Александр Широкорад В # 5 "Независимого военного обозрения" помещена заметка Евгения Киселева, в которой предпринята попытка опровергнуть основные положения моей статьи "Бой - героический, действия - неверные" ("НВО" # 3, 2006). Однако аргументы уважаемого оппонента или не очень убедительны, или просто ошибочны.
Так, г-н Киселев утверждает, что иностранные стационеры в Чемульпо "во что бы то ни стало" попытались бы помешать русским уничтожить портовые сооружения и заградить фарватер затоплением судов и постановкой мин. Бесспорно, могли последовать грозные протесты, но не более того. Крейсер "Варяг" являлся самым сильным кораблем на рейде, да и залп в упор восьмидюймовок "Корейца" гарантированно вывел бы из строя любой стационер.
Однако куда важнее были другие обстоятельства. Само существование Франции с 80-х годов XIX века зависело от поддержки России. Разорви Николай II военный союз с Третьей республикой, и через непродолжительное время на подступах к Парижу, как в 1870 году, стояли бы германские дивизии. Великобритания сама готовилась к противоборству с рейхом Гогенцоллернов (вспомним: всего через два месяца после боя у Чемульпо 8 апреля 1904 года было заключено англо-французское соглашение, положившее основание Антанте). Соответственно Берлин делал все, чтобы направить вектор внешней политики Петербурга на восток. Так что, если бы даже командир "Варяга" Руднев спалил корейский порт дотла, ни одно европейское государство не рискнуло бы воевать с Россией.
Евгений Киселев пишет: "┘еще до излагаемых в статье событий в Чемульпо под видом рабочих-кули уже находилось 4 тыс. японских солдат". Да, действительно, в Чемульпо было 4 тыс. японцев, но не солдат и не кули, а торговцев, ремесленников и бизнесменов, считая и их семьи. Естественно, среди них имелись и японские разведчики. Но они физически не могли помешать высадке русского десанта. Да и военное право в то время было совсем иное. Стрельба гражданских лиц в матросов дала бы повод как минимум для массового расстрела заложников из мирных жителей (японцев), а как максимум - для расстрела города из тяжелых орудий. Так на законных основаниях поступали и англичане, и немцы и т.д.
Видимо, г-н Киселев мало знаком с вооружением Российского флота. На "Варяге" и "Корейце" хранилось свыше 200 винтовок, причем большинство из них были не берданками, а первоклассными магазинными "маузерами". Они и сейчас экспонируются в музее Чемульпо.
37-мм и 47-мм пушки Гочкиса (пятиствольные на "Корейце" и одноствольные на "Варяге") - это не стационарные орудия, как предполагает Евгений Киселев. Они легко переносились на корабле с борта на борт, на площадки на мачтах (марсы) и т.д. Данные орудия были спроектированы в том числе и для использования в составе десантов и могли стрелять как с берега, так и с гребных баркасов, имели слабую отдачу, сопоставимую с отдачей противотанковых ружей периода Великой Отечественной войны. Наведение пушек производилось поворотом приклада без всяких механизмов, что предопределило их широкое применение на суше во время осады Порт-Артура и в 1914 году при защите Варшавы, Ивангорода, других западных крепостей России. Из пулеметов Максима можно было вести огонь как с тумб, так и с треножного станка системы Виккерса.
Вдобавок, все недостающее вооружение русские моряки нашли бы в корейской крепости и арсенале Чемульпо.
Г-н Киселев утверждает, что на "Варяге" и "Корейце" отсутствовали взрывчатые вещества для уничтожения наземных сооружений в Корее. По его словам, русским морякам пришлось бы "выплавлять тротил из захваченных с собой 40-килограммовых снарядов главного калибра". К сожалению, на "Варяге" не имелось ни грамма тротила, равно как и во всей Российской империи. Тротил будет принят на вооружение спустя несколько лет после окончания Русско-японской войны. А вот пироксилина на наших кораблях хватало, чтобы взорвать все Чемульпо, - в боевых отделениях 18 торпед (3 на "Корейце" и 15 на "Варяге"), в 22 метательных минах для минных аппаратов паровых катеров "Варяга" и "Корейца", в 50 шаровых минах заграждения на крейсере. Кроме того, на нем и канонерской лодке хранились подрывные заряды (их тогда называли патронами) для потопления захваченных судов с военной контрабандой, запасы дымного и бездымного пороха для зарядов артиллерийских орудий.
Таким образом, капитан 1 ранга Всеволод Руднев был в состоянии повлиять на ход разгоравшейся войны с Японией.
Дарья Гармоненко 
