Нонконформизм – это я

Так выглядит сегодня поле русского стиха. Рисунок Славы Лёна

Лауреатом премии «Нонконформизм-Судьба – 2016» стал  Слава ЛЁН. О его творчестве и поэтических концепциях с ним побеседовали Евгений ЛЕСИН и Елена СЕМЕНОВА.

– Владислав Константинович, наш номер посвящен премии «Независимой газеты» – «Нонконформизм». Скажите, пожалуйста, как вы расшифровываете понятие «нонконформизм»?

– Нонконформизм – это я.

– Почему, например, художник-нонконформист – устоявшийся термин, а прочие мастера искусств, скажем так, недотянули? В самом деле – недотянули? Дело в людях или в жанре?

– Три главных позиционера в искусстве – поэт, художник, композитор – единообразно называются нонконформистами: и Мамлеев так называл себя, и я. Но слово – нелюбимое: нон-кон – не по-русски. И – слово позднее. В 1950–1970-х годах мы называли себя антисоветчик, подпольный художник, неофициальный…

– Нонконформист и диссидент – это почти синонимы или, наоборот, почти антонимы? Или эти термины параллельны и любые совпадения и несовпадения случайны?

– Почти антонимы. Веничка (он любил в 1980-х, чтобы его называли так) сказал: никаких шестидесятников нет. Есть шестидесятники-конформисты. Есть шестидесятники-диссиденты. Есть шестидесятники-гении. То есть нонконформисты (все гении – нонконформисты, но не все нонконформисты – гении).

– Вы утверждаете, что создали стиховую  школу квалитизма, куда входил также и Венедикт Ерофеев. С ним же, как вы говорите, вы создали меташколу Ре-Цептуализма. Расскажите, пожалуйста, как это произошло?

– Вот манифест квалитизма. 

«Дыр бул щыл» – это итоговый прорыв гениев Серебряного века: это нуль-стиха. Нуль-языка как материала. Нуль-метра как формы. Нуль содержательного смысла и значения. Но это есть – великий гимн бессмертному движению мирового стиха.

Когда Кручёных с Малевичем достигли «самого низа» – нуля – и думали, что это – конец, то снизу постучали: потец! Василиск Гнедов. Кулаком «Поэмы конца». Но это были уже не стихи – это был поэтический жест. «Так умирал великий сиг». Так завершился Серебряный век.

Мы открываем – Бронзовый. Мы, квалитисты, при-званы – через десятилетия советских концлагерей, немотствования, догу-тенберговщины – возродить качественно совершенный русский стих в качественно новом языке. Quality – наш девиз!

Поэзия ничего не от-ражает. Поэзия – по-ражает. Она вы-ражает суть: трагическую подоплеку рас-пахнутого поэтом мiра. И – за-пахивающей его земли. На какой они – поэт и его мiръ – стоят!

Вы-свобождение языка из-под спуда логики и грамматики – наша первая цель. Цель – на-помнить о родстве стиха и стихии. Слово во вдохновенном стихе должно стать не-воль-ным – про-из-вольным – воль-ным. Вольное русское слово – наш идеал.

След-ует прорваться в до-словный мiръ, к праязыку ветхого Адама. Который первым осмелился – со вдохновением, целью и смыслом – дарить вещам – имена.

Через слово – к сущности. От сущности – к Богу!

Мы создали меташколу Ре-Цептуализма, искусства «второй рефлексии» художественного процесса – после «первой» Москвы–Петушков.

А вот манифест Ре-Цепт-Арта. 

Постмодерн (изм) умер. – Да здравствует Ре-Цепт-Арт – искусство третьего тысячелетия.

Ре-Цепт-Арт – новая художественная парадигма. Девиз Ре-Цепт-Арта: от де-конструкции (Жака Деррида) – к ре-конструкции «аксиологического ядра» искусства в трех эстетиках: Прекрасного (Александра Баумгартена); Истины-Алетейи (Мартина Хайдеггера); Добра-Благодати (Славы Лёна).

