0
4466
Газета Реалии Интернет-версия

12.02.2010 00:00:00

Доктрина ответного удара

Тэги: доктрина, сюрприз


доктрина, сюрприз Генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен очень огорчен содержанием новой Военной доктрины РФ.
Фото Reuters

В минувшую пятницу, 5 февраля, прошло очередное заседание Совета безопасности России, на котором президент Дмитрий Медведев сообщил, что он утвердил новую редакцию Военной доктрины Российской Федерации. В тот же день ее полный текст, введенный в действие указом главы государства, появился на кремлевском сайте («НВО» публикует его на страницах 4–7). Одновременно с доктриной там же было размещено сообщение, что Верховный главнокомандующий утвердил «Основы государственной политики в области ядерного сдерживания до 2020 года».

Содержание последнего документа не раскрывается. И складывается впечатление, что, как ранее и обещали отечественные генералы, у российской Военной доктрины есть две стороны – открытая и закрытая. Одна для широкой общественности – как своей, так и зарубежной. Другая – только для посвященных, ибо разъясняет порядок и принципы применения ядерного оружия, о которых вслух говорить не принято.

ПРЕВЕНТИВНАЯ СТРАШИЛКА

Но именно это – условия, при которых может и должно быть пущено в ход ядерное оружие, и составляло в последние месяцы интригу долгожданного документа под названием «Военная доктрина Российской Федерации». Высокопоставленные лица, причастные к ее написанию, в том числе и секретарь Совета безопасности Николай Патрушев, неоднократно утверждали, что в доктрине будет заложено суверенное право России при определенных условиях нанести по противнику превентивный ядерный удар. Эти слова стали своеобразной страшилкой, которую активно обсуждала не только отечественная, но и зарубежная пресса, обвиняя нашу страну чуть ли не в «природной агрессивности» и объясняя попутно упор на ядерное оружие полной деградацией сил общего назначения.

Эта мысль так назойливо вбивалась в людские головы, что некоторые электронные СМИ, где сотрудники не вчитались толком в текст новой Военной доктрины, вышли в минувший уик-энд с заголовками «Россия может первой применить ядерное оружие». Более того, под заголовками о праве на превентивный ядерный удар печатались выдержки из самой доктрины, посвященные применению ядерного оружия. И никому из коллег не показалось странным, что они противоречат сами себе. В открытом тексте доктрины слов, вынесенных в заголовки, не обнаружилось. И это стало сюрпризом для многих военных экспертов.

Вот что написано в документе (глава II «Военные опасности и военные угрозы Российской Федерации», статья 16): «Ядерное оружие будет оставаться важным фактором предотвращения возникновения ядерных военных конфликтов и военных конфликтов с применением обычных средств поражения (крупномасштабной войны, региональной войны).

В случае возникновения военного конфликта с применением обычных средств поражения (крупномасштабной войны, региональной войны), ставящего под угрозу само существование государства, обладание ядерным оружием может привести к перерастанию такого военного конфликта в ядерный военный конфликт».

В статье 18 этой же главы говорится: «Недопущение ядерного военного конфликта, как и любого другого военного конфликта, – важнейшая задача Российской Федерации».

А в главе III «Военная политика Российской Федерации» (статья 22) об этом сказано так: «В рамках выполнения мероприятий стратегического сдерживания силового характера Российской Федерацией предусматривается применение высокоточного оружия.

Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ (выделено мною. – В.Л.) на применение против нее и(или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства.

Решение о применении ядерного оружия принимается президентом Российской Федерации».

Слова о превентивном ядерном ударе в новой доктрине нигде не встречаются. Разве что можно рассматривать как намек возможность такого удара в ходе конфликта с использованием обычного оружия, «когда под угрозу поставлено само существование государства». Но скорее это, если можно так сказать, «полупревентивный удар», чем реально декларируемое право России на применение ядерного оружия первой.

СЮРПРИЗ ЗА СЮРПРИЗОМ

Но новая Военная доктрина преподнесла сюрприз не только в вопросе применения ядерного оружия. Интересно, что в ней ни словом напрямую не сказано о США, зато среди основных внешних военных опасностей (глава II, статья 8) на первом месте стоит «стремление наделить силовой потенциал Организации Североатлантического договора (НАТО) глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приблизить военную инфраструктуру стран – членов НАТО к границам Российской Федерации, в том числе и путем расширения блока». Есть в этой главе и слова о «развертывании (наращивании) воинских контингентов иностранных государств (групп государств) на территории сопредельных с Российской Федерацией и ее союзниками государств, а также в прилегающих акваториях». Плюс к ним о «нарушении отдельными государствами международных договоренностей, а также о несоблюдении ранее заключенных международных договоров в области ограничения и сокращения вооружений», о «применении военной силы на территориях, сопредельных с Российской Федерацией государств в нарушение Устава ООН и других норм международного права».

