Голоса "Горизонтальной России"

Республика Коми: «Наш ответ знойной Аргентине!» Фото PhotoXPress.ru

Сайт «Семь на семь» (www.7x7-journal.ru) был создан летом 2010 года в Сыктывкаре, столице Республики Коми. Его придумала группа общественников и бизнесменов  города. «Новости» обеспечивают журналисты, а в «Мнениях» выступают блогеры, общественники, гражданские активисты.

Сегодня сайт уже назван «7х7 – Горизонтальная Россия», и он охватывает блогеров Северо-Запада, Центра, Поволжья и Урала.  

В ноябре интернет-ресурс предложил им дискуссию «Курс на изоляцию или особый путь? Вектор развития современной России». Я подобрал несколько фрагментов из этой полемики.

Сергей Кригмонт, организатор по развитию бизнеса: «Наша власть так устроена, что из всех возможных решений выбирает самые катастрофические для страны. Почему это происходит? Все просто: приходится одновременно решать две противоположные по смыслу задачи. Первая – это сохранить саму себя. Вторая – что-то сделать с экономикой, пока она не загнулась окончательно.

Приоритет первой задачи неоспорим. Для этого надо исключить всякую политическую конкуренцию, не допустить создания активных социальных групп населения, объединенных общими экономическими и политическими интересами, сосредоточить все административные, судебные, полицейские, военные, экономические и законодательные решения в одной точке. В России решили применить режим ручного управления со всеми вытекающими отсюда проблемами. Что же касается экономики, то власть решила взять и использовать опыт Советского Союза, только в варианте «лайт». Но нельзя войти в одну реку дважды, тем более что мир уже не тот, что был 100 лет назад. Наш план «опоры на собственные силы» выглядит как старый граммофон в сравнении с телевидением 4D».

Николай Пихтин, член Общественной палаты Кировской области: «Никакого курса на изоляцию нет. И особого курса нет.

В связи с действиями России по Украине ряд стран ввели санкции, но эти санкции пока не связаны с какой-то изоляцией. Это точечные санкции, направленные на то, чтобы принудить Россию делать то, что эти страны считают правильным. Руководство страны считает, что Россия – это мировая держава, и она вправе сама решать различного рода вопросы и не допускает, чтобы другие диктовали ей условия.

Нравится нам или не нравится, но руководство России считает свои действия по отношению к Украине правильными и в правовом поле.

Разумнее было бы, как мне видится, не обмениваться санкциями и ограничениями, а садиться за стол переговоров и обо всем договариваться. Но, как мы видим по событиям последнего времени, сесть за стол переговоров США и ряд других стран не хотят. Замечу, что даже намека не было на то, чтобы провести переговоры.

Вектор развития России – многополярный мир, строгое соблюдение международных договоренностей и международного права. Это переговоры по разного рода возникающим проблемам».

Андрей Никулин, юрист, Сыктывкар: «Думаю, что изоляция России от западного мира невозможна. Россия слишком сильно интегрирована в мировую экономику, чтобы пойти на добровольную изоляцию. Страна ни в краткосрочной, ни в среднесрочной перспективе не в состоянии обеспечить себя всем необходимым сама.

Говоря откровенно, режим и сам не хочет усиления изоляции России в связи с тем, что власти предержащие как в Москве, так и в регионах, уже давно не мыслят себя без Запада, а Россию воспринимают как место для зарабатывания денег, но ни в коем случае не как место для жизни. Именно поэтому они стремятся все свободное время проводить на Западе, учат там детей, лечатся, инвестируют накопленный в России капитал в западную экономику, чтобы обеспечивать себе и своим потомкам безбедную жизнь на получаемую ренту. Мы все наблюдали, насколько болезненно весть о санкциях была воспринята в Москве.

Вся эта квазипатриотическая шумиха последнего времени существует исключительно для населения. Я уверен, Кремль будет всячески стараться нормализовать отношения с Европой и США, а санкции рано или поздно сойдут на нет. А вот риторика останется прежней, так как, только обостряя патриотические чувства народа, можно отвлекать его от роста экономической нестабильности, которую становится трудно не замечать даже тем, кто в этом ничего не понимает».

