Елена Семенова  |
| Китайцы для нас непонятны, как инопланетяне, но это как раз интересно. Ведь важно стремиться к усложнению смыслов. Тан Инь. Тао Гу читает стихотворение. 1515. Музей императорского дворца, Тайбэй |
Евгений Абрамович Бунимович (р. 1954) — поэт, педагог, общественный деятель. Депутат Московской городской Думы (1997—2009). Заслуженный учитель России (1995). Кандидат педагогических наук (2004). Один из основателей московского независимого Клуба «Поэзия» (1986). Инициатор и президент международного фестиваля «Биеннале поэтов в Москве» (с 1999) и профессиональной премии за лучшую изданную в Москве поэтическую книгу года «Московский счет», многих других литературных акций. Вице-президент Русского ПЕН-центра (2014–2017). Автор книг «Естественный отбор» (1999, 2001) (Премия Москвы в области литературы и искусства (2002), книга года 2000 года (поэзия) по версии «НГ-EL»), «Ежегодник» (2006) (книга 2005 года (поэзия) по версии газеты «Книжное обозрение»), «Линия отрыва» (2010) (Диплом премии «Лучшая поэтическая книга года»), «Девятый класс. Вторая школа» (2012) (Премия журнала «Знамя»), «Когда заасфальтировали небо» (2014) (Премия «Венец» Союза писателей Москвы (2015), «Вкратце жизнь» (2015), «Выбор. Записки внезапного депутата» (2015)
Сейчас в самом разгаре Десятый международный фестиваль «Биеннале поэтов в Москве», связанный с поэтической культурой Китая. В Москву прибыли двенадцать китайских поэтов из столицы и провинций Ян Лянь, Хань Дун, Шэнь Хаобо, Юй Цзянь, Ян Сяобинь, Хань Бо, Сюаньюань Шикэ, Мин Ди, Чэнь Дундун, Оуян Цзянхэ, Цун Жун, Ли Со, Ли Хань. Они выступают на московских литературных площадках вместе с российскими поэтами. С президентом фестиваля, поэтом Евгением БУНИМОВИЧЕМ побеседовала Елена СЕМЕНОВА.
– Евгений Абрамович, Понятно, что Китай интересен, загадочен, все мы понимаем важность культурных связей с ним. Но все же – как и у кого зародилась идея?
– Это все-таки уже десятый фестиваль, первая и самая очевидная идея – это продолжение сложившейся традиции сотрудничества с другими странами, языками и культурами, логичное продолжение, идущее вслед за фестивалями, посвященными, скажем, франкофонной поэзии, испаноязычной поэзии или поэзии Ближнего Зарубежья. При этом мы добрались до юбилейного, десятого фестиваля. Фактически два десятилетия прошло – за эти годы изменилась культурная ситуация, в том числе и в пространстве поэзии. Когда мы делали первый фестиваль, вообще таких форумов в стране не существовало – были разорваны все старые культурные связи, а новые только-только возникали. Тогда, в 90-е годы это все вообще было экзотикой. Сейчас у нас появилось немало фестивалей в разных городах и весях, хотя, конечно, московский все равно остается, пожалуй, самым известным. А еще Интернет теперь способствует не просто контактам, но плотной паутине связей.
