0
6765
Газета Заметки на погонах Интернет-версия

15.11.2013 00:01:00

Как трудно быть мультимиллионером

Игорь Атаманенко

Об авторе: Игорь Григорьевич Атаманенко – журналист, писатель, ветеран органов контрразведки, подполковник в отставке.

Тэги: рассказ, ссср, детектив, аферы


рассказ, ссср, детектив, аферы Незамеченной в самолет даже мышь не проскочит. Фото Reuters

С возрастом горизонты воображения раздвигаются. В 17 лет Юлий, провернув лотерейную аферу и заработав 40 тысяч рублей, считал это пределом возможностей, а в свои неполные сорок, ворочая миллионами (цены середины 1970-х), остановиться уже не мог.
Личное состояние Герцог оценивал в миллион рублей. Это золото и бриллианты, замурованные в склепе матери и отчима. Это кооперативные квартиры, приобретенные на «запасные» паспорта в Риге, Москве и Ленинграде. Это дачи на Рижском взморье и в Абхазии. Это коллекция старинных монет и полотен Айвазовского, Кустодиева, Шагала.
А сколько миллионов находилось в обороте! В отличие от советского подпольного миллионера-валютчика Яна Рокотова, который держал рубли и валюту в обшарпанном чемодане, каждую неделю перемещая его из одной камеры хранения багажа московского вокзала в другую, Юлий Львович Герцог (кличка Кудесник) субсидировал несколько цехов по пошиву верхней одежды в Латвии. А на Крайнем Севере возвел и развивал фермы по выращиванию соболей и норок. Оставшиеся наличные рубли – предпочтение отдавалось сотенным и пятидесятирублевым купюрам – Кудесник штабелировал в туалетной комнате, на полу вдоль стен. Нет-нет, не для того чтобы удовлетворить снобистские наклонности или выразить презрение к деньгам. Цель преследовалась сугубо практическая – противопожарная. Возникни, не дай бог, пожар в квартире, туалет как самое несгораемое в ней помещение останется невредим. А с ним и деньги.
Траты тоже были немалые. Недешево обходилось ему содержание личной номенклатуры из сотрудников правоохранительных органов – прокуратуры и милиции.
За 20 лет теневой деятельности Юлий Львович ни разу не ошибся в прогнозах, в планировании масштабных афер и способах их реализации. Но, трезво оценивая свою удачливость, головы не терял, а чтобы не повторить ошибки Рокотова, держал на содержании и коротком поводке пару питерских прокуроров и их помощников и несколько милицейских чинов из ГУВД Ленинграда.
Вся эта продажная рать перевертышей нужна была Герцогу, чтобы вовремя получить сигнал об опасности. А уж рассеять тучи – нейтрализовать действия милиции и прокуратуры – он сумел бы с помощью номенклатурных связей и денег. «Расстреливают миллионеров, но мультимиллионеры – неуязвимы», – успокаивал себя Герцог.
ПОД КОЛПАКОМ
Опасность пришла с неожиданной стороны. Один прикормленный источник из ГУВД сообщил Кудеснику по телефону, что им заинтересовалось местное управление КГБ. Проплаченный доброжелатель не подозревал, что квартира его благодетеля уже на прослушке, и вскоре оплатил рвение собственной свободой.
Положив трубку, Герцог глубоко задумался. Он знал, что чекисты тоже люди. Но таких, кто поддался бы на подкуп, чтобы увести кого-то от уголовной ответственности, таких людей в КГБ Герцог не то чтобы не знал. Их просто не было в системе.
Из рассказов своих платных осведомителей в погонах Герцог знал, что все разглагольствования обывателей о том, что чей-то там телефон со вчерашнего дня прослушивается, потому что в трубке появились шум и треск, – чушь и бредовые фантазии. Сами принципы техники прослушивания исключают любые посторонние шумы. Знал Юлий Львович, что, выгляни он сейчас в окно, никакой пресловутой черной «Волги» не обнаружит, как не увидит и торчащих на углу сыщиков, сосредоточенно читающих газеты под моросящим дождем. Он прекрасно понимал, что если за ним установлено наблюдение, то он еще только будет надевать пальто, а бригада наружки уже поджидает, когда он покажется из подъезда.
Известны были Юлию Львовичу и методы «съема» объекта – негласного задержания  таким образом, чтобы об этом не знали его близкие, друзья, коллеги по работе.
Допускал Герцог и то, что под ним сидит человек гэбэ. Кто-то ведь должен был навести на него комитетчиков. Во все времена оперативная разработка велась через добровольных помощников при их незримом участии. Но кто он? После недолгих размышлений Юлий Львович пришел к заключению, что, вероятнее всего, им может быть его дальний родственник, Сеня Плоткин, которого он приблизил, сделав своим секретарем-референтом.
