0
3262
Газета Стиль жизни Интернет-версия

20.06.2019 17:40:00

Бродячие строки

Все уже было, было…

Юрий Гуллер

Об авторе: Юрий Александрович Гуллер – литератор, член Союза писателей Москвы.

Тэги: литература, бродячие сюжеты


литература, бродячие сюжеты Михаил Светлов относился к своей славе остроумно и с иронией. Фото © РИА Новости

О том, что в литературе есть бродячие сюжеты, знают все, даже те, которые вовсе не писатели. Сразу вспоминается прелестный диалог из «Покровских ворот»: «Шекспир тоже переделывал старые сюжеты! – Ах, Шекспир! Хотите по гамбургскому счету?..»

С бродячими сюжетами все вроде бы ясно. Они даже плагиатом, если верить интернет-справочникам и всяческим энциклопедиям, не считаются. Видимо, потому, что сюжетов в жизни меньше, чем литераторов.

А вот как быть с бродячими строчками (а иногда чуть ли не строфами) из стихотворений совсем разных и даже не знакомых друг с другом авторов? Для этого, правда, есть другое литературоведческое определение – реминисценция. Напомним, что реминисценция (от латинского слова «воспоминание») – это вольное или невольное напоминание в своем произведении о тексте другого автора. Говорят, что чаще всего это выглядит как повторение образной или словесной фразовой конструкции типа хрестоматийных примеров: «Город пышный, город бедный» (А.С. Пушкин) и «Остров пышный, остров чудный» (А.С. Хомяков) или «Я пережил и многое, и многих» (П.А. Вяземский) и «Я изменял и многому, и многим» (В.Я. Брюсов). Или вот еще: «И черным соболем одел // Ее блистательные плечи» (А.С. Пушкин) и «Я парусиною прикрыл // Ее блистательные плечи» (В.Д. Федоров). 

И в самом деле, откуда у рядового советского поэта мог оказаться соболь (возможно, даже баргузинский) для любимой женщины? А уж про знаменитую строчку «Как хороши, как свежи были розы» можно и не говорить, все помнят, сколько раз ее использовали авторы!

Реминисценция может быть явной, рассчитанной на моментальное читательское узнавание (имеется в виду, конечно, начитанный, подготовленный читатель), может быть и скрытой, которую «узнает в лицо» далеко не всякий специалист, а может быть и вовсе не осознанной самим автором как заимствование. Дескать, автор когда-то что-то прочел, услышал, увидел, потом благополучно и прочно забыл, а в какой-то момент эта строка (образ, метафора) вдруг всплыла в разгоряченной творчеством голове – и вот она, вполне узнаваемая читателем (но на первых порах не автором) «почти цитата» из арсенала собрата по литературному цеху.

Утверждают, правда, что некоторые авторы вставляют в свои стихи реминисценции (а проще говоря, подворовывают строки) у своих совсем не известных читателю собратьев по перу. Говорят, что такое иногда случалось в далекие советские времена, когда тонны поэтического «самотека» попадали в руки литературных консультантов и редакторов. Они, как и советовал классик, «просеивали эти тонны словесной руды» и изымали из них что-то новенькое, а может быть, даже талантливое. «Пустая порода» возвращалась автору, а еще чаще сваливалась в редакторскую корзину, а крупинки золота с успехом работали на благо уже другого стихотворца. Утверждают, что даже тексты неких патриотических песен были (с небольшими изменениями) украдены у другого автора. Но мы этим сплетням, естественно, не верим (мало ли что там можно выдумать о дне вчерашнем?), а сегодня такое и вовсе невозможно: в самотеке нынче много вполне профессиональных авторов, даже членов всяких союзов, они залезть кому-то за словом к себе в карман не позволят!

