенную дивизию. Ну, или полк. Или батальон. Или в конце концов роту.

И взгляд у него был точно такой же – орлиный.

Девицы проскакали козами, с хохотом и визгом, дважды роняли себя в снег, отчего хохот усиливался.

– Ну, солдат, благодарю за гостеприимство! – сказал генерал, пожимая Андрею Петровичу руку.

И дал бы медаль, если бы она у него была.

Рука у генерала была крепкой. Почти такой же, как и у ветерана ВДВ.

Винт вертолета раскрутился. Машина поднялась в воздух.

И, мигая огнями, скрылась за лесом.

Андрея Петровича обступило простирающееся на сотни километров черное безмолвие, продырявить которое были неспособны серебристые коготки звезд.              


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Хочу истлеть в земле родимой…

Хочу истлеть в земле родимой…

Виктор Леонидов

Русский поэт, павший в 1944 году недалеко от Белграда, герой Сербии Алексей Дураков

0
627
США приняли теракт в "Крокус Сити Холле" и на свой счет

США приняли теракт в "Крокус Сити Холле" и на свой счет

Игорь Субботин

Байдену припомнили неудачный вывод войск из Афганистана

0
2419
Чем опасны пакистанские удары по Афганистану

Чем опасны пакистанские удары по Афганистану

Лариса Шашок

Авианалет подогрел затянувшийся конфликт между Кабулом и Исламабадом

0
3002
ХАМАС переходит к партизанской войне на севере сектора Газа

ХАМАС переходит к партизанской войне на севере сектора Газа

Игорь Субботин

Израильскую армию вынуждают возвращаться в зачищенные районы

0
3454

Другие новости