Нет лорда Чешира в нашем Отечестве

Внешне Московский дом Чешира - это одноэтажное приземистое здание, расположенное хоть и за довольно внушительной оградой, но тем не менее не очень приметное среди окружающих его стандартных московских домов-башен. Корреспондента "НВО" пригласили сюда по торжественному случаю. В этот день один из постоянных пациентов, рядовой афганской войны Сергей Бережной получал диплом об окончании социально-экономического факультета Академии труда и социальных отношений. За плечами было пять с половиной лет заочного обучения. Поздравить Сергея из Новокубанска - райцентра километрах в тридцати от Армавира - приехала его жена Татьяна.

К моменту торжеств они жили в Доме Чешира уже десять дней и торопились в родные края. В более чем двухсоттысячном Армавире у Сергея бизнес - держит небольшой магазин музыкальных инструментов - и долгое отсутствие "шефа" на рабочем месте нежелательно. Он сказал обо всем этом, сидя в инвалидной коляске и держа руки на обручах - "толкачах" колес. Сергею 36, в него нет ног выше колен.

Но еще больше пришлось удивиться, когда директор Московского дома Чешира генерал-майор запаса Юрий Науман обмолвился, что на вручение диплома Бережной прикатил в Москву на собственной "девятке". "А чего, ехать-то недолго - около суток, по зиме, может, чуть больше", - сказал позже сам Сергей.

Пока он собирался к поездке в академию, генерал Науман провел корреспондента "НВО" по Дому, рассказал об истории его создания. Оказывается, такие дома действуют в 55 странах. Идея принадлежит полковнику Королевских ВВС лорду Леонарду Чеширу (Великобритания), ветерану Второй мировой войны, который основал первый такой Дом еще в 1948 г. Эти дома, рассчитанные не более чем на 20-30 койкомест, ведут реабилитационную деятельность в отношении инвалидов локальных войн, военных конфликтов и военной службы. Не всех, а преимущественно тех, кто, несмотря на полученные увечья, не утратил интереса к жизни (рядовой афганской войны Сергей Бережной - яркий тому пример). В Англии таких домов - за 200, в других странах - по полтора, по два, по три десятка. В России, стране, которая не вылезает из локальных войн и "создает" горячие точки на своей территории, где при исполнении обязанностей военной службы инвалидами становятся сотни и тысячи молодых людей, такой Дом всего один. Построенный на деньги упомянутого лорда, Московский Дом Чешира был открыт 27 сентября 1992 г., и ныне существует лишь благодаря поддержке бывшего последнего командарма 40-й "афганской" армии и нынешнего губернатора Подмосковья Бориса Громова.

Внутри - несколько палат, столовая. В центральном зале - большой бильярдный стол (подарок Наины Ельциной). Здесь же обитатели могут посмотреть телевизор. В день посещения Дома в нем вместе с женами и детьми проживало 19 человек - два "афганца", все остальные - раненные и изувеченные в Чечне, отобранные генералом Науманом и его коллегами в госпитале им. Бурденко. Большинство - молодые ребята, 23-24 года. В основном десантники и спецназ ГРУ...

В феврале 2003-го раненых в госпитале им. Бурденко навещал президент России Владимир Путин. Они остро поставили перед ним вопрос о своей социальной реабилитации, получении образования, дальнейшего трудоустройства. Глава государства ответил: "Выздоравливайте и будете учиться!" И высказал мысль о необходимости разработки отдельной программы помощи раненым. Прошел почти год. И пока неизвестно, насколько за эту мысль президента "ухватились" в правительстве. В то время, как генерал Юрий Науман, бессменный директор Московского дома Чешира с момента его появления в России, выступает с инициативой создания сети подобных домов по всей стране. Пока безрезультатно.

...При костюме и галстуке Сергей Бережной совсем не похож на инвалида. Садимся в его "девятку". На руле - какие-то хитроумные приспособления. С помощью них Сергей сделал автомобиль буквально "ручным" - и газует, и тормозит, легко трогая эти железяки. "Все конструкции он сам придумал", - погордилась мужем Татьяна. "Запатентовать бы это", - бросаю мысль. "Вряд ли кому-то это надо, - в свою очередь замечает Бережной. - Не те времена..."

