Ивановский О.Г. Записки офицера «Смерша». В походах и рейдах гвардейского кавалерийского полка. 1941–1945 гг. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2006. – 255 с.
Автор этой книги – лауреат Ленинской и Государственной премий, ведущий конструктор космического корабля «Восток» Олег Генрихович Ивановский пишет не о том, как провожал в полет Юрия Гагарина и работал с Сергеем Королевым. Он вспоминает о войне, которую прошел начальником особого отдела гвардейского кавалерийского полка, смершевцем.
КУРС МОЛОДОГО КОНТРРАЗВЕДЧИКА
Так вышло, что пограничник Ивановский накануне 22 июня 1941 года покинул заставу под Перемышлем и отправился в школу кинологов. Вся застава полегла в неравном бою, а кинологи с собаками на поводках, а то и на руках, совершили 600-километровый марш под палящим солнцем и немецкими бомбами. В районе Киева сосредоточивались отводимые погранчасти. Им предстояло стать комендатурами по охране тыла. Сержант Олег Ивановский командовал отделением. А через год вдруг оказался назначен на должность политрука. Сыграли роль 10 классов образования, умение разговаривать с людьми и, надо полагать, стойкость убеждений.
Но и с этой должности его почти тут же отправили на учебу – на курсы оперативного состава. Единственный сержант среди офицеров, он тоже вскоре получил звание младшего лейтенанта госбезопасности. Учеба была по-фронтовому краткой: «Нам откровенно объяснили, что главным методом нашей работы будет работа с агентурой, с осведомителями... Вы должны подбирать людей среди военнослужащих, которые смогут вам при необходимости сообщать о каких-либо безобразиях. И не только среди военнослужащих, но и среди гражданского населения».
Первые сведения о подозрительном лице назывались «зацепка». Если по мере поступления информации чувствуется, что «здесь что-то есть», заводится уже дело-формуляр – папка с донесениями. Никаких шифров и спецсвязи не существовало. Вся переписка – от руки, запечатывалась в обычный конверт с надписью «секретно», который передавался бойцу-нарочному.
После коротких курсов можно было остаться при штабе, но Ивановский отправился в 7-й кавалерийский корпус оперуполномоченным особого отдела полка. И стал пограничник кубанским казаком, пришлось учиться сидеть в седле.
Положение о Главном управлении контрразведки «Смерш» было утверждено 21 апреля 1943 года. После чего особистов называли смершевцами. Задачи на них возлагались такие: борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью; антисоветским элементом; закрывать линию фронта от прохода вражеской агентуры; борьба с предательством и изменой, дезертирством, членовредительством; проверка бывших пленных, выполнение специальных заданий.
На фотографиях в книге можно сосчитать весь оперсостав отдела контрразведки корпуса – чуть более 40 человек. Не много, прямо сказать.
ВОЗЛЕ ШТАБА НЕ ОТИРАЛСЯ
Трудно вести оперативную работу, когда тебе всего 20 лет и никакого жизненного опыта. На это накладывалась специфика кавалерии – размещались в сельской местности, где коней можно кормить. На линии фронта не стояли, зато ходили в глубокие рейды в тыл врага. Соответственно, тягот окопной жизни не знали. А в рейдах, в тяжелых боях все на виду.
Автор откровенно пишет: «Свою работу я вполне освоил. Были у меня в полку люди, которым я верил и которые мне помогали, докладывали, если что-то замечали подозрительное, неладное. Было в полку человек десять моей агентуры. Я сам предлагал сотрудничество. Вербовок на основе какого-то «компромата» у меня не было. Помогали добровольно и бескорыстно».
В гвардейском полку не было случаев дезертирства и перехода к врагу. Но один раз пришлось вести «воспитательную беседу» с одним казаком, допустившим членовредительство. В это понятие входило и заражение «нехорошими» болезнями. Вообще же, моральным состоянием бойцов занимался замполит полка. Следствие вела и оформляла дела военная прокуратура. Пленных забирал к себе разведотдел.
Офицер «Смерша» был прикомандирован к полку, никто им здесь не командовал, поручений не давал и давать не имел права. Можно было спокойно «воевать» возле штаба и кухни. Но Ивановский предпочитал быть в первых рядах, получил тяжелое ранение. Вряд ли он ходил в рейды просто понаблюдать, офицеры были на вес золота. И три боевых ордена получил особист не за красивые глаза. И единственный из оперативников корпуса удостоился чести участвовать в Параде Победы.
Когда освобождали Западную Украину, доверительные отношения с местным населением позволили вскрыть подпольную националистическую сеть. А вскоре полку пришлось принять участие в операции против вооруженных банд. В глубоком тылу, за 300 км от фронта, казаки несли потери. Но за две недели один кавалерийский и два мотоциклетных полка ликвидировали 36 банд, насчитывавших 4315 человек.
Обычно особисты Великой Отечественной представляются этакими сухими, злыми людьми, готовыми сгубить любого за неосторожное слово. Ивановский не скрывает: были и такие. Например, начальник отдела «Смерш» его дивизии. Или замещавший его на время ранения «наместник». Но сам Олег Ивановский сумел отстоять даже ординарца, случайно выстрелившего в грудь командиру полка. Хоть и испортил отношения с начальством, но не дал закатать под трибунал парня, который и так был в отчаянии.
После Парада Победы Ивановского оставили в Московском округе готовить следующий парад – к 7 Ноября. И снова он прошел по Красной площади, точнее, проехал в составе танкового экипажа. Вожди предпочитали, чтобы у орудий боевых машин находились «свои» люди – так, на всякий случай.
А потом начали отказывать ноги – сказалось ранение, которое по всем медицинским нормам было смертельным. И стал Ивановский пенсионером в 24 года. Но ничего – окончил вуз, успешно трудился в прославленном конструкторском бюро.
И, вспоминая войну, пишет: «Да, шпионов поймать мне не удалось, хотя грозить им СМЕРТЬЮ был обязан┘» На то он и «Смерш» – «Смерть шпионам».