«Но сейчас это уже и не столь важно, – подытожил Герцог, – важно другое: знать, сколько времени осталось у меня для маневра? Сейчас надо немедленно связаться с нужными людьми – они помогут уйти. Срочно перевести «деревянную» наличность в «зеленые». И, наконец, обезопасить себя от всякого «съема» – вызвать колымскую личную охрану – Махмуда с друзьями, ведь он теперь как-никак большой чин в местной милиции».
В ВЕРБОВКАХ – НАША СИЛА
Международный аэропорт «Пулково». Таможенники в ожидании пассажиров прибывшего рейса Милан–Ленинград зябко поеживаются. За окном клубится февральская поземка. Первые туристы появились в досмотровом зале. Наблюдающий за ходом досмотра дежурный сотрудник КГБ обращает внимание на высокого полного мужчину. Все прибывшие – люди как люди, кутаются в пальто и шубы. Этому же, похоже, и в костюме жарко. Ишь, даже плащик снял! Только и успевает промокать лицо то рукавом рубахи, то платком. Может, чемодан у него неподъемный? Нет, держит его без усилия. Тогда почему же «все течет, и все из меня»? Судя по багряному цвету лица, вояжер близок к гипертоническому кризу. Нервничает. Да, он явно наш клиент!
Гэбэшник, стоя за спиной «пунцового», делает знак таможеннику прокачать основательно. Странно, но содержимое чемодана подозрений не внушает. Тогда что же? Может, нечто запрещенное пассажир прячет на теле?
Со словами: «Гражданин, пройдемте со мной!» – оперработник увлекает «пунцового» в комнату личного досмотра.
Еще через минуту, выбравшись из рубашки и брюк, перед гэбэшником предстал то ли снежный человек, то ли орангутанг – все тело подозреваемого от голеностопов до шеи покрыто черной шерстью – мохеровыми нитками. Ну прямо не человек – шелкопряд.
– Помогите гражданину выбраться из кокона, – обратился опер к вошедшим таможенникам, – составьте протокол изъятия контрабанды. Эксперты пусть оценят стоимость.
– Милейший, – обратился гэбэшник к задержанному, когда документы изъятия были оформлены, а экспертиза проведена, – перед тем как вы отправитесь в изолятор временного содержания, а отправитесь вы туда или нет, зависит от вас… – опер вперил взгляд Понтия Пилата в зрачки сидящего напротив незадачливого контрабандиста. – Да-да, милейший, именно от вас. Ибо контрабанда в особо крупных размерах – эксперты оценили ваш груз в 7 тысяч рублей – карается десятью годами лишения свободы с конфискацией имущества.
Гэбэшник опять помолчал, оценивая реакцию задержанного.
– От меня? – пассажир пожал плечами.
– Именно…
Если соль профессии официанта – в чаевых, то соль профессии контрразведчика – в вербовках, в приобретении источников информации. Их контрразведчики ищут непрестанно во всех слоях и прослойках населения. Особо почитаемы источники информации из труднодоступных пластов населения. Ну, к примеру, из числа лиц еврейской национальности, торговых работников. А перед гэбэшником как раз и сидел мало того что аид – Плоткин Семен Мейронович, да еще и помощник заместителя начальника управления торговли Ленинградского облисполкома. Ну разве не находка?! Триедин в одном лице: неудавшийся контрабандист, еврей да плюс к тому и хранитель секретов – пусть не единственный – неприступного, как секта заговорщиков, центра торговли Ленинградской области. Разве удержится даже начинающий опер от искушения в такой ситуации «провести моментальную вербовку с использованием компрометирующих материалов»?
Сеня Плоткин оказался малым смышленым. И предложил он свои услуги первосвященникам из КГБ. «Что вы дадите мне, и я вам предам его?» И ответствовали они: «Не тридцать сребреников, но свободу даруем тебе, Семен, сын Мейера». И разверз он в знак благодарности уста смердящие свои и изрек: «Кого целую я, тот и есть, возьмите его». И описал в подробностях дела сатанинские наставника и начальника своего Герцога Юлия Львовича.
А Юлий Львович тем временем готовился «сделать ноги» – улететь в Вену. Навсегда.
РЕЙС «ПУЛКОВО»–ЛЕФОРТОВО
Призер спартакиад, бомбардир-тяжеловес сборной команды Ленинградской области по боксу Прохор Хрупайло рвался в ресторан международного зала аэропорта «Пулково». Дюжие привратники стояли насмерть.
– Братан, ты уже «упакован», хватит... Да и оформление рейса на Вену заканчивается...
Заплетающимся языком чемпион назвал свою фамилию. В Питере Прохора знали и в ресторан пустили.