Искусство Ре-Цепт-Арта существует не только на основе и в критериях аксиологических эстетик, но еще и в критериях эстетик художественных парадигм.

Ре-Цепт-Арт – само-истолковывающее себя искусство. Искусство второй рефлексии: само-из-себя творчество и – одновременно – само-в-себе истолкование (да здравствует двуликий Янус!).

Целью и смыслом творческой деятельности художника-рецептуалиста является художественный процесс, а не художественное произведение (которое – в пределе – может быть шедевром или нулевым, как «Черный квадрат» Малевича). В гетеро-иерархию сложно-динамичного (прерывисто-непрерывного) художественного процесса входят как минимум: базальный (элементарный) процесс: от замысла – до воплощения в материале художественного произведения; в процесс включена первая авторская рефлексия; выставочный процесс: авторское раз-мещение и от-слеживание движения художественного произведения: из мастерской – через галерею – в Мировой музей; «вторая» авторская рефлексия в треугольнике: зритель – автор – критик (в интенции и пределе – за-мещение позиции критика автором);  процессы «ретроспективной рефлексии»: мониторинг – рефлексивное отслеживание автором изменения смысла и значения своего художественного произведения в «подвижном» социокультурном контексте и в культурно-историческом процессе; внесение коррективов в свое творчество (замещение позиции искусствоведа автором).

Ре-Цепт-Арт – новая художественная парадигма, основанная на новых концептуальных установках и системной организации художественных: стилей – жанров – языков – метода – приемов – материала – форм – содержаний – тематизмов – онтологической картины мира.

Рецептуалист, творя, созидает и, созидая, творит в процессуальном режиме ТРИКУПа (ТРИединого КУльтурного Продукта) – триединой де-монстрации: по-рождения КУльтурного Продукта (художественного произведения); самого КУльтурного Продукта (высочайшего качества!); де-монстрации КУльтурного Продукта.

Де-монстрация де-монстрации – «вторая рефлексия» творческого процесса художника-рецептуалиста.

Ре-Цепт-Арт исповедует принцип нелинейности искусства – возможности одновременного при-сутствия в художественном произведении-синкрете диахроннически разных и много-признаковых «рядов (развития) искусства». Одновременность прошлого и настоящего – сущностный принцип рецептуального искусства.

Ре-Цепт-Арт ничему не под-ражает и ничего не от-ражает: искусство по-ражает. Искусство творится из искусства – оно а-миметично (прощайте, древние греки!).

Ре-Цепт-Арт отменяет каузальность (причинность), детерминизм, аподиктичность – стохастичность – небулярность, психологическую мотивировку и прочую рационалистическую чепуху: искусство – а-логистично (прости, Аристотель!).

Ре-Цепт-Арт отвергает (секулярное) искусство в «художественных образах», у-тверждая семиотическое искусство – в знаках и символах: язык иератур, сигнатур, символоров – язык искусства третьего тысячелетия (да здравствует Михаил Шварцман!).

Ре-Цепт-Арт – искусство интертекста и архетипа – ориентировано на до-словные, до-метафизические и за-пределивающие сущности мiра. Мiръ – это истина-алетейя: чтобы видеть сущности, надо выколоть глаза (прощай, «правдист» Станиславский!).

В интенции, искусство Ре-Цепт-Арта – мифологично и сакрально: отсюда – иературы языка, теургия метода, духовность стиля.

Ре-Цепт-Арт – холическое искусство: в полистилистическом единстве произведения синкрета при-сутствует единораздельная целостность самой онтологической картины мира. А не ущербный «синтез искусств» (прощайте, Гете, Вагнер и Скрябин!).

