Михаил Ходаренок Недавно министр обороны России Сергей Иванов представил генерал-полковника Ивана Ефремова, назначенного указом президента РФ начальником Главного управления кадров МО. Этим же указом от занимаемой должности освобожден и уволен с военной службы генерал-полковник Илья Панин. Как и прогнозировалось "НВО", именно с "кадров" началось перемещение должностных лиц в военном ведомстве после ухода с поста его главы маршала Игоря Сергеева.
Представляя нового начальника ГУКа, Сергей Иванов подчеркнул, что стратегической задачей этого органа и кадровых структур всех уровней военного управления на современном этапе должно стать повышение качественных показателей расстановки офицеров и генералов на всех должностях, особенно тех, от которых зависит уровень боевой и мобилизационной готовности воинских частей, соединений, видов ВС и Вооруженных сил в целом. В конечном итоге, отметил министр обороны, речь идет о формировании новой элиты российского офицерского корпуса.
В этой связи более чем целесообразно остановиться на некоторых обобщенных недостатках руководящего состава Вооруженных сил, имеющихся в наше время, поскольку их устранение позволит значительно повысить эффективность функционирования центральных органов военного управления.
КОНСТРУКТИВНАЯ ИМИТАЦИЯ
Если присмотреться к характеру служебной деятельности многих российских военачальников, то легко обнаружить, что они, без всякого преувеличения, просто горят на работе. О чем свидетельствует даже их распорядок дня. У значительной части руководителей главных и центральных управлений Министерства обороны он начинается, как правило, в половине восьмого утра, а то и раньше. Заканчивается же не ранее девяти часов вечера, а порой и позже. Отметим, что речь идет об обычном, плановом рабочем дне. Но в случае обострения обстановки (независимо от причин, ее вызвавших) он становится просто круглосуточным. Субботы у генералов - все трудовые, а выходные - редкость.
К распорядку дня военачальников автоматически пристраиваются многочисленные подчиненные и соответствующие аппараты - ближайшие помощники и офицеры для особых поручений, секретариаты и их дежурные смены, исполнители "горящих" документов, часами томящиеся в приемных соответствующих руководителей. Короче говоря, обстановка зачастую мало чем отличается от той, что характерна для военного времени. Отдельным генералам постоянно некогда, они все время куда-то торопятся, спешат, им никогда не хватает и 24 часов в сутках.
Каковы же результаты столь титанической и самоизнуряющей работы? Парадоксально, но таковые отыскать трудно, а иногда и невозможно. За прошедшие десять лет, кроме последовательного разрушения советской военной мощи, ничего эпохального и конструктивного не совершено. Все созданное за эти годы носит какой-то сиюминутный характер. Как правило, уже завтра нет никакой необходимости в наскоро придуманных организационно-штатных конструкциях и якобы глубоких доктринальных проработках. Обычно выясняется, что казавшийся еще вчера единственно верным путь на самом деле - ложный. Оправдание собственных ошибок чаще всего связывалось с объективными причинами: неудовлетворительным финансированием, продолжающимся сокращением Вооруженных сил, отсутствием до недавнего времени четко сформулированных государством задач для армии и флота. Все это, с одной стороны, справедливо. Однако в это трудное время военная элита и сама не смогла предложить государству ничего существенного, кроме заклинаний и стенаний о важности оборонных задач и недопустимости дальнейших "урезаний" бюджета МО, воинских частей и соединений. Громадное же большинство теоретических разработок 90-х гг. естественным ходом современной российской истории в течение нескольких месяцев оказывалось несостоятельным.
Возникает вполне логичный вопрос: зачем же надо было изматывать себя и подчиненных работой, которая оказалась никому не нужна? Суета в данном случае заслонила все. А вот дать правильный прогноз, предвидеть развитие обстановки даже на год - это большинству высших генералов оказалось не под силу.
БУМАЖНО-РАЗГОВОРНЫЕ НАПАСТИ
Зато бумажный поток за последние годы в некоторых структурах военного управления приобрел поистине угрожающие размеры. В отсутствии реальных дел многие руководители МО принялись по поводу, а чаще - без оного, но со все возрастающим размахом переписываться друг с другом.
Более того, с достаточным на то основаниями можно сказать, что эпистолярная деятельность стала основным родом занятий для отдельных звеньев центрального аппарата Вооруженных сил. Практически все служебное время в этих главках и управлениях занято составлением различного рода записок и ответов на поступившие послания и челобитные.
Есть, надо отметить, в переписке и объективные трудности, не зависящие от военного ведомства. В частности, особенно много времени отнимают согласования проектов документов с различными министерствами, комитетами и прочими департаментами в весьма сжатые сроки. Чаще всего в них исполнители не укладываются.
