0
4244
Газета Non-fiction Интернет-версия

18.05.2017 00:01:00

Советская серость отомстила

Тэги: лев лосев, биография, мемуары, иосиф бродский, графоманы, авангардисты, америка, секс, интеллигенция, гете, шиллер, диссиденты


лев лосев, биография, мемуары, иосиф бродский, графоманы, авангардисты, америка, секс, интеллигенция, гете, шиллер, диссиденты Коммунистическая заурядность стала навязчивой темой стихов Лосева. Фото Владимира Захарина

Открывая эту книгу, обратил внимание на примечание – «©Л. Лосев, наследники». А ведь, казалось бы, еще не так давно Лев Лосев сотрудничал с Фондом наследственного имущества Иосифа Бродского. Тот, кто являлся лучшим знатоком творчества Бродского, сегодня сам стал предметом посмертных исследований. Восемь лет прошло после кончины великого поэта, выдающегося прозаика и просто интересного человека, но только сейчас выходит о нем первая книга.

В 1990-м на смерть Юрия Михайлова, своего друга, Лосев написал: «Девятый уж день по тебе я молчу,/ молюсь, чтоб тебя не забыли». Льва Лосева не забыли, он постепенно занимает то место в русской словесности, которого заслуживает, но происходит это очень медленно. Книга, удачно названная «Лифшиц/Лосев/Loseff» – покойный любил такие игры с языком, – закономерное следствие признания поэта. Увы, но первый блин, согласно пословице, в целом получился комом.

Да, формально в сборнике есть все, что полагается в таких случаях, – и пара выжимок из дневника (вот его бы и опубликовать первым делом, это было бы действительно интересно), и ранее не печатавшиеся ответы на вопросы анкеты, и статьи о Лосеве. Но практически все воспоминания – уже ранее печатавшиеся. Эксклюзив лишь – мемуар Джеймса Л. Райса, действительно любопытный. 

16-14-11.jpg
Лифшиц/Лосев/Loseff: Сборник памяти Льва Лосева/ Под ред. М. Гронаса и Б. Шерра.
– М.: Новое литературное обозрение, 2017. – 432 с.: ил.

В разделе литературоведческих статей иные тексты вообще не имеют отношения к Лосеву, другие – затянуто невразумительны. Как ни странно, самый интересный материал написан англоязычным автором – Барри Шерром, о столкновении поэта с английским языком.

К какому же выводу приходишь после чтения сборника и перечитывания самого Лосева? Если оценивать объективно, то все лучшее в его жизни случилось до 1961 года. Запаса юношеских впечатлений ему хватило до конца жизни, и к ним он постоянно возвращался. Лосеву повезло в 17 лет попасть в круг ярких людей, группировавшихся вокруг демонической фигуры Михаила Красильникова, которому посвящены одни из наиболее ярких воспоминаний поэта. Дружба с Михаилом Ереминым, Львом Виноградовым, Юрием Михайловым, Александром Кондратовым, Сергеем Кулле, Владимиром Уфляндом стала важнейшим событием в лосевской биографии.

Но надо признать, что большинство друзей его юности, которых он так сочно не уставал описывать, были всего лишь прилежными графоманами при всей своей внешней яркости и незаурядности. Не случайно в зрелые годы из них состоялся один только Лосев. Но в раннем возрасте это трудно понять. 

Но тогда, в середине и конце 50-х, до осознания этого было еще далеко, и Лифшиц наслаждался веселыми дурачествами в кругу друзей. Надо заметить – осторожный и опасливый обыватель уживался в нем с отчаянным литературным авангардистом. Лосев, как представляется, был типичным мальчиком-отличником, который очень хотел казаться своим среди хулиганов. Отсюда все эти преувеличенные рассказы о собственном пьянстве, знаменующиеся прославившей его максимой «всем хорошим в себе я обязан водке».

Однолюб, поклонник семейных ценностей, он идеально подходил для такой пуританской страны, как Америка, точнее, она подходила для него. Я как-то собирал высказывания Лосева об интимной стороне жизни человечества и убедился в его сугубо негативном отношении ко всякому «жизнелюбию». Курортные романы, например, были для него «курортными случками». Сексуальные практики столичной интеллигенции он называл не менее брезгливо промискуитетом.

В Америке Лосев, ставший официально Loseff, парадоксальным образом продолжил ту же советскую жизнь: попал на профессорскую должность в Дармутском колледже – эквивалент своей синекуры в «Костре» – и помогал точно так же друзьям. Сколько их приезжало по его приглашению читать лекции и вести семинары! Об одном таком случае участия в судьбе, причем малознакомого человека, трогательно вспоминает в сборнике Ольга Исаева.

Но, думается, своей работой Лосев тяготился. Он не был литературоведом по призванию. Написанные им «научные» статьи сильно проигрывают его стихам и прозе, ибо теряют прелесть субъективности. Помнится, меня поразило, что при своей эрудиции он не знал ни Ивана Солоневича, ни поэта Александра Боровиковского.

Я лет восемь переписывался с Лосевым. Сначала с его стороны была сдержанно краткая вежливость, затем общение со мной стало более персонализированным, а в итоге перед смертью он написал мне слишком комплиментарные слова, чтобы цитировать их в печати. Но, увы, за прошедшие с его смерти годы я слишком многое изменил в своих взглядах на жизнь и литературу. Сегодня я уже не смотрю на Льва Владимировича теми широко раскрытыми глазами, как в 2001 году, когда в руки попал его сборник стихов и я пережил шокирующее откровение – вот она, гениальность в чистом виде, но про их автора никто не говорит и не пишет! В своей книжке 2004 года «Почему» я написал ему немало восторженных похвал, помнится, уподобив Бродского и Лосева – Гете и Шиллеру.

Наверное, я слишком переболел в свое время Лосевым, как и Бродским, и потому стихи обоих я сегодня читаю уже по-иному. Если говорить объективно, то к недостаткам лосевской поэзии следует отнести то, что она слишком «диссидентская» – то, чего бежал Бродский, более всего боясь прослыть «антисоветским поэтом». Как бы Лосев ни бичевал советскую серость, она ему отомстила тем, что стала навязчивой темой его стихотворений.

Стоит заметить, что очерковая и мемуарная проза Лосева значит не меньше, чем его стихи. Без цитат из нее не обходится ни одна публикация о поэтах «филологической школы» – настолько рельефные зарисовки и портреты, ставшие классикой, он создал. Но жанр воспоминаний о нем «присвоен» теми, кто знал его уже в американской жизни, – что и проявилось в рассматриваемой книге. А вот Лосев периода «Костра» и ЛГУ – в основном нам известен из самоописаний. Думается, следующий сборник о нем должен исправить этот недостаток.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


В Совете Федерации остается 30 свободных мест

В Совете Федерации остается 30 свободных мест

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Сенаторами РФ могли бы стать или отставники, или представители СВО-элиты

0
956
Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Анастасия Башкатова

Несмотря на дефицит кадров, в стране до сих пор есть застойная безработица

0
1120
Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Ольга Соловьева

Производство бензина в стране сократилось на 7–14%

0
1559
Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Екатерина Трифонова

Назначенные государством адвокаты попали под пропагандистскую раздачу

0
1260

Другие новости