Помощь винтокрылых архангелов

Милосердие

В то утро - 21 июня 2002 г. - на аэродроме Учебного авиационного центра Федеральной пограничной службы России (в/ч 2036), дислоцирующегося в селе Кочубеевском Ставропольского края, авиаторы как обычно готовились к плановым тренировочным полетам. В 7.00 на разведку погоды в воздух поднялся вертолет Ми-8. Спустя несколько минут, осматривая горизонт, командир винтокрылой машины полковник Олег Яшников с удовлетворением отметил про себя, что грозы не предвидится. Но затем он посмотрел вниз, а там... Его глазам вдруг предстала страшная картина - к станице Барсуковской, что раскинулась в междуречье Кубани и Барсучки, стремительно продвигался водный поток, сметавший все на своем пути. Выйдя из берегов, обе реки образовали двухметровый бурлящий вал.

ЦЕНА ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Доложив обо всем увиденном, вертолет-разведчик еще какое-то время отслеживал обстановку в данном районе, а когда в 7.30 вернулся на аэродром, наземный персонал уже готовил к вылету три Ми-8 и один Ка-27 для эвакуации жителей из мест, подвергшихся наводнению. Борттехники крепили на вертолетах лебедки с тросами и сиденьями-люльками, загружали в пассажирские кабины спасательные жилеты и пояса, а также бэушные летные куртки и комбинезоны со склада (на тот случай, если спасенные окажутся без одежды).

Надо сказать, что отдавая соответствующие распоряжения о подготовке к проведению поисково-спасательных работ, командир авиацентра полковник Павел Вотинцев, несмотря на соответствующую просьбу о помощи из администрации Кочубеевского района, действовал на собственный страх и риск, ибо обязан был предварительно согласовать этот вопрос с вышестоящим руководством. Однако в столь ранний утренний час кабинеты московских начальников все еще пустовали, а жизнь сотен людей висела на волоске: помимо Барсуковской водная стихия уже бушевала в хуторе Новокубанский, селах Надзорное и Рождественское, заливала улицы города Невинномысска, поселки Рабочий и Прогресс. Поэтому, когда в начале девятого Вотинцев наконец получил устное "добро" из Москвы, техника и экипажи находились в полной готовности, а в 8.15 состоялся вылет первого вертолета со спасателями на борту.

Если холмистая местность вокруг большинства перечисленных населенных пунктов все же давала их жителям хоть какой-то шанс спастись бегством и переждать беду на возвышенностях, то барсуковским станичникам, со всех сторон окруженным водой, уходить было попросту некуда. Кульминационный акт природной драмы разыгрался именно там. Люди спасались на чердаках и крышах домов, опорах линий электропередачи, деревьях, которые гнулись под напором мощного водного потока, поэтому многое зависело от филигранной работы летных экипажей, а также мужества и ловкости самих спасателей.

БАРСУКОВСКИЙ ПОТОП

Вот Ми-8 завис над крышей наполовину ушедшего под воду дома, из слухового чердачного окна которого по пояс высунулась пожилая женщина. Борттехник тумблером аккуратно спускает вниз люльку-"сидушку" со старшим прапорщиком-спасателем, стараясь, чтобы она обязательно коснулась воды (потому что статический удар в момент остановки работы лебедки бывает весьма крепок). Затем спасатель подгребает к дому, влезает на крышу, усаживает в люльку эту несчастную, пристегивает, и женщину поднимают.

Подняли! Теперь сиденье начинает опускаться без груза, болтается, спасатель начинает его ловить, что весьма затруднительно - крыша-то покатая, да вдобавок попросту сдувает с нее воздушным потоком от винтов. Не удержавшись, пограничник падает в воду, но, к счастью, спасательный жилет, надетый поверх повседневного обмундирования, поплавком держит его на воде. Наконец ловит люльку, садится и через какие-то минуты вновь оказывается на борту воздушного судна. Одежда у прапорщика сырая, от холода зуб на зуб не попадает, но, потирая озябшие руки, он довольно улыбается - еще один человек спасен. Конечно, согласно приказу директора ФПС спасательной парашютно-десантной группе положены водонепроницаемые спецкостюмы и спасательные лодки, но откуда их взять, если пограничники, как и все остальные служивые люди, страдают от нехватки денег?

Другим спасателям, работающим с борта Ка-27, везет меньше - это где-нибудь на Крайнем Севере "кашка" хорош для снятия со льдин рыбаков, а тут вдруг выясняется, что несущие винты этого вертолета создают столь мощный воздушный поток, который сдувает с домов людей и взламывает крыши. Куски шифера осколками разлетаются по сторонам, раня находящихся поблизости спасателей и спасаемых. Вот какой-то прапорщик в изодранном летном комбинезоне и кровоточащим лицом, кое-как удерживаясь на стропилах полузатонувшего дома, усаживает полную женщину лет шестидесяти в люльку, но оба вдруг, не удержавшись, падают в стремительный и грязный водный поток. Женщина пытается ухватить своего спасителя за руку, но та выскальзывает. Одежда моментально намокает, облепляется плывущим илом и грязью, рядом с головами людей проносятся доски с гвоздями, их куда-то несет течением. Женщина то и дело захлебывается, беспомощно вскидывает руками и совсем было уже исчезает под водой, но, благо, на прапорщике спасательный жилет, а у нее - длинные волосы, которые спасатель наматывает себе на руку, выдергивая голову тонущей на поверхность. Потом (спасибо мастерству летчиков!) хватается за спущенную ему люльку и наконец устраивает туда с таким трудом отвоеванную у водной пучины селянку.