Свалилась на Минобороны и другая напасть. Практически в геометрической прогрессии по сравнению с советскими временами возросло количество служебных документов, украшенных пометками "Срочно!" Причем они поступают людям в погонах исключительно в пятницу, во второй половине дня и тем самым отменяют выходные дни для большинства сотрудников того подразделения МО, которому адресованы.
Подчас создается впечатление, что вся лихорадочная суета руководства военного ведомства ныне направлена не на реальное управление подчиненными структурами, а на то, что хоть кое-как, любыми путями и способами отмахаться от наглых бумажных мух.
Что характерно: заканчивается календарный год, а из бумажного потока, непрерывно бушевавшего в каком-нибудь главке, выудить и "подшить в дела" практически нечего. Все 12 месяцев прошли в лихорадочной спешке, местами переходящей в панику, а большинство отработанных документов не стоит и той бумаги, на которой в свое время были отпечатаны многочисленные запросы и ответы на них.
Нельзя не упомянуть и многочисленные служебные совещания, на которых любая проблема может быть замотана до полной потери ее первоначального смысла. Между тем большая часть рабочего времени отдельных руководителей занята именно этим. Не счесть примеров, как по одним и тем же проблемам без конца собирались старшие офицеры и генералы, раскаленной лавой по главкам растекались грозные начальственные указания. Однако вскоре даже неспециалисты замечали: "горящие" вопросы остались неразрешенными, как и до череды совещаний, или же состояние дел еще более ухудшилось.
ПОДМЕНА ЦЕННОСТЕЙ
Умышленное создание трудностей. Такое впечатление складывается об отдельных руководителях на основе многих и многих показателей их служебной деятельности, но особенно - в процессе организации оперативной и боевой подготовки. В ходе проведения разного рода учений иногда кажется, что единственная цель, которую ставили перед собой некоторые военачальники, - замучить подчиненных до потери сознания бессонницей. Редко какое учение проходило бы без того, что в течение первых трех суток людям гарантированно не давали даже на час смежить глаза: все наращивания обстановки, все вводные начинаются только после 20.00, а все "заслушивания" о принятых решениях - с утра. Поэтому и возникает подозрение, что некоторые единоначальники озабочены одним - привитием подчиненным навыка не спать по несколько суток кряду.
Слова "требовательный и инициативный командир" в современной Российской армии иногда имеют совершенно другой смысл, иное толкование, совершенно не похожие на те, что есть в словарях русского языка. Так называемая требовательность, не ограниченная никакими рамками, подчас превращается в самодурство. А "инициативность" прочно связывается в умах людей воинских с очередными замыслами начальника только осложнить жизнь и отравить существование своим дисциплинированно-безропотным подчиненным.
Самое главное, современные Скалозубы с подобными "дарованиями" чувствуют друг друга на расстоянии и быстро объединяются по указанным признакам в сообщества и группировки. Для командиров такого рода именно формальная сторона дела составляет истинную красоту армейской службы. А тот, кто не разделяет их стиля руководства, "заклевывается" достаточно быстро. Таким образом, формируются целые офицерско-генеральские пласты, ценность которых на войне равна нулю, а в мирное время они (осознанно или неосознанно?) делают практически все, чтобы в очередной раз к реальным сражениям армия оказалась не готова.
Прислушайтесь к грубоватому армейскому фольклору. Большинство его ярких образчиков рождено отнюдь не на пустом месте. Они достаточно точно отражают сложившуюся в Вооруженных силах систему ценностей. Наверное, только в нашей армии могла родиться поговорка: "Мне, Иван, твоя служба, в общем-то, не нужна. Лишь бы ты, дурак, мучался!"
ИТОГИ
В определенной степени перечисленные недостатки являются следствием некоторой замкнутости и кастовой обособленности центрального аппарата военного ведомства от остальных Вооруженных сил. Вряд ли для кого в армии и на флоте не секрет, что огромное большинство должностей, например в "Арбатском ВО", укомплектовано военнослужащими только с одним личным достоинством - "московской пропиской". Значительная часть генералов, сочиняющих многочисленные указания войскам, командовали только ротами (есть примеры, когда у иного большого чина последняя должность в войсках - командир взвода).
Когда вчерашние ротные, стремительно доросшие в тепличной столичной среде до генералов, пытаются командовать армиями и округами, добра ожидать от этого, естественно, не приходится. Поэтому необходимость ускорить реализацию мероприятий по выполнению указаний президента России о работе с военными кадрами, данными Владимиром Путиным на совещании руководящего состава ВС 20 ноября 2000 г., представляется совершенно оправданной. Вакантные должности в центральных органах военного управления должны замещаться офицерами и генералами, имеющими опыт службы в войсках на основных командно-штабных должностях и в первую очередь отличившимися в ходе боевых действий. Возможно, именно эта мера позволит оздоровить обстановку в некоторых структурах центрального аппарата Минобороны.
Дарья Гармоненко 