Что касается нынешнего фестиваля с посвящением китайской поэзии – хотелось чего-то непривычного, не сразу приходящего в голову. Инициатором идеи выступила поэт, филолог, научный сотрудник Института языкознания РАН Наталия Азарова. Нам это показалось очень интересным, потому что – давайте говорить реально – Китай, безусловно, сейчас модный тренд везде, во всем мире. Обратите внимание, сколько людей сейчас учит китайский язык, чего не было еще какое-то время назад. И это происходит не только у нас, но и в Европе, и в Штатах, везде. Всех интересует феномен китайской экономики, китайской политики. Но воспринимать «китайское нашествие» вне постижения культурной традиции и современного искусства этой огромной страны было бы неверно, неплодотворно, потому что Китай – это тысячелетняя цивилизация, и за всеми нынешними ее успехами и проблемами, какими-то вещами загадочными, не всегда понятными, стоит особая, ни на что не похожая китайская культура. Несмотря на то, что это наши соседи, знаем мы о них гораздо меньше, чем о других соседях. И мой личный опыт об этом говорит: когда Россия была почетным гостем Пекинской книжной ярмарки и я был среди приглашенных, не могу сказать, что все понял – многое осталось для меня загадкой. Мои стихи, которые выбрали тогда в Китае для перевода, были очень не простыми и по лексике, и по смыслу, и я не понимал, как это вообще может быть переведено, представлено в иероглифах, кто и как это будет воспринимать. Но среди прочих встреч помню выступление в летнем парке, где была почти тысяча человек. Помню внимательное, почти благоговейное восприятие. В этом чувствовалось иное отношение к поэзии и поэтам вообще, которое есть в Китае, понимание того, что поэты могут говорить каким-то своим, особенным, сложным языком…
Этот мир притягателен. В истории России, в русской культуре не раз были периоды особого внимания и попыток постижения непостижимого Китая – его людей, философии, культуры. Сегодня как раз такое время, и это очень интересно. Недавно на вечере в Библиотеке иностранной литературы поэт и филолог Максим Амелин рассказывал об особенностях перевода стихов с китайского языка. Это, действительно, как перевод с инопланетного. Это не только иная система стихосложения, там все совершенно иначе. И это несомненно – поэзия! Мне кажется, сближение таких даже не просто далековатых вещей, но далековатых астрономических систем способно дать взаимный импульс русской и китайской поэзии, подтолкнуть на необычные пути развития.
– Двенадцать китайских поэтов уже в Москве. Какими критериями отбора руководствовался оргкомитет, когда приглашал именно этих поэтов. С творчеством кого из них вы знакомы?
– Если говорить о более известных, то это, конечно, творчество Хань Дуна. Вообще, когда мы привозили поэтов из западных стран или из Ближнего Зарубежья, многих из них я знал либо лично, либо через стихи, либо через переводы. Здесь же, конечно, много незнакомцев и для меня, и для аудитории. Тем не менее, это известные поэты в Китае, причем они не только из столицы, но и из провинций. Гостем и, скажем так, звездой одного из наших первых фестивалей уже был поэт Ян Лянь. Он пишет по-китайски, но, в то же время, он – «гражданин мира». Он преподает литературу в университетах Австралии, Новой Зеландии, а еще Франции, Великобритании и др. Тогда мне посоветовал его пригласить Пригов. Я всегда доверял Дмитрию Александровичу – его вкусу и ощущению актуальности, и действительно, когда Ян Лянь приехал в Москву, это впечатляло – переводы его стихов, его манера чтения, он сам как личность. В то же время, конечно, интересно увидеть молодое поколение китайских поэтов. Современный Китай не боится различных, в том числе самых авангардных эстетических идей – и в этом тоже урок для нашего отечества. В общем, не было бы личного интереса – не было бы и Биеннале. Мне кажется, важно, что это интересно прежде всего тем, кто организует фестиваль.
Что касается выбора, то в нем участвовали наши эксперты, которые знают современную китайскую поэзию и переводят. Кстати, недавно вышедшие 10-11 номера журнала «Октябрь» тоже посвящены Китаю: там размещены эссе российских и китайских авторов, в том числе представлены поэты – участники фестиваля. Видите – это процесс многомерный, и не случайно, что одновременно с Биеннале и независимо от нас один из известных литературных журналов посвящает даже не один, а два номера Китаю. Одновременно было общение с китайской стороной – с Союзом писателей Китая, который предлагал кандидатуры. Повлияла и выпущенная антология «Китайская поэзия сегодня» (антологию презентуют сегодня в 17.00 на книжной ярмарке «Нон/фикшн» в Центральном доме художника. – «НГ-EL»). При переводе важны соответствия: не все, что интересно, поддается переводу. И все это тоже сказалось на отборе.