Ре-Цепт-Арт – искусство экзистенциальности: искусство «живет в человеке», а человек «живет в искусстве». Отсюда – принцип тотальности искусства: «мiръ человека» – это культура и ничего, кроме культуры. «Природы» – нет, есть материал природы. «Природа» – это представление о природе в культуре: языческое, христианское и, наконец, естественно-научное.

Ре-Цепт-арт – не художественная школа, а меташкола.

Ре-Цепт-Арт – не стилистика, а метастилистика.

Сигнатуры, символоры, иературы – не язык, а метаязык.

Ре-Цепт-Арт – не метод, а методология.

Эстетика Ве-Цепт-Арта – «другая» стилистическая (как и аксиологическая) эстетика и, сверх того, выход – на метаэстетику.

Ре-Цепт-Арт единораздельной целостности онтологической картины мира – метакартина множественности художественных миров.

Ре-Цепт-Арт, в рамках своей художественной парадигмы, утверждает три фундаментальных закона нелинейной теории искусства: развитие искусства непреложно; развитие искусства необратимо; искусство, как и Бог, бессмертно.

– Какие авторы, книги повлияли на вас в жизни больше всего. Какие люди? Как вы познакомились с тем же Ерофеевым? – 

– Мне крупно повезло. Я начал писать в 9 лет (в ссылке с матерью в Вятке) – в 11, в 5-м учитель литературы Нина Дмитриевна Мелкишева, эвакуантка из Питера, начала учить меня теории стиха и дала переписать Столбцы Заболоцого – так в 1947-м я стал постобэриутом (нонконформистом). С Ерофеевым (поэтом) мы познакомились на собеседовании при поступлении на филфак МГУ в 1955-м. С нами поступали Аверинцев, Боря Успенский, Володя Муравьев… etc. И в книгах, и в текстах, и в людях, и поступках.

– В созданной вами «Башне на болоте» вы проводили вечера неподцензурных поэтов. Какова была атмосфера этих встреч?

– В «Башне-на-болоте» – атмосфера гениев: превосходство нонконформизма, эстетства, избранности! У нас с 1978 был свой (я с австрийскими профессорами издавал в Австрии – из Москвы) альманах-билингва NRL – Neue Russische Literatur. Стояла очередь! Миша Шемякин издал «Аполлон-77» со всеми нами, нонконформистами. Лиз Уйвари опубликовала «Антологию концептуализма» в 1973-м. Нас систематически печатали «Континент», «Грани», «Посев»… etc.

– С Бродским и Уфляндом вы организовали мировую Академию русского стиха (АРС). Что побудило к ее созданию, в чем заключается ее деятельность?

– К 1992 году мы все, нонконформисты, были уже на Западе, получали свои премии и звания, вступили в Пен-клуб (каждый – персонально!) и поняли, что никакие ССП (старые и новые!) нам не нужны. У нас есть свой цех поэтов, какой надо сохранить как целостность и как ценность. Мы единогласно отобрали 15 лучших поэтов – Бродский сказал: больше 15 в одном поколении не бывает! – и с тех пор твердо держим число 15! 

– Есть ли будущее у нонконформизма? Или только прошлое? Или ни прошлого, ни будущего, а он – вечен.

– Нонконформизм – вечен.

– Вы говорили, что боитесь «испортить некролог». А надо ли уж так этого бояться? Что ни вытворяй, потомки все равно поймут все наоборот. Или вы все-таки строитель и составитель и хотите все предусмотреть?

– «Испортить некролог» – это сиюминутное, как у моего бывшего шефа Любимова. Но – вечное. Да, я – строитель и составитель своего загробного будущего. И хочу все предусмотреть. Честь – совесть – стыд – с этого начинается и этим заканчивается неподцензурный поэт – нонконформист.

– Стихи или проза? Красные или белые? Красное или белая (вино или водка)? Вверх или вдоль? Ну, упрощая, Фома Аквинский или берег Яузы?

– Всё и сразу! Мир гораздо сложней, чем мы думаем. А чем мы думаем?