Тамара Замятина  |  |
Выводили машину на каждый взрыв, гнали к месту события в любое время ночи, расспрашивая по пути полицейских и прохожих, куда ехать. Наших коллег-западников пускали не всюду, а нам, русским, говорили - "Пожалуйста!", хотя по многим правительственным объектам натовцы в течение последующих часов наносили повторные удары. Доходило до смешного. Однажды, обессиленные бессонницами и напряжением, решили плюнуть на воздушную тревогу и поставить машину в гараж. Тут же в окно высунулась соседка-сербка с вопросом: "А что, сегодня не будут бомбить?" Потом она пришла к нам и предложила вместе идти через дорогу, на предприятие техосмотра машин, где после уничтожения зданий МВД Сербии и Югославии разместилась спецполиция. "У нас нет шансов спастись. Мы в своем стеклянном доме взлетим в воздух вместе со спецполицией. Пойдемте протестовать". Мы развели руками: "Не имеем права. Ваши внутренние дела".
Никогда не забуду, как уточняла у первого секретаря посольства России Евгения Егорова, какой точно объект взорван на правительственной улице Неманина. Женя, по природе меланхоличный человек, совершенно без эмоций рассказал мне: "Я вышел из дома и поехал по улице Неманина на ночное дежурство. Прямо передо мной две крылатые ракеты поразили дом номер 9. Поэтому я тебе называю точный объект". И только когда после войны в Белград вернулась эвакуированная вместе с дочкой жена Евгения Егорова, она мне рассказала: в аэропорту он, встречая супругу, отвернулся, чтобы скрыть слезы. Наверное, уже не чаял увидеться.
Посол России в Югославии, сановитый Юрий Котов, перед самой агрессией, в марте, получил согласие Госдумы для работы в одной из теплых стран. Его очаровательная жена в нашем дамском разговоре строила планы светской жизни под пальмами. . В разгар войны я спросила Котова, что ж он не едет послом на берега южных морей. Он удивился моей бестолковости: "Как можно?"
Никто из российских дипломатов не воспользовался предложением из мидовской депеши покинуть Югославию во время агрессии. Надбавок за работу в военных условиях, "гробовых", как называют эти деньги, мы до середины июня не получали. Работали не за вознаграждение и не за славу, а за идею. Мы, журналисты - а нас, постоянно аккредитованных, было здесь всего шестеро - вели информационную войну против агрессии НАТО: Николай Пасхин и Боря Лабутин из РИА "Новости", корреспондент "Труда" Виктор Бородич, оператор ОРТ Валера Борисов да двое тассовцев. Мы не могли быть "за", как наши коллеги на Западе и даже в Москве. Мы бодрились друг перед другом, наперегонки мчались на место бомбардировок, а тайком звонили домой, отдавая "в случае чего" распоряжения насчет детей. Дети есть у всех. Собой рисковать можно, их судьбами - нет. Но мы рисковали. Хотя что они без нас?
Консульство, торгпредство, "Аэрофлот", "Газпром", другие ведомства, наш Российский центр науки и культуры - все работали не за страх, а за совесть. Руководитель бюро "Аэрофлота" в Белграде Николай Яцунь с молодой беременной женой, своей сотрудницей, организовывал эвакуацию российских женщин с детьми через Будапешт, принимал в столичном аэропорту все рейсы с делегациями из Москвы. Живет в районе Новый Белград, на который были обрушены десятки "Томагавков"... Консул Анатолий Степанюк сутками напролет штамповал визы югославским детям, которых Москва, Тула, Волгоград приглашали на отдых от войны. Его жена тоже не уехала, дежурила на телефонах в посольстве. "Меня, - говорит, - в Москве быстрее инфаркт хватит от чувства неизвестности".
Что было, то было. Теперь наша общая задача расхлебывать и разгребать завалы, устроенные западными демократами в центре Европы. То, что мы здесь пережили, даром для нас не пройдет. Я, например, за всю войну ни разу не чихнула - так вся эта мерзость мобилизует организм. А приехала в Москву в отпуск и слегла: аллергия, дистония, низкое давление. Врач сказала: "А что вы хотите? Последствия стресса сокращают жизнь".
Но в моем некрологе, дай Бог не скоро, отдельной строчкой будет сказано, что я была награждена главой моего государства за мужество при исполнении служебных обязанностей. Я хочу, чтобы мое государство воздало должное за мужество всем тем, кто рисковал не меньше, а порой и больше: сотрудникам МИД России, моим коллегам-журналистам, военному атташе Евгению Бармянцеву, который обеспечил марш-бросок наших десантников в Приштину, но "в списках награжденных не значился", педагогам школы при посольстве РФ в СРЮ, которые организовывали эвакуацию россиян домой. Это будет справедливо.
Дарья Гармоненко 