– А как отреагировала китайская сторона, когда вы предложили провести биеннале?
– С большой охотой. Стоит отметить, что поддержка литературы в Китае сегодня стоит на гораздо более высоком уровне, чем у нас, и они готовы поддерживать своих писателей и поэтов, в том числе – в международных связях. Это вызывает уважение, потому что важнейшая часть культуры – трансляция ее в другие страны, знакомство с ней. Это амбициозная задача, которая у нас в стране сегодня не имеет, скажем так, системных решений.
– Но «системное» развитие такой помощи может предполагать, что и творить писатели должны по определенным правилам…
– Увы, это тот наш «особый путь», привычная колея, в которую мы постоянно скатываемся. И я не говорю, что в Китае это совсем не так, но повторю, что они как раз не боятся рискованных эстетических вызовов, актуальных поэтических форм….
Не надо думать, что благодаря фестивалю мы достигнем абсолютного взаимопонимания. Для меня, например, многие вещи, с которыми я столкнулся во время Пекинской книжной ярмарки, так и остались загадкой. Вот на встрече со студентами-филологами – кстати, знающими классическую и современную русскую литературу – я задал вопрос «А вы сами, что любите в русской литературе больше всего, что в ней для вас главное?». И студентка уверенно ответила, что самое главное, любимое в русской литературе для нее – это «Преступление и наказание» Достоевского и «Как закалялась сталь» Островского. И другие согласно закивали. Ну как это совмещается? Иное мышление, иная планета, и сближение таких планет должно дать выброс энергии, высечь искру. В конце концов, когда все понятно, все предсказуемо и пересказуемо, это не стихи и не про стихи.
Именно поэтическое восприятие наиболее объемно, сложно, тонко, штучно. Сколько бы у нас сегодня не печаталось хроник жизни Китая – бытовых, экономических, политических и так далее, – когда говорят поэты, это про другое. Современный мир стремится к знаковости, простоте, к эмблеме, пиктограмме, а поэзия – это то, что возвращает миру сложность. И мне кажется, попытка посмотреть на Китай из России, Европы и Америки именно поэтическим взглядом может дать объемное восприятие. Хотя большой вечер китайских и русских поэтов, который пройдет сегодня, называется «Совпадения», я не очень верю в совпадения. Я надеюсь, что будут полюса, между которыми образуется вольтова дуга – пройдет электричество. Ясно, что прямых совпадений быть не может, но это та самая дистанция, которая создает напряжение. Ты можешь услышать что-то такое, что заставит тебя посмотреть под иным углом на то, что в твоем поэтическом мире привычно.
– Какие еще встречи на Биеннале важны для «сближения планет»?
– Мы назвали фестиваль не «Биеннале поэзии», а «Биеннале поэтов». То есть, в центре у нас – поэт, его личность, его мир, а также – общение поэтов. Весь фестиваль на этом построен. Не просто один выходит на сцену и читает, потом другой выходит на сцену и читает. Опыт всех наших фестивалей говорит, что они выстраиваются совершенно неформальным образом. Да, наши поэты и китайские поэты очень разные. Но я надеюсь, что личные встречи, разговоры, прогулки помогут выявить поколенческие связи, которые будут длится, иметь продолжение. То, что происходит в абсолютно неформальной обстановке, кажется мне самым главным.
Мы все говорим о постижении нами китайской культуры, но ведь есть еще и встречное движение. Думаю, что для молодых китайских поэтов Москва чрезвычайно интересна как одна из поэтических столиц мира. Этот факт, кстати, никогда никто не оспаривал: я не встречал в этом сомнений ни в одной стране, поэтому у нас никогда не было отказов в сотрудничестве за исключением каких-то технических обстоятельств. Все готовы ехать в Москву, поскольку для мировой поэзии это место знаковое. И я надеюсь на обратное движение – что китайские поэты смогут ощутить мир современной русской поэзии.
