Олег Никифоров
Встреча будущего главы советской военной разведки Филиппа Голикова (третий слева) с немецкими военными на территории Польши в 1939 году.
В начале июля в одном из аналитических исследований Левада-Центра появилась работа об отношении российского общества к Сталину. Работа своевременная, поскольку, действительно, в обществе появился запрос на сильного лидера, можно сказать, «отца нации». В анализе отмечается: «Многие наши исследования фиксируют рост популярности Сталина в последние несколько лет. Ползучую ресталинизацию можно наблюдать и без помощи социологов. По всей стране то тут, то там как грибы после дождя появляются бюсты и памятные доски «вождя народов».
По данным антрополога Александры Архиповой, всего в стране насчитывается 132 скульптурных изображения вождя, причем процесс их появления в последние четыре года ускорился. Больше трети из них приходятся на небольшие населенные пункты. Часто люди добровольно жертвуют деньги на установку памятника. Поэтому в большинстве таких случаев не стоит искать руку Кремля. Это низовые инициативы, те самые «корни травы», о которых любят рассуждать исследователи гражданского общества. Если попробовать нарисовать социальный портрет типичного сталиниста, то большинство из них – это люди старшего возраста, без высшего образования, проживающие за пределами крупных городов, малообеспеченные. Это те люди, которые ничего не выиграли от существующего в стране политического порядка. Легко представить, как, сталкиваясь в очередной раз с окружающими их нищетой, неустроенностью, произволом чиновников, они произносят, бессильно потрясая кулаком: «Сталина на вас нет!»
Конечно, внешнеполитическая ситуация способствует росту культа Сталина. Процитируем опять исследование: «По нашим данным, резкий скачок положительного отношения к вождю произошел весной 2014 года. С тех пор ежегодные замеры показывают почти двукратное превышение количества симпатизирующих Сталину людей (37–40%) над негативно настроенными (17–19%). Таким образом, рост положительного отношения к фигуре «вождя народов» произошел на фоне присоединения Крыма и конфликта с Западом. И это неслучайно. Само событие было воспринято населением как символ возрождения величия страны. Того самого величия, которое, в представлении многих, было создано при Сталине и утрачено после распада СССР».
В РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ ВСЕ СЛОЖНЕЕ
Однако любой взгляд на любого лидера и любое событие требует прежде всего критического подхода, и это важно, чтобы не повторить ошибок прошлого. К сожалению, сейчас начинает превалировать именно некритический взгляд на период сталинизма и, что особенно опасно в условиях нынешнего противостояния с Западом, некритический взгляд на предвоенный период. В появляющихся публикациях (которые увидели свет и на страницах «НВО») делаются попытки оправдать позицию Сталина, связанную с проведением «большой чистки», в ходе которой были уничтожены в том числе и наиболее опытные кадры Красной армии. Именно это поставило, по сути дела, под вопрос существование Советского государства и будущее народов СССР, в том числе и русского народа в первые месяцы войны. В чем же виновен Сталин, допустивший такое развитие событий? И вообще, существовала ли возможность избежать их?
Многие из читателей смотрели фильм «Шпион» (а тем, кто не смотрел, рекомендую посмотреть), который вышел в прокат в апреле 2012 года. Это была экранизация книги Бориса Акунина «Шпионский роман». События фильма разворачиваются весной 1941 года, и сюжет связан с подготовкой нападения нацистской Германии на СССР. Перед немецким агентом Вассером стоит задача убедить высшее руководство СССР, что до начала 1943 года войны не будет. Ослабленная репрессиями советская контрразведка ценой неимоверных усилий захватывает шпиона. Но Сталин не верит совершенно очевидным данным, а руководители органов госбезопасности бездумно следуют ошибочным указаниям вождя и даже не предпринимают никаких попыток критически осмыслить данные контрразведки. Конечно, и книга, и сам фильм – это гротескное изображение реальных событий. В жизни все было сложнее.
Не так давно мне удалось побывать в резиденции нынешнего посла Германии в Москве господина Рюдигера фон Фрича на мероприятии, посвященном памяти немецкого посла в Москве Рудольфа Надольного. Он занимал свой пост в период 1933–1934 годов и был сменен Вернером фон дер Шуленбургом, который и пробыл послом до 22 июня 1941 года. Существует мнение, что Шуленбург был сторонником сближения СССР и Германии и якобы даже предупредил находившегося в Москве в мае 1941 года тогдашнего советского полпреда в Берлине Владимира Деканозова о дате начала войны. Предполагается, что об этой встрече слышал Анастас Микоян и он рассказал в своих воспоминаниях о реакции Сталина на доклад об этом. Вождь будто бы сказал: «Будем считать, что дезинформация пошла уже на уровне послов».