В одном из батальонов 2-й бригады спецназа, дислоцированной в Афганистане, он оказался в августе 1986-го. Пока подразделением командовал майор Григорий Васильевич Быков, потери были минимальными. А потом батальон принял подполковник Клочков. Ему-то Бережной в определенной степени и "обязан" тем, что остался без ног.

"Новый комбат вел себя нагло с первого же дня, - с солдатской прямотой рассказывает Сергей. - Всех построил и заявил, что мы здесь занимаемся ерундой. И вместо боевой подготовки начались у нас строевые, политзанятия... Дичь!.. Однажды подрались два дембеля. Клочков всех их построил и сказал: плевал я на убитых и раненых, хрен вы мне уволитесь раньше, как миленькие будете до последнего дня служить!.. Лучше бы он этого не говорил! Что значит - плевал я на раненых?!. В общем, побежал он в штаб, укрылся там... Вызвали "вертушки", его в одну из них провели, и больше мы его не видели... А духи-то поняли, что из-за бесконечных строевых мы послабее стали, что к нам можно и поближе подобраться, и стали нас обстреливать с высоток..."

27 ноября 1987 г. (рядовому Бережному оставалось служить полгода) все и случилось. Во время одного из таких обстрелов реактивный снаряд разорвался у него чуть ли не под ногами... Из Одессы, где Бережной оказался на излечении (тут был один из старейших заводов по изготовлению протезов), он написал письмо своей девушке Алене - она в те месяцы училась в Ленинграде. Все ей рассказал. "Если сможешь - будь рядом, не сможешь - не обижусь" - к этому сводился смысл того письма. Ответ Алены он хранит дома до сих пор... Алена оставила учебу и приехала к нему на берег Черного моря. Затем они перебрались в Харьков, где, как узнал Сергей, протезируют еще лучше, чем в Одессе. В августе 1988 г. вернулись в родной Новокубанск и вскоре поженились. Через год у них родился сын Антон... А в 1998-м в возрасте тридцати лет Алена умирает от неизлечимой болезни... Таню же он знал давно, года с 1993-го, они дружили семьями, их дети (у Тани дочь Лена, ей сейчас 18) играли вместе во дворе...

В те годы судьба связала Сергея и с Московским домом Чешира... А в 1998-м директор Дома генерал Юрий Науман прислал в районную управу факс: есть возможность бесплатно поучиться в хорошем московском вузе. Если кто-то, прочтя эти строки, подумает, что "бесплатно" - это значит "на халяву", то ошибется. Проректор строго предупредил: "Не вздумайте, молодой человек, предлагать деньги кому-то из преподавателей. Узнаю - будете немедленно отчислены!.." (обучение по специальности, которую освоил Сергей Бережной стоит от 700 до 1500 долларов в год).

Кто-то подумает или скажет: "Ну, и зачем ему диплом менеджера такого вуза в Новокубанске?". Цинизм очевиден... Часто создается впечатление, что и государственные чиновники так думают: "А зачем им, раненым, социально реабилитироваться? Они были солдатами и выполняли свой долг перед Отечеством". Или: "А зачем нам учить калек, которые все равно потом не смогут нормально работать?" Во-первых, такие "калеки" (кавычки, потому что имеется в виду дух, а не отсутствие отнятых войной ног или рук), как Сергей Бережной, напрочь опровергают такие подходы. Во-вторых, не может считать себя "великим", "состоявшимся" государство, которое превращает своих солдат-калек в нищих попрошаек в военной форме. Наконец, в-третьих... если у нас нет своего Леонарда Чешира, то может, - более чем через 55 лет с момента создания первого Дома его имени и накануне 60-летия Великой Победы - поддержать идею "чужого" ветерана Второй мировой и найти средства для ее материального воплощения. Например, Министерство обороны (чьи солдаты проходят курс реабилитации в Московском доме Чешира) в конце каждого года не знает, куда срочно "сплавить" по 15-20 млрд. рублей...