Петит

САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ ПИСАТЕЛЬ ПРОТИВ ГЕНЕРАЛОВ ОТ РЕВОЛЮЦИИ

Влас Дорошевич. Воспоминания. – М.: Новое литературное обозрение, 2008. – 808 с.

Философ Николай Бердяев писал, что «в начале XIX века жил величайший русский гений – Пушкин и величайший русский святой – Серафим Саровский. Пушкин и святой Серафим жили в разных мирах, не знали друг друга, никогда ни в чем не соприкасались. Равно достойное величие святости и величие гениальности – несопоставимы, несоизмеримы, точно принадлежат к разным бытиям».

Чтение мемуаров писателя и театрального критика Власа Дорошевича (1865–1922) вызывает схожие ассоциации. Создается впечатление, что мимо него прошла вся высокая культура Серебряного века. Дорошевич пишет о театре (Ермолова, Рахимов), общественных деятелях (адвокаты Плевако, Карабчевский), писателях (Мордовцев, Чехов)... Но все они далеки или чужды модернизму. Впрочем, это и не совсем мемуары. Составитель и автор вступительной статьи, специалист по творчеству Дорошевича Семен Букчин отмечает, что его герой не оставил воспоминаний. В книге собраны статьи и очерки мемуарного характера, которые в совокупности и образуют «метатекст» памяти.

Сам по себе он характеризует Дорошевича как человека, независимого от общественного мнения. Будучи довольно левых убеждений, он критически относился к политикам-социалистам. Вот, например, что он пишет об одном из крестных отцов партии эсеров Михаиле Гоце: «Мрачная, зловещая и злобная фигура┘ Это был один из тех Наполеонов революции, которые, сидя в Латинском квартале в Париже или на берегу Женевского озера, дают сражения правительству, кидая в бой тысячи людей в Москве, Свеаборге, Кронштадте, Севастополе. При удаче они скажут: «Это мы!» При неудаче говорят: «Это не мы!» И Гоца спросили: «Как же вы рискнули на Московское вооруженное восстание?..»... Гоц только пожал плечами: «Разве это мы? Это не мы. Рабочие сами. Мы не могли их удержать!» Позволительно спросить: «За каким же дьяволом вы нахлестываете лошадь, сдержать которую вы не в силах?» Ведь от этих «генералов революции кровавые тени ложатся по земле». Возможно, самостоятельность суждений, которая позволяла Дорошевичу критически относиться к политике, давала возможность игнорировать и модернизм. Последний, наверное, мыслился им как продолжение «фельетонной эпохи», чье начало пришлось на 90-е годы XIX века.

Кстати, некоторые специалисты считают, что Пушкин и Серафим Саровский встречались. Может быть, и в архиве Дорошевича найдутся тексты о Брюсове, Гумилеве или Хлебникове.

А.М.