127-8-21_b.jpg
«Вопросительный знак – это состарившийся
восклицательный» – афоризм, приписываемый по крайней
мере трем авторам.  Иллюстрация Depositphotos/PhotoXPress.ru
Откуда же тогда берутся все эти знакомые строки в сочиненных много лет спустя стихах? Для примера вспомним только знаменитое когда-то и скандальное по тем временам евтушенковское: «Ты спрашивала шепотом: // А что потом? // А что потом?» //Постель была расстелена, // и ты была растеряна…» А теперь заглянем в небольшую книжечку поэта первых послереволюционных лет (впрочем, благополучно дожившего до старости) Вл. Королевича (псевдоним Владимира Королева): «– А что потом, а что потом? // Свеч слышу шепот – мне смешно, // Не все ль равно мне – что потом?..» (сборник «Сады дофина» 1918 года). Что-то слышится родное, не правда ли?

Упаси нас бог обвинять патриарха советской поэзии в простом заимствовании. Они и существовали-то с упомянутым Владом Королевичем практически на разных поэтических планетах. Хотя, возможно, могли и встречаться: В.В. Королев умер в 1969 году в Калуге, хотя стихи к этому времени уже не писал…

Так в чем же дело? Может быть, строки, рифмы, образы просто витают в воздухе? И оттуда, как капли дождя с неба, падают в стихи того или иного автора? Может быть и так. А может и иначе. Во всяком случае, для «усиления образа» приведем пример уже не из стихотворной копилки, а из мира афоризмов и   умных мыслей. Не секрет, что здесь схожих сюжетов, пожалуй, еще больше, чем в толстенной поэтической антологии. Хотя авторы афоризмов в большинстве случаев не только не были знакомы с записными книжками и дневниками друг друга, но даже порой не подозревали о существовании предшественника (или современника).

Не будем слишком долго копаться в сборниках афоризмов и крылатых выражений. Только один пример. Автору этих заметок много лет назад очень понравилось выражение, которое он обнаружил в 1966 году в альбоме «Улыбка Светлова», который составил художник Игин, выпустивший его со своими шаржами (в том числе и на Светлова): «Что такое вопросительный знак? – Это постаревший восклицательный». Прошло несколько лет, и среди оказавшихся наконец  доступными нам в полном объеме сборников цитат блестящего Станислава Ежи Леца (1909–1966) обнаруживаю: «Вопросительный знак – это состарившийся восклицательный». Совпадение? И наконец, прикупив уже совсем недавно изящную и весьма любопытную книжку совсем забытого писателя Сигизмунда Кржижановского (1887 –1950) «Мысли разных лет», я читаю: «В сущности говоря, что такое вопросительный знак? Состарившийся восклицательный».

Эти три автора были современниками, но…не до такой же степени! Откуда же у них в записных книжках вдруг появился практически один и тот же афоризм?

Впрочем, сам Михаил Светлов относился к своей славе остроумно и с иронией: «Под старость, – говорил он, – я превратился в нечто среднее между Ходжой Насреддином и нашим клубным парикмахером Маргулисом. Им приписывают чужие остроты. Мне тоже…»

Зачем я все это вдруг вспомнил? Не все ли равно, кому принадлежит та или иная строчка, острота, афоризм, если они способны согреть нашу жизнь? И так, и не так. Недаром же зрители на премьере понравившегося спектакля кричат с мест: «Автора! Автора!..» И автор всегда находится. Впрочем, была бы удача, а автор всегда найдется. 


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Кедров нарасхват

Кедров нарасхват

Всю неделю – День поэзии

0
274
Борьба за огонь в истории человечества и в мировой литературе

Борьба за огонь в истории человечества и в мировой литературе

Максим Артемьев

Чиркая спичкой

0
6171
Гертруда Стайн как явление мировой культуры

Гертруда Стайн как явление мировой культуры

Владимир Соловьев

К 150-летию легендарной парижанки

0
3576
"Театральный роман": письма, диалоги, летописи

"Театральный роман": письма, диалоги, летописи

Елизавета Авдошина

Профильная премия в области литературы отметила 10-летие

0
4247

Другие новости