Человек-никто

Елена Жарова очень боится, что не сможет при жизни помочь своему любимому, но беспомощному гражданскому мужу. Фото Розы Цветковой

Вместе они уже более шести лет, но половину этого срока он ее не видел. Когда они познакомились в Интернете на сайте знакомств, ему было 58 лет и он ютился в каком-то вагончике на Новой Риге в Московской области. Она, на четыре года младше, жила тоже в Московской области, в Балашихе, в однокомнатной квартире дочери.

Елена Жарова: «Мы сначала просто переписывались, а потом Алексей написал, что ему скоро придется, вероятно, жить на улице: приехал хозяин дачи и попросил съехать в течение трех дней, потому что вагончик будут сносить. Что было делать? Я жила одна в квартире дочери, потому что ей, с мужем и ребенком, было далеко сюда ездить с работы, вот мы и поменялись, они переехали в мою двушку в Москве, я – сюда, в Балашиху. И тогда я решила: поехала на Новую Ригу, мы встретились, и я предложила Алексею пожить пока у меня».

– Вы к тому моменту давно уже друг друга знали? – осторожно уточняю я, и Елена Савельевна, словно почувствовав мое удивление, спокойно говорит, что совсем немного, «но не бросать же человека прямо на улице?!».

Он, Алексей Поплаухин, согласился, и не потому даже, что деваться ему было некогда, просто они друг другу сразу понравились. Она до сих пор говорит, что ее Леша – рукастый, хотя вот уже три года никаким хозяйством он заниматься не может по причине того, что ослеп. Полностью и неотвратимо. Он и тогда, и сейчас зовет ее солнышком и говорит, что «слава богу, что успел ее увидеть. Иначе бы пропал».

– Один глаз у него уже тогда не видел, – вспоминает Лена, – но по крайней мере в то время у него был паспорт. Правда, в 2010-м я его знала как Алексея Александровича Полухина, а не Поплаухина, как это выяснилось сейчас. Он был приятным, приличным мужчиной, не пил, неплохо подрабатывал. 

А потом, после паузы, добавляет: 

–Это сейчас я его раскормила, толстым стал…

Перед тем как переехать в Балашиху, Алексей Александрович честно признался своей благодетельнице, что ничего не помнит о своей прежней жизни. Ни того, где раньше жил, ни – чем занимался, ничего! Хозяин дачи, а заодно и вагончика, 80-летний то ли грузин, то ли армянин рассказывал Жаровой о том, что несколько лет назад Алексей просто пришел к нему на участок и попросился жить. Взамен предлагал разные услуги по хозяйству и строительству и заодно обещал сторожить хозяйский дом. Так и жил, чиня в ближайшей округе кому мебель, кому сантехнику, электричество или засоры в трубах. Пока был зрячим, Поплаухин и впрямь был мастером на все руки.

– Вы совсем ничего не помните из того, что раньше было? – спрашиваю я Алексея. 

Он сидит в черных очках, и я могу беззастенчиво рассматривать его руки. Особенно левую, на которой не хватает двух пальцев. 

Мы сидим с ним на маленькой кухоньке в квартире Лены на 15-м этаже 16-этажной балашихинской новостройки. Она сама подрабатывает консьержкой здесь же, в подъезде, иначе на одну ее пенсию им не прожить, и сегодня ее смена. У Елены вместо одной ноги протез, и еще она, как сама про себя говорит, «онкобольная»: два года назад у нее обнаружили рак. Теперь у нее нет груди, у него – зрения. А еще никаких документов, а значит, никаких возможностей у Алексея лечиться, куда-то поехать или даже взять кредит – нет. Соцзащита, которая помогала этой совсем задавленной проблемами семье, оказала в прошлом году Поплаухину материальную помощь в размере 10 тысяч рублей. Правда, пришлось провести эти деньги для Поплаухина по статье «бомж», ведь доказать, что он – Алексей Александрович Поплаухин, 1952 года рождения, им никак не удается. Мы, кстати, беседуем за два дня до его 64-го дня рождения, 24 октября. По случаю чего праздничный торт от всей редакции и деньги от главреда «НГ», на которые они вместе с Леной буквально на следующий день пошли и купили ему айпад, о котором он мечтал все время с тех пор, как ослеп. Но это уже другая история – как он часами сидит в Интернете, умудряется быть в курсе всех новостей, вести сайт в помощь таким же незрячим, как сам, и даже писать письма.

Елена Жарова: «Мы когда начали вместе жить, что он мне рассказывал, то на веру и принимала».

Алексей Поплаухин: «У меня сохранились какие-то отрывочные воспоминания, может быть, даже школьные, А больше ничего, какая-то пустота в голове, и если начинаю пытаться что-то вспомнить, голова начинает дико болеть». Он рассказывает, что помнит себя где-то с 2006 года, как раз с того времени, как поселился в вагончике. Психолог от Балашихинской соцзащиты, которая потом, много позже, станет с ним общаться, считает, что это последствия контузии, и никаких гарантий, что он вспомнит всю свою прошлую жизнь, нет.