В течение всего этого дня экипажи винтокрылых машин, сменяя друг друга, эвакуируют пострадавших в безопасные места и возвращаются назад - в Барсуковскую. Спасатели, наскоро смазав многочисленные ранки зеленкой или йодом, вновь и вновь спускаются вниз за людьми, еще не один раз срываясь с крыш в воду. Как ни удивительно, но терпящие бедствие ведут себя достойно, почти самоотверженно. Никто из станичников не стремится первым занять место в спущенной с вертолета люльке - наоборот, сидящие на крышах домов люди иногда даже отмахиваются: мол, сначала тех заберите, кто висит на столбах и деревьях, а мы пока подождем.

Спасатели снимают с крыш и животных: хозяева никак не хотят расставаться со своими питомцами. Забрали старушку с одного дома, так вслед за хозяйкой на конек крыши полезла и ее коза. Животное едва не сорвалось, но зацепилось копытами, затем сделало, говоря военным языком, "выход силой", но вскарабкалось и уместилось на коньке. Блеет, смотрит на людей, ну как ее умницу не взять? Труднее всего приходится с местными полканами: как только берет спасатель собаку на руки, чтобы передать хозяину, уже сидящему в люльке, - та вдруг начинает кусаться. В одном дворе здоровенная овчарка сидит на цепи и вообще никого к себе не подпускает. А вода все прибывает и прибывает, вот-вот должна все затопить. Хозяйка, видя, что верного пса придется оставить, упрашивает спасателей: "Ну хоть отвяжите его!" Отвязали...

В 21.20 уже совсем в сумерках вертолеты возвращаются на аэродром. Однако ночью отдыхать придется только летным экипажам и спасателям, да и то на аэродроме, а наземному обслуживающему персоналу вряд ли удастся прикорнуть - надо готовить технику к следующему напряженному дню.

ЛОЖКА ДЕГТЯ

Благодаря мужеству и профессионализму спасателей и летных экипажей Учебного авиационного центра ФПС России в период с 21 по 27 июня из мест, подвергшихся стихийному бедствию, было эвакуировано 465 человек, перевезено 527 пассажиров и доставлено по назначению 20 600 кг гуманитарного груза. При проведении этих поисково-спасательных операций наиболее отличились 13 пограничников вышеупомянутого авиацентра. Оценит ли по достоинству вышестоящее руководство самоотверженный труд своих подчиненных - пока неизвестно, зато не успели еще просохнуть дороги после стихии, как их "прославило" в местном эфире телевидение Невинномысска.

Как отпала нужда в помощи пограничников, командир в/ч 2036 полковник Вотинцев приехал к мэру города Анатолию Семенченко и попросил у него оправдательный документ, чтобы отчитаться за расход авиатоплива при проведении поисково-спасательных работ и воздушных перевозок в период стихийного бедствия. Однако Семенченко в ответ лишь ухмыльнулся, а вечером местные телевизионщики вдруг сообщили зрителям, что пограничники учебного авиацентра якобы потребовали за все свои труды 127 тыс. руб.

Откуда тамошние журналисты взяли эту цифру, как говорится, одному Богу ведомо, поскольку согласно калькуляции, утвержденной директором ФПС России, фактическая стоимость одного часа полета вертолета Ми-8 (с учетом НДС) составляет 18 487 руб., а полеты на поисково-спасательные работы по маршруту Кочубеевское-Невинномысск-Рождественское-Рабочий-Прогресс-Кочубеевское экипажи в/ч 2036 выполняли 8 часов 40 минут. Таким образом, вертолетные перелеты только по этому маршруту обошлись пограничному ведомству не менее чем в 160 тыс. руб., а никак не в 127 тыс. Да и не стал бы боевой командир Вотинцев кривить душой - не тот человек! Кстати, в небе над станицей Барсуковской и селом Надзорным летчики со спасателями трудились по времени намного дольше - 37 часов 45 минут, однако в администрации Кочубеевского района к нуждам военных отнеслись с пониманием и акт выполненных авиационных работ подписали без всяких проволочек.

В конечном итоге необходимый документ, мотивирующий вынужденный перерасход авиационного керосина, масел и прочих спецжидкостей, все же был подписан, правда, не главой города, а начальником управления ГО и ЧС Невинномысска полковником Юрием Гнеушевым. На первый взгляд, казалось бы, инцидент исчерпан. Но это только на первый взгляд. К примеру, офицерам авиацентра, проживающим с семьями в том же Невинномысске, небезразлично, какими словами теперь поминают горожане людей в зеленых фуражках. Ведь с подачи мэра Семенченко с недавних спасителей до сих пор не снят ярлык вымогателей.