Я сомневаюсь, что Шуленбург мог пойти на передачу такой информации. Но остается фактом, что он, как и Надольный, были сторонниками сближения Германии и СССР. И это могло как раз стать усыпляющим моментом и для самого Сталина и его окружения, которое, несомненно, получало какой-то объем информации и из немецкого посольства в
 |
| Посол СССР в Германии Владимир Деканозов (третий слева) и резидент внешней разведки НКГБ Богдан Кобулов (четвертый слева). Фото из книги «Война под покровом ночи» Хайнц Хёне |
Москве. Усыпляющим, потому что оба посла стремились к улучшению германо-советских отношений, и в этом ключе и шла от них информация в Берлин. Скорее всего особым в Москве было отношение и к Надольному, поскольку тот, как следовало из выступления Стена Надольного (его внучатого родственника) в резиденции нынешнего посла, того связывали с многими представителями Советского государства тесные связи. Ведь именно Надольный, являясь контактным лицом между германским МИДом и военным руководством кайзеровской Германии, стал организатором и исполнителем проезда Владимира Ленина и его соратников по территории Германии из Швейцарии в Швецию.
Надольный, если верить выступлению его потомка, пытался таким образом обеспечить выход России из войны (что ему и удалось). Конечно, руководство большевиков знало об этом факте его биографии и воспринимало его скорее как соратника… чем как посла иностранной державы. Это и создавало прежде всего у Сталина иллюзию дружеской атмосферы в отношениях двух стран. Тем более что Надольный постоянно сообщал в Берлин, что СССР «благодаря невероятным, достигаемым порой брутальными методами успехам становится великой державой, с которой необходимо в собственных же интересах найти солидный modus vivendi (временное соглашение)». Как я уже указывал, следует исходить из того, что советские спецслужбы могли иметь доступ к этой переписке и Сталин знал о позиции Надольного.
САМООБМАН ВОЖДЯ
Британское агентство Би-би-си в обстоятельном обзоре «Загадки 22 июня 1941 года» отмечает, что до самого начала войны и в первые часы после него Иосиф Сталин в возможность германского нападения не верил. О том, что немцы переходят границу и бомбят советские города, он узнал около 4 утра 22 июня от начальника Генштаба Георгия Жукова.
Согласно жуковским «Воспоминаниям и размышлениям», «вождь не отреагировал на услышанное, а лишь тяжело дышал в трубку и после длинной паузы ограничился тем, что велел Жукову и наркому обороны Семену Тимошенко ехать на совещание в Кремль». В подготовленной, но не произнесенной речи на пленуме ЦК КПСС в мае 1956 года Жуков утверждал, согласно Би-би-си, что Сталин запретил открывать огонь по неприятелю. «Сталин вопреки очевидным фактам считал, что это еще не война, а провокация отдельных недисциплинированных частей немецкой армии», – заявил Никита Хрущев в докладе на XX съезде КПСС.
Навязчивая мысль о какой-то провокации, видимо, и впрямь присутствовала в уме Сталина. Он развивал ее и в Директиве № 1, и на первом после начала вторжения совещании в Кремле, открывшемся в 05.45 22 июня. До 06.30 он не давал разрешения открыть ответный огонь, пока Молотов не сообщил, что Германия официально объявила войну СССР.
Ныне покойный петербургский историк Игорь Бунич утверждал, что за несколько дней до начала войны Гитлер направил Сталину секретное личное послание с предупреждением, что некие англофильствующие генералы могут попытаться спровоцировать конфликт между СССР и Германией. Сталин якобы удовлетворенно заметил Берии, что у нас, мол, такое невозможно, мы в своей армии порядок навели. Правда, обнаружить документ в германских или советских архивах не удалось. Но именно это обстоятельство, связанное с вручением Сталину письма Гитлера, Борис Акунин обыгрывает в своей книге и в созданном на ее основе фильме. Интересно отметить, что известный немецкий журналист Хайнц Хёне в своей книге «Война под покровом ночи» пишет, что «Сталин был озабочен возможностью какого-нибудь сумасшедшего немецкого генерала вторгнуться в СССР и этим помешать Гитлеру вести (дипломатическую) игру». Речь шла о слухах о выдвижении каких-то предложений или требований немецкой стороны к СССР, в чем на переговорах Сталин надеялся переиграть Гитлера. Ведь удалось же Сталину переиграть западные державы, подписав 23 августа договор о ненападении между Германией и Россией, известный как «пакт Молотова-Риббентропа» (хотя сегодня у историков и журналистов на этот счет мнения разнятся).