А тогда, в 2010 году, они стали вместе с Леной жить, и пока у Алексея сохранялось частично зрение, вполне неплохо. Умудрились даже съездить в путешествие на машине. Лена раньше была страховым агентом, зарабатывала неплохо, это сейчас болезнь – своя и мужа – съела все ее сбережения, включая машину.

«Паспорт был, – вспоминают оба, – ведь мы же регистрировались в гостинице».

Года через два совместной жизни пришло время Алексею оформлять пенсию, и тут-то обнаружилось, что паспорта у него нет. Куда делся, не помнит ни он сам, к тому времени окончательно ослепший, ни она, уже начавшая бороться со своей онкологией. Грешат на хозяина вагончика, который вроде бы брал документы Алексея в залог, но где его теперь искать, этого то ли армянина, то ли грузина, продавшего дачу вместе с тем, что на ней было. В общем, поехали они тогда в московское РОВД по адресу регистрации, которая была в утерянном паспорте Алексея. Там их поначалу заставили заплатить штраф за утерю паспорта, а потом обнаружилось, что по названному ими адресу числятся два дома, но в домовых книгах ни в одном из них А.А. Полухин, как было записано в документе, не значится. По крайней мере им так заявил начальник РОВД. Что было делать двум людям, одному слепому и другой, которая официально никто, так, просто подруга человеку без паспорта?

Им пришлось уйти восвояси и попробовать обратиться за восстановлением документов по месту фактического нахождения человека, как им подсказал тот самый начальник полиции.

Елена Жарова: «Поскольку я и Алексей теперь живем в Балашихе, мы пошли в наш УФМС, они нас год помурыжили, а потом отказали, сказали, что ничего сделать не могут, и прислали бумажку: «Обращайтесь либо в суд, либо в прокуратуру, в общем, восстанавливайте документы любыми другими путями». Вот тогда мы и обратились уже в полицию, где у него сняли отпечатки пальцев, опросили и стали запросы повсюду слать». Это она сразу предупредила мой вопрос – а не намеренно ли скрывался и от кого все эти годы ее гражданский муж? Его отпечатки в картотеке МВД не числились, и это значит, что он чист перед законом.

Алексей помнил место своего рождения – город Красноуральск Свердловской области, и имя-отчество своих родителей. По этим данным его и искали. И нашли-таки! Тогда-то и обнаружилось, что он не Полухин, кем был до сих пор, а Поплаухин. Еще выяснилось, что до встречи с Еленой Савельевной у него было две жены. С одной, от которой у него родилась дочь, он спустя восемь лет развелся, с другой – в 1988 году родил сына Александра, а в конце августа 1994 года уехал в командировку в Орск на «москвиче» и пропал без вести.

Наталья Б. (редакция, щадя чувства женщины, решила не печатать целиком ее фамилию) спустя день после исчезновения мужа подала на него в розыск. Как напишет она потом в объяснительной, «с момента написания заявления в 1994 году и по конец марта 2015 года я о нем ничего не знала, никаких писем и звонков от него не получала. Мне было неизвестно о его судьбе ничего! В ходе розыска его местонахождение установлено не было». 14 марта 2000 года Алексей Поплаухин 1952 года рождения был признан умершим, о чем в ЗАГСе Екатеринбурга спустя два года почему-то была сделана запись акта о смерти.

Коррепондент «НГ-политики» связался со второй женой и сыном Поплаухина. Они живут все в той же квартире, где и жили вместе с Алексеем. Сын Саша, которому теперь 27 лет, помнит, как отец качал его, пятилетнего, на коленях. В голосе его бывшей, хотя и официально все еще настоящей жены Натальи чувствуется обида. Она словно не верит тому, что Алексей, в которого она влюбилась почти сразу же, как увидела 30 лет назад, настолько потерял память, что не помнит ни ее, ни сына. Она расспрашивает меня, как он сейчас выглядит, и почему-то спрашивает: «Вы действительно думаете, что он ничего не помнит и не видит?» Потом я спрошу Алексея еще раз: неужели ничего не екнуло, когда услышал по телефону голос Натальи или сына? Алексей чистосердечно признается, что нет, ничего, и чувствуется, что он даже не переживает по этому поводу. В самом деле, как можно мучиться из-за того, чего не знаешь или не помнишь?!

Итак, личность Алексея весной прошлого года усилиями балашихинской полиции была установлена окончательно: совпали все приметы, включая отсутствие двух пальцев на левой руке и родимое пятно в теменной части головы. Осталось пойти и получить паспорт?