Каждый из этих пунктов можно проецировать на реалии сегодняшнего дня. Например, на планы США разместить в Польше и Румынии ПРО ТВД, в том числе и ее морской компонент, хотя от подобных «планов» Черное море защищено конвенцией Монтрё, запрещающей пребывание в его акватории кораблей, не входящих в черноморскую группу государств, свыше 21 дня. Причем эти действия предпринимаются в нарушение джентльменских договоренностей с Россией о предварительных консультациях по противоракетному поводу, о проведении совместной оценки существующих угроз...

Под перечисленные пункты доктрины подпадает и развертывание военных баз Пентагона в Болгарии и в той же Румынии, регулярные утверждения руководства НАТО о готовности принять в свои ряды Украину и Грузию. Тем более что в Брюсселе хорошо осведомлены об отношении большинства населения Украины к перспективе вступления их страны в Североатлантический альянс и о том, к чему приводит активная поддержка пронатовского курса Тбилиси┘

Кстати, генерального секретаря альянса Андерса Фог Расмуссена пункты новой Военной доктрины, посвященные деятельности возглавляемой им организации, серьезно огорчили. Он заявил, что «новая доктрина не отражает реальный мир и это явное противоречие всем нашим усилиям по улучшению взаимных отношений». Генсек опять повторил, что «НАТО не является врагом России». Но военные принимают во внимание не слова и выраженные в них намерения, а реальные поступки и боевые потенциалы. А пока у Североатлантического альянса трех-четырехкратный перевес над Россией даже в номенклатуре обычных вооружений. В Брюсселе не собираются сокращать их до равных с Москвой уровней, как не торопятся и ратифицировать адаптированный к нынешним реалиям Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). В этих условиях рассчитывать на то, что доверие к Брюсселю у российских генералов будет такое же, как до бомбардировок Югославии или до грузинской агрессии в Южной Осетии, видимо, наивно.


Доктринальные постулаты бойца в поле не согреют...
Фото из книги «Вооруженные силы РФ»

«АКТУАЛЬНЫЕ ЗАДАЧИ» – ВИД СБОКУ

Интересно, что новая Военная доктрина во многом повторяет нет, не доктрину 2000 года, что было бы оправданно, а знаменитую «Белую книгу об обороне» 2003 года под названием «Актуальные задачи развития Вооруженных сил Российской Федерации», с помпой презентованную российской и международной общественности тогдашним министром обороны Сергеем Ивановым.

В утвержденном президентом документе (глава II, статья 12) подчеркиваются характерные черты современных военных конфликтов. Среди них: «комплексное применение военной силы и сил и средств невоенного характера», «массированное применение систем вооружений и военной техники, основанных на новых физических принципах и сопоставимых по эффективности с ядерным оружием», «расширение масштабов применения войск (сил) и средств, действующих в воздушно-космическом пространстве». А кроме этого – «усиление роли информационного противоборства», «повышение оперативности управления в результате перехода от строго вертикальной системы управления к глобальным сетевым автоматизированным системам управления войсками (силами) и оружием»┘

В «Актуальных задачах» читаем: «В современной войне успех будет на стороне того, кто сможет функционально интегрировать все информационные потоки и корректировать планы боевого применения в зависимости от изменяющейся обстановки в режиме реального времени. Это означает, что в оперативном построении группировки войск должны присутствовать разведывательно-информационный центр, действующий в рамках реального масштаба времени, а также автоматизированная, высокозащищенная система управления войсками, оружием и – главное – воздушно-космический эшелон, выполняющий как разведывательные, так и ударные функции. Современная война требует к тому же и повышения устойчивости средств связи и управления войсками┘»

Нетрудно заметить, слова в этих документах, может быть, и разные, но суть одна и та же. Конечно, тут в обоих случаях не обошлось без влияния тогдашнего первого заместителя начальника Генерального штаба (затем – НГШ), а ныне заместителя секретаря Совета безопасности России генерала армии Юрия Балуевского и его команды. Но вот что бросается в глаза – при всей справедливости и важности произнесенных и записанных в документы слов сегодняшняя армейская реальность слишком далека от озвученных деклараций.

