Уроки Макнамары

Сергей Рогов и Роберт Макнамара (справа) в Институте США и Канады РАН.
Фото из архива автора

С Робертом Макнамарой я был знаком почти 30 лет. Впервые мне, в ту пору младшему научному сотруднику, довелось пообщаться с ним во время одной из неофициальных советско-американских экспертных встреч. В разгар холодной войны политические «зубры» двух сверхдержав регулярно общались друг с другом таким образом, чтобы определить позиции СССР и США по ключевым вопросам международных отношений.

На фоне представителей двух элит Макнамара держался особняком. Он никогда не ввязывался в идеологические споры, говорил мало, но, когда брал слово, формулировал свою точку зрения четко и ясно, нередко предлагая стратегические решения, которые казались слишком радикальными многим участникам советско-американских дискуссий.

ЧЕЛОВЕК-КОМПЬЮТЕР

Послужной список Макнамары впечатляет. Он родился в семье оптового торговца обувью в 1916 году. Окончил Гарвардскую школу бизнеса и в 1940 году стал ее профессором. В период Второй мировой войны создавал систему тылового обеспечения американской армии и вместе с тем участвовал в разработке схемы ковровых бомбардировок Японии, когда – задолго до Хиросимы и Нагасаки – был полностью сожжен Токио. Дослужился до звания подполковника. Затем работал в компании «Форд» и занял пост ее президента в эпоху наивысшего расцвета американской автомобильной промышленности.

Звезда Макнамары взошла на американский политический небосклон, когда Джон Кеннеди привел к власти команду «самых лучших и самых умных» (по словам журналиста Дэвида Халберстама). Но даже в этой администрации Роберт Макнамара выделялся своей суперрациональностью. Он являлся воплощением технократа, человеком-компьютером, способным принимать наиболее оптимальные решения.

Хотя Макнамара был республиканцем, Джон Кеннеди предложил ему возглавить Министерство финансов. Макнамара отказался от этой должности, но согласился занять кресло министра обороны. Он был шефом Пентагона на протяжении почти восьми лет. Никто не оставался на этом посту так долго. Линдон Джонсон даже пытался уговорить его стать кандидатом в вице-президенты на выборах 1964 года. Позднее Макнамара в течение 12 лет являлся президентом Всемирного банка. И именно при нем этот мало известный ранее институт обосновался в центре финансовой архитектуры мира.

Макнамару считают крупнейшим реформатором Пентагона, добившегося укрепления гражданского политического контроля над военным руководством и оборонным бюджетом. Накануне прихода Макнамары в министерство президент Дуайт Эйзенхауэр в своей прощальной речи упомянул о зловещей роли американского «военно-промышленного комплекса». Под предлогом советской угрозы, «ракетного отставания» ВПК добивался резкого увеличения военных расходов.

За три недели Макнамара разобрался в ситуации. Оказалось, что «ракетное отставание» действительно существует. Но отстает СССР, а не США, причем в несколько раз. Между тем генералы требовали дальнейшего наращивания ядерных вооружений, включая закупку 3 тыс. МБР «Минитмен» и сотен тысяч (!) тактических ядерных боеприпасов. Шеф Пентагона потребовал дать обоснование этих запросов и выяснил, что военачальники просто руководствовались принципом «чем больше, тем лучше».

Макнамара попытался урезать аппетиты Комитета начальников штабов (КНШ) и ввести рациональную систему закупок вооружений. В Пентагоне была введена система «планирование–программирование–бюджетирование», действующая с до сих пор (хотя и несколько модифицированная). Нынешний министр обороны США Роберт Гейтс заявил, что Макнамара «осуществил надолго пережившие его период пребывания в Пентагоне впечатляющие реформы, которые принципиально изменили метод ведения дел министерством».

ИТОГ ХЛАДНОКРОВНОЙ ОЦЕНКИ

Придя на работу в Пентагон, Макнамара занялся математическими выкладками. Он и его гражданские помощники вывели критерий гарантированного уничтожения – «неприемлемый ущерб», который был хладнокровно оценен как потеря страной половины своего населения и двух третей экономического потенциала. Дальнейшее наращивание ядерных вооружений даже в несколько раз давало лишь незначительную прибавку этого «неприемлемого ущерба».

