Москва поставила крест на чеченской нефти

	Нефтяные объекты Чечни уже становились целями российских бомбардировок ранее, в августе 1996 года. Но никогда прежде разгром нефтяной отрасли не носил столь всеобъемлющего характера. Фото АП

Очевидно, что не Виктор Калюжный принял решение о фактическом закрытии на более или менее отдаленную перспективу чеченской нефтяной темы. Гораздо более весомым фактором, доказывающим, что подобное решение было принято, стали фактически совпавшие по времени с заявлениями Калюжного бомбежки российской авиацией не просто каких-то там "баз боевиков", а нефтяных объектов Чечни. Но в то же самое время можно сказать и так, что решение подсказала правящей ныне в России группе (не важно, в чьем именно лице) сама жизнь.

Во-первых, все обещания, которые в разное время и разным людям в российском руководстве давали Джохар Дудаев, Зелимхан Яндарбиев, Шамиль Басаев, Аслан Масхадов и опять Шамиль Басаев - обеспечить бесперебойный экспорт азербайджанской нефти и регулярные поставки на рынок нефти чеченской, - не были выполнены. Хотя всякий раз после таковых обещаний политика Москвы по отношению к Грозному и изменялась, причем иной раз на 180 градусов, доказать свою состоятельность ни одному из чеченских лидеров не удалось.

Во-вторых, такое положение совершенно не могло устроить мощные международные финансово-экономические круги, которым сейчас во что бы то ни стало надо поддержать имидж азербайджанских "контрактов века". Это особенно актуально в связи с продолжающимся ростом мировых цен на энергоносители, а также с обнаружившейся неспособностью Турции в ближайшие пять лет обеспечить строительство нефтепроводов по своей территории.

В-третьих, эти же самые причины заставили Москву и российских нефтебаронов признать расходы по строительству обходного нефтепровода рентабельными. Поддержание же "стабильно-неустойчивого" положения в Чечне, напротив, более рентабельным считаться не может. Естественно, что рентабельными или, вернее сказать, окупаемыми стали и расходы на военные действия в отношении Чечни, особенно если дело не идет о наземной операции.

В-четвертых, действия продолжающих оставаться анонимными террористов не только стали основой для чеченофобии в российском обществе и отчасти и в мире, оправдав таким образом силовые действия Кремля по отношению к Чечне, но и являются карт-бланшем для изменения поведения продолжающих оставаться в силе политиков и военных в России, кто был тем или иным образом "завязан" в сомнительных сделках с чеченцами.

Естественно, что структурные изменения в кругах, определяющих российскую политику, сейчас происходят довольно быстро. Вполне возможно, что решения по Чечне принимались, скажем, в интересах крупнейшей нефтяной компании, чьи позиции сейчас резко усилились.

Возможно, что присутствуют и другие обстоятельства, как-то: желание в преддверии выборов показать электорату свою власть - навести порядок в Чечне или хотя бы нанести этой мятежной территории ощутимый урон. В любом случае другого столь удобного момента во всех смыслах для того, чтобы попытаться выжить и сохраниться в нынешнем своем качестве, у Кремля и окрестностей более не будет.