Андрей Зубов В оценке всякого исторического события, явления, процесса всегда надо учитывать, что мы ставим во главу угла. То есть, говоря нынешним языком, какой тренд или тенденцию мы выделяем основной и наделяем, грубо говоря, отрицательным или положительным значением.
Можно выделить главным критерием, скажем, экономическое, социальное развитие. Тогда все то, что способствует такому развитию, мы оцениваем положительно.
А если мы сделаем главным величие державы, то, естественно, все, что такой показатель снижает, мы будем признавать вредным для страны. Взять, например, размеры государства: если они расширятся – это хорошо. А сокращение размеров территории будет уменьшать величие, если следовать такому измерению.
Можно привести и другие примеры. Тут все зависит от того, чем и кем определяется главный тренд.
Я убежден, что целью любого процесса, проекта должен быть человек – его жизнь, здоровье, благополучие, всесторонняя реализация, свобода, счастье. Если все это людям обеспечивает государство, значит, оно выполняет свою функцию.
Что же в этом смысле дала государству и людям горбачевская перестройка?
Так вот, что касается мартовского пленума ЦК КПСС 1985 года и его последствий, то с точки зрения державного величия или силы руководящей партии – это была безусловная катастрофа.
Что же касается граждан, отдельного человека, то здесь речь идет о более тонких вещах. Как верующий человек я знаю, что человек подобен Богу только в одном. В том, что человек свободен.
Поэтому, если происходит расширение свободы человека, то это есть для него благо. Где же свобода сужается, там для него начинаются потери и страдания. С этой точки зрения перестройка была несомненным шагом к необходимым человеку свободам. Я еще на десятилетии перестройки говорил то, что отмечаю и сейчас. Несмотря на многие ошибки и недовольства многих, расширение пространства свободы было приобретением для общества.
Второе, что мы ощутили, – это возможность получения информации.
Именно в то время начали появляться или менять свою концепцию СМИ, которые стали просвещать общество, рассказывать ему правду о нем самом и о том, что скрывала от народа власть.
И до сих пор возможности и желание говорить правду еще остаются. Другое дело, что сужается круг медийных ресурсов, работники которых хотят и могут оставаться журналистами в изначальном значении этой профессии.
Третье, конечно, более драматично. Экономические вопросы в ходе реализации идей перестройки были решены из рук вон плохо. С огромными ошибками, особенно в 90-е годы, – о чем я не устаю говорить. Грубейшей ошибкой того времени был отказ от курса реформ, которым пошли страны Восточной Европы. Эта слабость руководства усугубилась тем, что распределение собственности осуществлялось в первую очередь среди своих. И это, говоря известными словами, были такие ошибки, которые больше, чем преступление.
Но тем не менее экономические возможности все же расширились, появились малый и средний бизнес. И это уже не подпольное предпринимательство, как было в советское время.
В целом то, что произошло 30 лет назад, было сделано на благо России. Но, как часто у нас бывает, это осталось не доведенной до конца реформой. А сегодня нам уже понятно, как с такой недоведенностью можно не только остановиться, но и развернуться назад. Допустить такого общество не должно.
Дарья Гармоненко 