Рациональные расчеты Макнамары сыграли важную роль во время кубинского кризиса в 1962 года. 27 октября КНШ рекомендовал Кеннеди через 36 часов начать вторжение на Кубу. Макнамара, который не возражал против высадки кубинских контрреволюционеров на Плайя-Хирон в апреле 1961 года, по указанию Джона Кеннеди заранее подготовил план операции. Он предусматривал задействование против Кубы 60 тыс. американских солдат. Но в самый критический момент министр обороны объяснил президенту, что это вызовет ответные действия Советского Союза, включая атаку на американские ракеты средней дальности, которые были размещены в Турции еще в 1959 году. Эскалация войны приведет к обмену ядерными ударами. Фактически Макнамара впервые признал наличие взаимного ядерного сдерживания между США и СССР.

В результате Кеннеди предложил Хрущеву компромисс – Советский Союз вывезет свои ракеты с Кубы в обмен на вывод американских ракет из Турции и Италии. Ядерной войны удалось избежать...

После того как СССР начал гонку за паритетом, догоняя США по количеству МБР и БРПЛ, Роберт Макнамара стал одним из инициаторов контроля над вооружениями, то есть таких правил американо-советского ракетно-ядерного соперничества, которые сделали бы гонку вооружений более предсказуемой, менее дорогой и опасной. Два заместителя Макнамары – Сайрус Вэнс и Поль Нитце – впоследствии сыграли ключевую роль на переговорах по ОСВ и РСМД. Сам же Макнамара полностью поддержал заключение в 1963 году Договора о запрещении ядерных испытаний в трех сферах.

В июне 1967 года на саммите Линдона Джонсона и Алексея Косыгина в Глазборо Макнамара поразил советского премьера своим, казалось бы, иррациональным предложением о запрещении противоракетной обороны. Макнамара убеждал Косыгина, что в условиях взаимного ядерного сдерживания стратегическая оборона играет дестабилизирующую роль. Советской стороне потребовалось время, чтобы признать рациональную суть идеи Макнамары. Это привело в 1972 году к подписанию Договора по ПРО и Соглашения по ОСВ.

Уже будучи пенсионером, Роберт Макнамара резко осуждал программу «Звездных войн» Рейгана, а в 2001 году призывал Буша-младшего не выходить в одностороннем порядке из Договора по ПРО.

Вообще в последние десятилетия жизни Макнамара показал себя ярым «голубем». На неофициальных экспертных встречах я не раз видел, что он понимает и поддерживает многие предложения советских представителей. Да и публично он выступал, например, за то, чтобы Рейган не размещал опять ракеты средней дальности в Европе, чтобы США последовали примеру СССР и объявили о неприменении ядерного оружия первыми.

Мне много раз приходилось обсуждать с Макнамарой его идею о минимальном ядерном сдерживании – сокращении ядерных арсеналов Москвы и Вашингтона до 500 боезарядов. Макнамара, которому принадлежит авторство первых интегрированных планов стратегических ядерных сил (СИОП), утверждал, что такая группировка при отсутствии ПРО делает невозможным нанесение обезоруживающего удара. Он доказывал, что единственная рациональная функция ядерного оружия – это предотвращение применения ядерного оружия.

ПЕРСОНАЖ ШЕКСПИРОВСКОЙ ТРАГЕДИИ

Но в историю Макнамара навсегда войдет как символ позорной войны во Вьетнаме, которая привела к гибели 2 млн. жителей этой страны и 58 тыс. американских солдат. Эта война стала, по выражению тогдашнего председателя Комитета по иностранным делам Сената США Джеймса Фулбрайта, результатом «самонадеянности силы», уверенности Вашингтона в своем всемогуществе, способности навязать свою волю всему миру. Однако вьетнамская война привела к перенапряжению сил США, расколу американского общества, ослаблению позиций Вашингтона на мировой арене. В конце концов Соединенные Штаты впервые в своей истории потерпели поражение, символом которого стало паническое бегство американцев из Сайгона в 1975 году.