ДЕЙСТВИЯ СОВЕТСКОЙ РАЗВЕДКИ
Естественно возникает вопрос: а что делала в это время советская разведка? На сегодня известно о трех советских агентах, занимавших довольно высокие посты в учреждениях Третьего рейха, которые позволяли им иметь доступ к информации о планах нападения на СССР. Это гауптштурмфюрер СС Вилли Леман (агентурный псевдоним Брайтенбах), занимавший в IV управлении РСХА (гестапо) пост одного из руководителей отдела IV Е, отвечавшего за контрразведывательное обеспечение военной промышленности Германии. Относительно подготовки нападения на СССР известно, что в марте 1941 года он своему связному (советскому разведчику, работавшему под прикрытием посольства СССР в Берлине) доложил, что в абвере в срочном порядке расширили подразделение, занимающееся ведением разведывательной работы против СССР.
Весной 1941 года Леман проинформировал советских разведчиков о предстоящем вторжении вермахта в Югославию. На встрече 28 мая 1941 года агент передал информацию своему советскому куратору Журавлеву, что ему приказано срочно составить график круглосуточного дежурства сотрудников его подразделения. А 19 июня, вызвав разведчика на экстренную встречу, Леман сообщил, что в гестапо поступил текст секретного приказа Гитлера немецким войскам, размещенным вдоль советской границы. В нем предписывалось начать военные действия против СССР после 3 часов утра 22 июня. Но в Москве несколькими днями ранее было уже принято решение о перепроверке всех сообщений немецкой агентуры НКГБ на этот счет, и она не была принята во внимание и, очевидно, никому не докладывалась.
Вторым по значимости агентом советской внешней разведки был Харро Шульце-Бойзен (агентурный псевдоним Старшина), обер-лейтенант немецких ВВС, работавший у Геринга в штабе германской авиации. Заслуживает внимания, что, как сообщается в третьем томе «Истории российской внешней разведки», в начале 1941 года Старшина сообщил советскому разведчику Короткову, у которого он находился на связи, о возможности «неожиданного удара вермахта». «Первые удары германской авиацией, – говорилось в сообщении, – будут нанесены по узлам Мурманска, Вильно, Белостока, Кишинева, авиазаводам Москвы и ее окрестностей, по портам Балтики, Беломоро-Балтийскому каналу, железнодорожным линиям в направлении границ и мостам». Далее агент высказывал свои соображения относительно контрудара по Германии и ее союзникам. Это сообщение, отмечается в третьем томе, переполошило Центр. Но руководство внешней разведки не решилось доложить его высшему руководству страны и направило в Разведуправление Генштаба НКО. Там же ответили, что «информация похожа на провокацию».
В монографии уже названного выше Хайнца Хёне отмечается: «Слишком долго любую информацию с указанием на предстоящее нападение Германии Сталин игнорировал и называл ее британской пропагандой или немецкой… дезинформацией – в этом его всячески поддерживал «раболепный глава военной разведки Голиков, считавший, что за всеми сообщениями о немецких намерениях атаковать СССР кроются британские спецслужбы».
Кстати, именно Голиков, если верить немецкому журналисту, который ссылается на известного советского историка и философа Абрама Деборина (настоящая фамилия Иоффе), снабжал Сталина информацией своего ведомства, в которой он утверждал о скором вторжении Германии на Британские острова и высказывал сомнения относительно поступавшей ему (в частности, от агента военной разведки Рихарда Зорге) о возможности нападения Германии на СССР. Немецкий журналист приводит данные (со ссылкой на Деборина), что даже когда светский военный атташе в Берлине Тупиков сообщил еще в феврале-марте, что Германия консолидирует вооруженные формирования для нападения на СССР, которое состоится между 15 мая и 15 июня, Голиков, получив эту информацию (военные атташе подчинялись руководству военной разведки), ее утаил, а написал Сталину, что Германия будет готова к нападению на СССР лишь после покорения Великобритании или после заключения с ней договора о мире.
Тот факт, что Голиков непосредственно подчинялся Сталину и имел право личного доклада, неизмеримо возвышало его над разведкой НКГБ, руководитель которой, Фитин, должен был докладывать сначала своему шефу Меркулову, являвшемуся тогда министром НКГБ (до февраля 1941 года НКГБ организационно входил в НКВД).
Мне в свое время удалось получить доступ к некоторым аналогичным документам, поступавшим руководству внешней разведки и, судя по наложенным тогдашним руководителем 1-го Главного управления НКГБ Павлом Фитиным резолюциям, она не покидала пределов кабинетов на Лубянке.
