Екатерина Ступина
-КАК ВЫ оцениваете сложившееся положение вокруг перевода коранического текста на русский язык?
- Какой перевод вы предпочитаете использовать для своей работы?
Эти вопросы были заданы ведущим исламоведам, корановедам, востоковедам, мусульманским деятелям России.
Фарид Асадуллин - заведующий отделом науки Московского муфтията:
- Нельзя не приветствовать стремление сведущих людей перевести Коран на другие языки, в том числе и на русский, если при этом преследуются искренние и благие намерения, а переводчик имеет соответствующую научную и желательно богословскую подготовку. Вместе с тем необходимо понять, что любой перевод Корана на русский и другие языки является лишь переводом смысловым и не более, ибо сакральный текст и его интерпретация на другом языке не могут быть тождественными. Коран по определению является муджиза, то есть Знамением (дословно - "чудом"), не поддающимся полностью адекватному пониманию. Поэтому любой перевод при всем старании и подвижничестве автора обречен остаться лишь грубым и приблизительным слепком с оригинала. Думаю, что в перспективе, пусть и неблизкой, желание понять Божественное Откровение будет заставлять людей идти не окольными путями, а прямо обращаться к Священной Книге, поскольку чтение Корана в подлиннике - это опыт, который для верующего человека не сравнится ни с каким другим.
Что касается меня, то, когда не хватает собственных знаний, обращаюсь к тафсирам - многочисленным комментариям к Корану. С большим уважением отношусь к переводу Игнатия Юлиановича Крачковского, который с филологической точки зрения считаю наиболее точным. Продолжаю знакомиться с переводами Валерии Пороховой и Магомеда-Нури Османова.
Тауфик Ибрагим - доктор философских наук, профессор Института востоковедения Российской академии наук (РАН):
- Я считаю, что лучший на сегодняшний день перевод Корана на русский язык - это перевод Магомеда-Нури Османова, которым я время от времени пользуюсь для работы. В целом же я предпочитаю сам переводить фрагменты Корана, которые мне необходимы. К сожалению, до сих пор все переводы Корана создавались переводчиками-одиночками и поэтому неизбежно несли в себе определенную долю субъективизма. Мы, то есть Ассоциация ученых-исламоведов при Совете муфтиев России, членом которой я являюсь, уверены в том, что назрела необходимость создать коллективный перевод Священного Корана. Я, конечно, не говорю о том, что переводчики должны сидеть за одним столом и работать над одним и тем же аятом вместе. Мы выступаем за то, чтобы группа ученых-исламоведов, арабистов разработала основные принципы, по которым должен вестись перевод Корана, и согласно этим принципам самый достойный принялся бы за нелегкий труд перевода. После его завершения коллективно следовало бы провести проверку, редактирование текста, составить объективный и подробный филологический, юридический, исторический комментарий.
Очень жаль, что за дело перевода берутся непрофессионалы, люди, не владеющие в достаточной степени арабским языком (или вовсе им не владеющие), не имеющие востоковедческого, исламоведческого образования. Делают также попытку перевести Коран в поэтической форме, хотя это целиком противоречит Священной Книге, где сказано, что Коран - это не стихи. Более того, сами эти переводчики не поэты, и стихотворный перевод Корана - это их первый поэтический опыт. Оттачивать перо на тексте Священной Книги - богохульство, это неприемлемо ни с научной, ни с этической точки зрения.
Александр Игнатенко - доктор философских наук, исламовед:
- Во время работы, в частности при анализе средневековых теологических и философских трактатов, приходится постоянно обращаться к тексту Корана, который для мусульманских мыслителей является Божественной речью. На основе Корана сформировалась целая понятийно-концептуальная система, в которой каждое выражение имеет свой, понятный в рамках этой системы смысл. Поэтому для исследователя необходимо, конечно же, обращаться к тексту Корана на арабском языке, что я и делаю. При этом вспоминаю добрым словом своего учителя Исаака Моисеевича Фильштинского, который давным-давно внушал нам, студентам-арабистам Института восточных языков, мысль о том, что источник - это первое и главное, на что должен опираться востоковед. В случае необходимости пользуюсь переводами. Чтобы лучше самому понять текст Корана, обращаюсь к переводу Игнатия Юлиановича Крачковского, чтобы разъяснить текст другим, процитировать Коран в своих работах, - к переводам Гордия Семеновича Саблукова, Магомеда-Нури Османова, а также к незаконченным переводам Тауфика Ибрагима и Натальи Ефремовой. Надеюсь воспользоваться и переводом Виктора Даниловича Ушакова: по опубликованным отрывкам можно сделать заключение, что он сочетает в себе точность и ясность.
Владимир Лебедев - кандидат филологических наук, доцент кафедры арабской филологии Института стран Азии и Африки при Московском государственном университете:
- То, что сделано в области перевода Корана на русский язык, отражает реальное отношение общества к данному вопросу, степень заинтересованности людей в этом разделе науки.