Макнамара в полной мере разделял ответственность за вьетнамскую трагедию с Кеннеди и Джонсоном. Сам же он в то время утверждал, что «все количественные подсчеты показывают, что мы выигрываем», и обещал добиться победы к 1965 году. Во Вьетнаме Макнамара активно использовал опыт ковровых бомбардировок. Американские руководители придерживались «теории домино», опасаясь, что победа коммунистов во Вьетнаме приведет к необратимым последствиям в региональном и даже глобальном масштабах. Впоследствии Макнамара писал, что они не задали себе ключевые вопросы: «Правда ли, что падение Южного Вьетнама приведет к потере всей Юго-Восточной Азии? Представляет ли это смертельную угрозу безопасности Запада?»

К 1967 году он утратил свой энтузиазм. Человек-компьютер сломался. Даже его сын участвовал в антивоенных демонстрациях. В секретном меморандуме Джонсону Макнамара писал: «Все хотят завершения войны и ожидают, что президент ее закончит. Успешно или иначе». Джонсон заподозрил, что Макнамара симпатизирует Роберту Кеннеди, собиравшемуся выдвинуть свою кандидатуру на выборах 1968 года...

...На протяжении многих лет я не отваживался в лоб спросить у Макнамары, что он чувствует. Но у меня сложилось впечатление, что всю оставшуюся жизнь его мучила совесть. Макнамара искал себя оправдания и не находил его. Однажды я случайно встретился с ним в холле отеля в Токио. Мы договорились пойти вечером в бар на верхнем этаже. И после нескольких порций виски на фоне озаренного огнями города я все-таки задал свой вопрос. Макнамара долго молчал. А потом тихо произнес: «Мне нет прощения». И начал рассказывать и рассказывать┘ И про Вьетнам, и про бомбежки Токио. И вдруг сказал: «Мы были военными преступниками».

Через год он опубликовал книгу «Оглядываясь назад: трагедия и уроки Вьетнама» с запоздалым раскаянием. И вплоть до смерти Макнамара пытался оправдаться. «Мы должны были залезть в их шкуру и посмотреть на себя их глазами», – говорил он о вьетнамцах. Но Макнамару не простили ни противники индокитайской кампании, не забывшие его роль в эскалации агрессивных действий США, ни сторонники «войны до победного конца», обвинявшие его в предательстве.

Америка забыла вьетнамские уроки. «Вьетнамский синдром» был изжит Рональдом Рейганом (Гренада), Джорджем Бушем-старшим («Буря в пустыне») и Биллом Клинтоном (Югославия). В начале нынешнего десятилетия при Буше-младшем вновь восторжествовала «самонадеянность силы». Накануне вторжения в Ирак Макнамара заявил: «Я уверен, что мы никогда не должны применять экономическую, политическую и военную мощь в одностороннем порядке. Если бы мы следовали этому правилу во Вьетнаме, то мы вообще бы там не оказались». Но советы таких ветеранов американской политики, как Роберт Макнамара, Брент Скаукрофт и Збигнев Бжезинский, не были услышаны в Вашингтоне.

Сегодня у власти в США другое поколение. Барак Обама родился, когда Макнамара вел вьетнамскую войну. Не случайно решение нынешней администрации начать эскалацию боевых действий в Афганистане некоторые эксперты называют «Вьетнамом Обамы». Сможет ли нынешняя команда «самых лучших и самых умных» сделать выводы из Вьетнама и Ирака?

Газета New York Times после смерти Макнамары назвала его персонажем шекспировской трагедии: «Он был жертвой своей интеллектуальной самоуверенности. Похоже, что он умер несчастным человеком, осознававшим последствия своей спеси, страдая от угрызений совести из-за того, что был архитектором вьетнамской войны┘ Но это запоздалое чувство вины доказывает, что в конечном счете у Макнамары была совесть».