Третий по значимости источник Арвид Харнак (агентурный псевдоним Корсиканец), который работал советником в райхсминистерстве экономики. Последние месяцы до начала войны он находился на связи у Короткова, работавшего под прикрытием советского посольства. В третьем томе «Истории российской внешней разведки» опубликована архивная справка, что 10 марта 1941 года советский разведчик получил от Корсиканца информацию о позиции генштаба вермахта относительно предстоящих боевых действий против СССР. В ней сообщалось, что руководство вермахта надеется «сломить сопротивление Красной Армии в течение первых восьми дней». Информация была доложена лично наркому госбезопасности Меркулову. Однако что с ней произошло дальше, в книге не упоминается.
ПРИЧИНЫ «РОЗОВЫХ ОЧКОВ» СТАЛИНА
Заслуживает внимания для понимания обстановки, царившей в тот период в высших кругах советского руководства, следующий случай, который приводится в третьем томе.
16 июня 1941 года из Берлина в Москву ушла телеграмма, предупреждавшая, что германская агрессия может начаться с минуты на минуту. Эта информация немедленно была доложена Сталину и Молотову. В докладной записке, в частности, сообщалось:
«Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает: все военные приготовления Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар можно ожидать в любое время…
Объектами налетов германской авиации в первую очередь являются: электростанция «Свирь-3», московские заводы, производящие отдельные части к самолетам, а также авторемонтные мастерские.
В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится уже на венгерских аэродромах…
Источник, работающий в Министерстве хозяйства Германии, сообщает, что произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений «будущих округов» оккупированной территории СССР…
…На собрании хозяйственников, предназначенных для «оккупированной территории» СССР, выступил также Розенберг, который заявил, что понятие «Советский Союз» должно быть стерто с географической карты».
Как писал позднее в своих воспоминаниях Фитин, на следующий день Сталин вызвал к себе его и Меркулова. Сталин задал лишь следующие вопросы по поводу полученной им информации. «Объясните, откуда и как ваш источник получает информацию? Верите ли вы ему и почему? Можете ли поручиться за его честность и искренность?» По поводу реакции Сталина на данную информацию имеются и другие данные, и они приводятся, в частности, в Википедии. Там утверждается о наличии крайне негативной резолюции Сталина на этом документе. Но, очевидно, это не совсем так, поскольку Меркулов дал указание составить список всех донесений Корсиканца и Старшины, в которых содержалась информация о готовившейся Германией агрессии. Только с начала 1941 года (так в третьем томе) таких телеграмм в Центре набралось больше сотни. Проанализировать их просто не успели, поскольку началась война.
Зададимся вопросом, почему Сталин не верил собственной разведке в том, что касается нападения Германии на Россию. Объективно СССР не был готов к войне. Тот же Хайнц Хёне приводит в своей книге речь Сталина перед выпускниками Военной академии имени Фрунзе 5 мая 1941 года. В ней он совершенно четко говорит о том, что армия недостаточно подготовлена, чтобы вести войну против Германии и поэтому необходимо избегать вооруженного конфликта с Германией по меньшей мере до осени. Кстати, осень 1941 года называлась разными источниками советской разведки как самый последний срок нападения Германии в 1941 году, что было логичным вследствие предстоящей зимы. Далее Сталин говорил о наибольшей вероятности войны с Германией в 1942 году. Впрочем, как отмечает немецкий журналист, ничего не смогло больше усыпить бдительность командиров Красной армии, как заявление ТАСС от 14 июня 1941 года, в котором говорилось о том, что отношения между СССР и Германией «хороши как никогда».
Конечно, со стороны Германии шел поток массированной дезинформации. Ее организовывал руководитель абвера адмирал Канарис. Как пишет Хайнц Хёне, по личному указанию руководителя Верховного командования вермахта Вильгельма Кейтеля. И эту дезинформацию частично подтверждали действия немецкой стороны. В этой связи достаточно вспомнить полет Рудольфа Гесса, третьего лица в нацистской иерархии, в Англию 10 мая 1941 года. Ведь одно то, что он пробыл в воздухе 5 часов и должен был где-то дозаправлять самолет, опровергает утверждения о его самостоятельных и не согласованных с руководством Третьего райха действиях. Утверждается, что засекреченная до сих пор часть архивных документов о его пребывании в Великобритании должна быть рассекречена в текущем году. А ведь этот полет в то время интерпретировался и как попытка Гесса предупредить англичан о предстоящем вторжении, и как попытка достижения сепаратного мира. В апреле, пишет Хайнц Хёне, адмирал Канарис реализовал гигантскую дезинформационную игру под названием «Предприятие Акула» (Unternehmen Haifisch). Ее проведение потребовало массовых перебросок частей вермахта в Скандинавию и в Бретань, чтобы создать впечатление о готовящемся вторжении в Англию.