– Коньяк неси! – приказал Хрупайло подошедшему официанту.
В мгновение ока перед чемпионом оказался поднос, где в огромном бокале на донышке мерцала янтарная полоска жидкости.
Хрупайло заглянул в бокал.
– Ты че ж творишь?! Издеваешься?! – Бомбардир вырвал у официанта бутылку «Мартеля», наполнил бокал до краев, выпил, крякнул, налил столько же, опять выпил. Встав из-за стола, бросил на скатерть смятые стольники и, засовывая бутылку в карман тренировочных штанов, нетвердой поступью направился к стойке пограничного контроля.
…В соответствии с планом захвата Герцога его надо было вынудить войти в самолет в последнюю очередь. Для этого таможенники и пограничники получили указание устроить объекту дополнительную головомойку. По радиосигналу офицера КГБ они в конце концов должны были смилостивиться и разрешить жертве следовать в салон, где остальные пассажиры уже расселись по местам.
Как только Герцог появляется в тамбуре входной двери, на него, согласно плану, набрасываются дюжие молодцы – офицеры из антитеррористического подразделения КГБ. Зафиксировав Герцога в приготовленный для этого случая ковер, они бросают его в машину «скорой помощи» и доставляют к спецборту – самолету КГБ, готовому вылететь с «грузом» из «Пулково» в Москву. Выдрессированные офицеры имели богатую практику по нейтрализации не то что одного – целых групп угонщиков самолетов. На вооружении группы антитеррора – приемы рукопашного боя, нервнопаралитический газ «Василек» и пистолет. От обычного он отличался тем, что был снаряжен патронами с пластиковыми пулями, чтобы никого не убить.
Увидев торопливо поднимающийся по трапу «объект», стоящая в дверном проеме стюардесса, она же – прапорщик КГБ Варя Соколова, прикоснулась рукой к пуговице форменной тужурки – передающему устройству. Условный сигнал был принят, и группа захвата выдвинулась на исходные позиции. До открытого люка оставалось три ступени, когда Юлия Львовича нагнал Хрупайло. Изрыгая проклятия и клубы перегара, он оттолкнул Герцога и исчез в чреве самолета.
Последовавшие события с трудом поддаются описанию. Как только Прохор нырнул в тамбур, ему в лицо ударила струя «Василька». Средство убойное и безотказное, но на людей, находящихся в наркотическом и алкогольном опьянении, абсолютно не действующее. Доведенный до кондиции коньяком, твердолобостью пограничников и теперь неизвестно чем, что разъедает глаза, Хрупайло взвыл от ярости:
– Братцы, да что ж такое деется!
Вопль был услышан и узнан. Реакция боксера что бросок змеи. Двенадцать громил – гроза и гордость ленинградского ринга – бросились на призыв товарища. Не терял времени и сам Хрупайло. Прохор вмиг уложил пару кагэбэшников. Но силы были неравны. Верх одержал профессионализм сотрудников КГБ. Пораженный одним из бойцов антитеррора в болевую точку чемпион улегся в нокдауне. Тут же два кагэбэшника в штатском принялись закатывать его в приготовленный для Герцога персидский ковер.
Тщетно Варя Соколова взывала к разуму коллег и, сидя на полу, не своим голосом кричала:
– Это не он! Это не он! Вон он – на трапе!
Однако импульс, заданный ею по переговорному устройству, продолжал действовать.
Видя, как пеленают легендарного «Хрупа», его товарищи по команде стали крушить всех штатских подряд. Наконец кто-то из бойцов-антитеррористов внял гласу Вари и увидел бегущего по взлетной полосе человека в кофейной дубленке. Смирительный ковер тут же сдернули с успевшего заснуть Хрупа, и трое бойцов из группы антитеррора бросились вдогонку за беглецом.
Ковер, как парус, развевался под напором встречного ветра, обещая открытие неведомых континентов афер, крестным отцом которых был Юлий Львович Герцог.   

Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Юрий Юдин

85 лет тому назад отдельным сборником вышла книга «Малахитовая шкатулка»

0
1025
Нелюбовь к букве «р»

Нелюбовь к букве «р»

Александр Хорт

Пародия на произведения Евгения Водолазкина и Леонида Юзефовича

0
725
Стихотворец и статс-секретарь

Стихотворец и статс-секретарь

Виктор Леонидов

Сергей Некрасов не только воссоздал образ и труды Гавриила Державина, но и реконструировал сам дух литературы того времени

0
348
Хочу истлеть в земле родимой…

Хочу истлеть в земле родимой…

Виктор Леонидов

Русский поэт, павший в 1944 году недалеко от Белграда, герой Сербии Алексей Дураков

0
481

Другие новости