Роман Золотухин, член Общественной палаты Марий Эл: «То, что сейчас происходит, это самая настоящая война. Война Запада с Востоком. Начинать споры, кто первый начал в Украине, не имеет смысла: много уже сказано, приведена уйма доводов и доказательств. Два лагеря – либералы и консерваторы – никогда не согласятся друг с другом. Меня удивляет другое: почему мы забыли крах СССР? С чего все началось? Чьих это рук дело?

В 1990-е, когда Россия отдавала Западу свои ресурсы за бесценок, никто из-за океана не верещал. Мягкотелая Российская Федерация со своими внутренними противоречиями и безголосостью на мировой арене их очень даже устраивала. Как только с начала 2000-х стал укрепляться суверенитет страны, Вашингтон и Брюссель, мягко говоря, нервно заерзали. Смотрели пять лет, еще пять лет терпели, не выдержали и с применением специфических технологий решили изнутри в 2012 году разрушить Российское государство. Не получилось».

Еще один комментарий на эту тему я нашел на сайте информагентства «Росбалт». Его автор проводит сравнение «особых путей» России и одной южноамериканской страны.

Сергей Шелин (http://www.rosbalt.ru/blogs/2015/10/28/1455611.html): «Испытания и эксперименты, через которые за последние три десятка лет прошли Аргентина и Россия, на редкость похожи. Аргентина – это та же Россия, только более слабая: она не может послать свои войска на край земли (однажды попытала счастье с Фолклендами и с тех пор остерегается). Но ничто не мешает ей быть усердной участницей всех международных скандалов, возвышать свой голос по любым мировым вопросам и быть гордой страной – членом G20, занимая по размерам экономики далеко не 20-е место в мире и уступая, например, Испании, Египту или Польше, в этот клуб не допущенным.

Аргентинская пресса подмята системой, пусть и не так радикально, как у нас. Но считается, что 80% ее твердо контролируется властями, а оставшаяся часть перманентно испытывает на себе хорошо понятные нам вещи – от точечных налоговых атак до специально заточенных для ее удушения законов о защите конкуренции между СМИ. Ратными триумфами Аргентина похвастать не может, но в госидеологии военная тема в последние годы успешно выдвинула на первый план Фолклендскую войну 1982 года.

Мемориальные мероприятия в годовщину ее начала становятся все пышнее, парады ветеранов все многолюднее, а речи, обличающие британских оккупантов, все радикальнее. В 2013-м, когда референдум, устроенный на Фолклендах, подтвердил желание их жителей остаться в юрисдикции Великобритании, Кристина Киршнер назвала голосование «пародией»: «Это как если бы группа сквоттеров решала, будут ли они и дальше оккупировать незаконно захваченное здание!»

Но главный интеллектуальный памятник эпохи Киршнеров – это, конечно, их экономическая политика. Владение и приобретение иностранной валюты рядовыми гражданами почти запрещены. Протекционистские мероприятия успешно отгородили страну от мировой экономики – в том числе от иностранных инвестиций. Постоянно страдая от нехватки долларов, режим то пытался обложить экспортеров продовольствия спецналогом (это, правда, не прошло из-за массовых протестов), то конфисковывал деньги будущих пенсионеров, собранные в накопительных фондах (эта акция была победоносной и принесла властям добычу в 26 млрд долл.), то национализировал самые рентабельные предприятия из принадлежавших иностранцам, то просто отказывался платить свои внешние долги.

В Аргентине тоже были свои шесть жирных лет с ежегодным ростом 8%, притом тогда же, когда и у нас – до 2008 года. Но потом подъем прекратился, и с тех пор страна живет в условиях глухой стагнации и ускоряющейся инфляции. Но она, кажется, понимает, что дошла до точки, и наверняка предпримет попытку оздоровления. А наша застойная система, одна из стабильнейших в мире, опираясь на доверие масс, ведет себя так, будто рассчитана на десятилетия.

Да, Россия когда-нибудь все равно вернется к опыту 1990-х годов, чтобы попробовать сделать хорошо то, что тогда сделали плохо. Но Аргентина, у которой были собственные реформаторские 90-е, обратится к ним скоро – может быть, уже в этом году».

Республика Коми