Но, как известно, были и другие разведдонесения, свидетельствовавшие о подготовке вторжения именно в СССР, которым Сталин не верил. Я лично связываю это с «большим террором». Ведь в ходе его были репрессированы не только высшие военные кадры Красной армии, но и многие руководители внешней разведки. Обратимся снова к «Истории российской внешней разведки». В ней отмечается, что в 1937 году в Москву был отозван руководитель берлинской резидентуры Борис Гордон, работавший под прикрытием заведующего консульским отделом посольства. Особый суд «тройки» приговорил его к расстрелу. До сентября 1939 года берлинская резидентура оставалась без руководителя. Но хуже всего, что тень «врага народа» упала и на приобретенную в 30-е годы агентуру, в числе которых и находились Брайтенбах, Старшина и Корсиканец. Им не доверяли. Поэтому не доверяли и полученной от них информации. Попытки восстановления в 1942 году утерянной связи с ними после начала войны привели к их провалу и последующей казни в застенках гестапо.
УРОКИ ДЛЯ НАСТОЯЩЕГО
Какие уроки дают нам сегодня события почти 80-летней давности? Прежде всего Сталин представлял собой довольно противоречивую фигуру, но, несомненно, с позиций современного взгляда на историю, он является преступником, на совести которого миллионы человеческих жизней. Понятно, что такая фигура появилась на политическом горизонте страны не случайно и в особых условиях, связанных с большевистским переворотом 1917 года, которое часть российского общества до сих пор склонна называть Великой Октябрьской социалистической революцией. Формированию личности Сталина как тирана способствовала острая внутрипартийная борьба и существование СССР в условиях международной изоляции. Следствием формирования сталинского культа личности явились, в частности, ошибки в оценке ситуации накануне нападения Германии на СССР (в чем виноват лично Сталин), которые чуть было не привели к военной катастрофе и к ликвидации СССР.
Не следует закрывать глаза на то, что сегодня в России имеются попытки переноса событий того периода на нынешнюю внутриполитическую ситуацию в стране. На днях «НГ» написала о том, что лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский провел параллель между сегодняшней российской политической реальностью и временами правления большевиков. Он обвинил президента России Владимира Путина в том, что тот не просто проводит в жизнь идеологию современного большевизма, а все активнее возвращает страну к сталинской системе. Я думаю, что предупреждения общественности, и прежде всего либеральной, относительно ограничения гражданских свобод и связанных с этим последствий для всего общества необходимы.
Но, как говорится, с одной стороны, надо соблюдать меру. Поскольку даже при раннем Сталине Явлинскому светил ГУЛАГ, а он в условиях путинской России может свободно выступать и распространять свое мнение. С другой стороны, Григорию Алексеевичу стоило бы поглядеть по сторонам и увидеть рядом с собой, возможно, будущих политических лидеров, которые, придя к власти, могут кое в чем переплюнуть и самого Иосифа Виссарионовича. В этой связи надо упомянуть интервью Михаила Ходорковского, изложение которого было опубликовано в «НГ». Как известно, основатель «Открытой России» опасается, что гипотетическая победа Навального на президентских выборах может вернуть Россию к авторитаризму. Более того, в авантюризме (который роднит Навального и со Сталиным и с Гитлером) обвинил его и недавно вышедший из тюрьмы лидер движения «Авангард красной молодежи» Сергей Удальцов. По его словам, соорганизатор акции 6 мая 2012 года Навальный «заведомо подставлял людей на Болотной». «Накануне митинга Алексей Навальный предлагал не идти на площадь, а сесть перед кинотеатром «Ударник». Я не знаю, может, это такая стратегия, но считаю, что нельзя заведомо подставлять людей под аресты», – заявил Удальцов. Он отметил, что экс-депутат Госдумы Илья Пономарев также предлагал идти на прорыв цепочки правоохранителей.
Российским оппозиционным деятелям я рекомендовал бы поразмыслить над следующими словами главного редактора «НГ» Константина Ремчукова, который на днях написал: «И если его оппоненты не начнут разбираться в природе проблем простых белых американцев, не охваченных либеральными космополитическими представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо, то победит Трамп еще раз. Вообще-то такую точно рекомендацию можно дать молодым амбициозно и революционно мыслящим политикам и в сегодняшней России. Без ответа на вопрос о структуре базовых потребностей и ценностей россиян невозможно составить реалистическую картину об источниках популярности Путина».
Дарья Гармоненко 