О массированном применении систем вооружений и военной техники, основанной на новых физических принципах, или просто об их появлении в войсках даже мечтать не приходится. Как и о наличии воздушно-космического эшелона, выполняющего разведывательные и ударные функции (в новой доктрине «милитаризация космического пространства» названа одной из внешних военных опасностей). А о повышении устойчивости средств связи и управления войсками после трагических событий в августе 2008 года в Южной Осетии вспоминать как-то не хочется. Что реально сделано, чтобы установки 2003 года стали руководством к действию хотя бы в 2010 году, все еще неизвестно. Эффективностью и устойчивостью работы систем и средств связи прошлогодние оперативно-стратегические учения, как свидетельствуют их участники, не отличались.

ГЛАВНЫЙ СОЮЗНИК

Но сюрпризы новой Военной доктрины на перекличке с «Актуальными задачами», которые мы все уже порядком подзабыли, не заканчиваются. Доктрина, как и «Белая книга», одними из главных задач по сдерживанию и предотвращению военных конфликтов (статья 19) называет «укрепление системы коллективной безопасности в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и наращивание ее потенциала, усиление взаимодействия в области международной безопасности в рамках Содружества Независимых Государств (СНГ), Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), развитие отношений в этой сфере с другими международными организациями (Европейским союзом и НАТО). То, что чуть раньше в статье 8 Североатлантический альянс, приближающийся к границам Российской Федерации, значился под номером один как основная внешняя опасность, авторов доктрины не смущает.

И это, видимо, с точки зрения диалектики правильно. НАТО существует как объективная реальность. Мы от нее, как и Брюссель от нас, в той или иной мере зависимы, у нас общие угрозы и общие проблемы, в их решении нужно сотрудничать. Никуда от этого не денешься. Но союзником России будут и остаются только члены ОДКБ. Об этом говорилось еще и в «Актуальных задачах».

О Североатлантическом альянсе там сказано так: «Россия внимательно следит за процессом трансформации НАТО и рассчитывает на полное изъятие прямых и косвенных компонентов антироссийской направленности и из военного планирования, и из политических деклараций стран – членов альянса». Этого за последние семь лет так и не произошло, так что генсеку НАТО обижаться, по-моему, на новую Военную доктрину России ни к чему.

Но вот то, что Республика Беларусь названа в новой Военной доктрине основным приоритетом военно-политического сотрудничества, это сюрприз. Такого не было ни в Военной доктрине 2000 года, ни в «Актуальных задачах». Как и ставка на координацию деятельности с этой страной «в области развития национальных вооруженных сил и использования военной структуры, на выработку и согласование мер по поддержанию обороноспособности Союзного государства в соответствии с Военной доктриной Союзного государства».

Интересно, что сотрудничество с ОДКБ среди таких приоритетов идет на втором месте, с СНГ – на третьем, с ШОС – на четвертом, а ООН и другие международные организации, в том числе и региональные, включая участие российских миротворческих сил в операциях по поддержанию мира и в контроле над вооружениями, – на пятом.

Конечно, новая Военная доктрина, состоящая из четырех глав и 53 статей, требует более глубокого и предметного анализа, чем этот, сделанный, что называется, по горячим следам. «НВО» надеется его продолжить. Но главная мысль, которую нам хотелось бы подчеркнуть, и главная проблема, которую считаем необходимым поставить, что и как необходимо сделать, чтобы этот важнейший государственный документ, определяющий политику России на подготовку к вооруженной защите и вооруженную защиту страны, стал неуклонным руководством к действию. А не очередной брошюрой, чьи положения удобно включать в теоретические статьи и в научные диссертации, но которые резко расходятся с повседневной практикой «придания нового перспективного облика Вооруженным силам».


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


В Совете Федерации остается 30 свободных мест

В Совете Федерации остается 30 свободных мест

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Сенаторами РФ могли бы стать или отставники, или представители СВО-элиты

0
807
Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Россияне хотят мгновенного трудоустройства

Анастасия Башкатова

Несмотря на дефицит кадров, в стране до сих пор есть застойная безработица

0
943
Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Перед Россией маячит перспектива топливного дефицита

Ольга Соловьева

Производство бензина в стране сократилось на 7–14%

0
1316
Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Обвиняемых в атаке на "Крокус" защищают несмотря на угрозы

Екатерина Трифонова

Назначенные государством адвокаты попали под пропагандистскую раздачу

0
1056

Другие новости