Не тут-то было! Для начала надо было возродиться из мертвых, и екатеринбургский суд требовал для этого непосредственное присутствие «умершего». Почти девять месяцев длилась ведомственная переписка – органы соцзащиты из Балашихи писали в Екатеринбург, что у Поплаухина А.А. нет никакой возможности приехать, так как у него ни документов, удостоверяющих его личность, ни средств, чтобы ему, слепому, поехать с сопровождением. «НГ-политика» обращалась с официальным письмом в ФМС России, где просила помочь гр. Поплаухину А.А. в восстановлении документов.

ФМС РФ ограничилась устным советом: заместитель руководителя пресс-службы посоветовал написать письмо в суд с просьбой рассмотреть дело о восстановлении личности в отсутствие самого истца. Корреспондент газеты звонила и в суд. Так или иначе, к концу 2015 года Алексея Поплаухина признали, наконец, в Екатеринбурге живым. Но паспорт посоветовали все равно получать по месту фактического нахождения.

И вот уже полгода незрячего человека, из-за отсутствия каких-либо документов четыре года как не получающего пенсию по старости, и его гражданскую жену футболят чиновники в управлении Федеральной миграционной службы города Балашихи Московской области. В конце марта через представителей городского департамента соцзащиты УФМС уведомил Жарову Е.С., что в получении паспорта Поплаухину А.А. отказано. Мол, для начала ему нужно пройти медицинскую экспертизу –  действительно ли он ничего не помнит?

– Какое отношение УФМС имеет к установлению медицинских диагнозов? Почему они не могут просто выдать паспорт моему Алексею?! – у всегда спокойной Елены Савельевны на этот раз сдали нервы, и она безутешно плакала в телефонную трубку.

Дозвониться по указанным на сайте телефонам Балашихинского УФМС не было никакой возможности! Ни днем, ни ночью, ни разу в течение двух недель на звонки ни по каким номерам никто не отвечал. На сайте висела целая «борода» записей разгневанных граждан по тому же поводу: «Зачем указывать телефоны, если по ним никто и никогда не отвечает?»

Этот вопрос корреспондент «НГ-политики» задала самым первым, обратившись в приемную УФМС по Московской области. Записав мой телефон, секретарь заверила, что мне позвонят в течение часа. И действительно, спустя примерно 40 минут на мой сотовый позвонила Светлана Викторовна Мартьянова, начальник отдела УФМС по городу Балашихе. Уточнив обстоятельства дела, она стала предлагать заявителям прийти на прием в любое удобное время.

Однако, начитавшись на том же сайте нелицеприятных отзывов об огромных очередях и чиновничьей волоките, «НГ-политика» напомнила представителю УФМС, как долго и непонятно в силу каких обстоятельств рассматривается вопрос о выдаче паспорта человеку, вот уже полгода как объявленного живым. Мартьянова утверждала, что дело Поплаухина у них не зарегистрировано, я от имени Поплаухина–Жаровой настаивала на обратном. 

Наконец, Светлане Викторовне удалось выяснить, что паспортным делом вышеуказанного гражданина действительно занимается сотрудник именно ее отдела. 

И она сухо, но категорично заявила, что документы по Поплаухину «будут переданы в Москву, в главк, в пятницу». Еще она пообещала, что дело взято на контроль и что мне как представителю СМИ в эту же пятницу обязательно позвонят. Но поскольку речь шла о пятнице, 13 мая, то – догадываетесь, исполнила ли свое обещание начальник отдела Балашихинского УФМС С.В. Мартьянова? 

Зато потом, буквально через 10 минут после звонка начальницы, позвонил и сам исполнитель по делу Поплаухина, сотрудник Балашихинского УФМС Константин Ковалев и почему-то стал вести разговор в тональности «вы там передайте своим хозяевам в США, что мы в Федеральной миграционной службе хорошо работаем с обращениями граждан». А после моего напоминания о том, что разговор записывается, стал настаивать на факте незаконного, без регистрации, нахождения Поплаухина на территории Московской области. 

Бдит чиновник ФМС за передвижениями россиян в своей стране, ничего не скажешь. Только как Поплаухину зарегистрироваться, если документы ему отказывают выдать как раз те, кто регистрирует?

Наталья Венская, сотрудница отделения срочной социальной помощи Балашихинского комплексного центра социального обслуживания, помогавшая Поплаухину и Жаровой составлять обращения в разные инстанции, в беседе с журналистом горячится: на каком основании бюрократическая машина в лице ФМС отказывает россиянину в получении основного документа по Конституции?

Она сообщила, что если не будет никаких подвижек, то на этой неделе совместно с сотрудницей городской полиции, также помогавшей в установлении личности Поплаухина, они составят обращение в прокуратуру: «Они порядочные люди, любят друг друга. Он слепой и абсолютно без средств к существованию! А Елена Савельевна – онкобольная и очень боится, что если она умрет, то как он тогда? Ведь он – человек-никто».