– Кстати, к разговору о неформальном общении и о Москве – во время поэтических чтений у памятников поэтам будет открытие китайской чайной «Высота». Это событие, конечно, не случайно «подверстано»? Это будет литературная чайная?
– Конечно же, случайностей не бывает. Тут я вновь хочу сказать о встречах, альтернативных официально-торжественной части фестиваля. В Москве сейчас немало всяческих точек общепита, и литературное, поэтическое сообщество находит, осваивает свои. Не всегда понятно, как это происходит: почему поэты в этом месте собираются, а в другом – нет. И мы надеемся, что «китайский контекст» – именно контекст, а не попсовая «китайщина» в расхожем понимании этого слова – тоже поспособствует возникновению мест литературного общения.
– Чуть-чуть странно, учитывая то, что русские поэты (да еще зимой) чаще пьют отнюдь не чай…
– Совершенно верно, но должен признаться, что китайские – тоже. Мой китайский опыт свидетельствует, что китайские поэты пьют совсем не только китайский чай. Кстати, мы, начиная с первого фестиваля, к каждому из них выпускали специальную водку «Стихотворная», ставшую одним из знаков биеннале поэтов и представленную среди прочих поэтических реликвий 90-х на недавней выставке в Литературном музее.
Так что не будем лицемерить. Не сомневаюсь, что это будет далеко не единственная прогулка и не единственное место общепита, где китайские и русские поэты окажутся вместе.
– Вы на Биеннале будете читать стихи?
– Буду вести церемонию открытия, появлюсь еще на каких-то вечерах. Но, вы знаете, для меня слово «молодые» – не случайное слово. При всем личном и близком отношении к разным поколениям наших поэтов, я считаю, что фестиваль – дело молодое. Мне важно, чтобы на сцену вышли те, кто на нее выходит реже. Поэтому мы приглашаем не только и не столько «мэтров» – ну, если только совсем чуть-чуть. Больше ориентируемся на молодую поэзию. У меня достаточно возможностей читать в Москве, я был участником самых разных международных фестивалей, и в контексте фестиваля моя личная поэтическая судьба меня волнует меньше, чем возможность дать слово самым разным поэтам, которые, как мы знаем, всегда находятся в непростых отношениях с внешним миром, всегда одиноки в процессе творчества. Это всегда штучное и одинокое дело. Но есть потребность в представлении того, что написано – и даже зачастую не на широкой публике, а в своем поэтическом цеху, тем более в международном пространстве. И такая возможность, мне кажется, дорогого стоит. Продолжатся на этом фестивале и наши сквозные программы – «Поэты в школе», «Фестиваль голосового стиха» и т.д.
Нынешним фестивалем занимаются и знакомый многим проект «Культурная инициатива» – поэты и культуртрегеры Данил Файзов и Юрий Цветков, и, конечно, Наталия Азарова, которая была инициатором и много сделала для его организации. Важно содействие Государственного музея истории российской литературы имени В. И. Даля и его директора Дмитрия Бака, Института языкознания РАН, Министерства культуры и Федерального агентства по печати и других московских институций, университетов, библиотек, музеев, культурных центров, конечно – наших спонсоров, которые готовы поддержать современную поэзию…
Это десятый, юбилейный фестиваль, и я уже думаю про следующий – одиннадцатый. Надеюсь, что он будет по форме совершенно другим, хочется, чтобы он был вызовом по отношении к инерции, к сформированной традиции. Я, конечно, эту традицию люблю и ценю, сам формировал ее, и тогда многое придумывалось впервые, но мне кажется, традиция должна преодолеваться, должно появляться что-то совсем иное... Все-таки, два десятилетия прошло.
Дарья Гармоненко 