Я склонен считать арабский язык средством религиозной коммуникации. Он может стать частью культурного двуязычия, при котором в повседневной жизни люди говорят на родном языке, а для религиозного общения используют арабский. В этом смысле я выступаю за более широкое преподавание арабского языка как среди мусульман, так и среди верующих других конфессий. Ведь если человек хочет лучше узнать себя, глубже понять свою веру, он обязательно познакомится и с другой точкой зрения, с другой религиозной традицией, ее духовным и культурным опытом.
Сказать, какой из переводов Корана на русский язык лучше, а какой - хуже, невозможно, так как каждый из них решает свою задачу и этим ценен. Проблема перевода в принципе не может иметь окончательного и однозначного решения. Ведь перевод - это всегда интерпретация, это всегда привнесение части себя, своего понимания и переживания в текст оригинала.
Алексей Малашенко, доктор исторических наук, сотрудник Московского отделения центра Карнеги:
- Я бы рекомендовал читателям перевод Пороховой, который, по моему мнению, является блестящим поэтическим произведением. Порохова назвала свой перевод "переводом смыслов Корана". Я думаю, это правильно, потому что абсолютно точный перевод Корана не удастся осуществить никому.
Станислав Прозоров - профессор Санкт-Петербургского отделения Института востоковедения РАН:
- Все зависит от того, какую цель ставит себе читатель, когда собирается ознакомиться с Кораном. Если ему нужно легкое чтение, то вполне подойдет перевод Пороховой. Если же требуется научная работа, то я рекомендую перевод Крачковского. Перевод Крачковского - осторожный, сухой и тонкий, и хотя Игнатий Юлианович не был мусульманином, он сумел передать ту эпоху, в которую возник Коран, дух времени Мухаммада. Несмотря на то что Валерия Порохова - мусульманка, ее перевод наполнен христианскими эсхатологическими понятиями. Перевод Пороховой отражает ту эпоху и ту обстановку, в которой живет переводчик. Ее понимание Корана, ислама в целом - это понимание недавно обращенной мусульманки конца ХХ столетия. Османов во втором издании своего перевода приблизился к передаче смыслов Корана, как их понимали в эпоху Пророка. Однако и теперь его перевод больше тяготеет к персоязычной традиции толкования Корана X-XII веков.
Ефим Резван - профессор, заместитель директора Санкт-Петербургского отделения Института востоковедения РАН:
- Каждый перевод несет свою смысловую нагрузку, отражает свою эпоху. Для серьезного изучения Корана я бы рекомендовал перевод Крачковского. Это подлинно научный перевод. Что касается общего знакомства, не в ущерб смысловому значению, то я советую читателям перевод, выполненный Дмитрием Николаевичем Богуславским. Я готовил первое издание этого перевода в 1995 году. Характерно, что Богуславский осуществил свой перевод в столице Османской империи - Стамбуле, то есть в мусульманской среде. Позиция петербургских востоковедов в основном состоит в том, что перевод Корана должен осуществляться коллективом переводчиков. Во-первых, сейчас нет таких энциклопедически образованных переводчиков, как Крачковский. Во-вторых, качество перевода улучшится, если к работе будут привлечены филологи, историки, религиозные деятели. Тем более что опыт подобной работы у нас уже был. В течение целого года два раза в неделю мы собирались в Институте востоковедения для перевода 98-й суры! Вообще же, по моему мнению, переводов Корана на русский язык должно быть много.
Леонид Сюкияйнен - доктор юридических наук, профессор:
- Я считаю, что тому, кто начинает изучать мусульманское право, шариат, следует опираться в своих исследованиях на второе издание перевода Корана, выполненное Магомедом-Нури Османовым, поскольку данный перевод наиболее точно передает юридические аспекты ислама, содержащиеся в Коране.
Ахмад-хаджи Тагаев - заместитель муфтия Дагестана:
- Никакой перевод никогда не передаст всей полноты Корана, который есть Творение Всевышнего, более того, он может отдалить мусульманина от понимания Священной Книги. Говоря так, я выражаю мнение Совета алимов Дагестана, который, рассматривая этот вопрос, категорически отверг всякую возможность перевода Корана, в том числе и на русский язык. Перевод Корана - это работа против ислама. Переводчики скользят по поверхности нашей религии, не имея возможности проникнуть в ее суть, добраться до истины, ведь для этого нужно быть глубоко верующим мусульманином. Во всем, что касается подготовки перевода, ощущается погоня за наживой, стремление получить выгоду. Если ученые действительно хотят помочь верующим, принести пользу исламу, то пусть примутся за перевод 60-томных тафсиров к Священной Книге. Ведь даже мусульманин-араб может приблизиться к пониманию глубин Священного Корана только после длительного и тщательного изучения комментариев к нему.
Дарья Гармоненко