Алиса Ганиева  |
| Эльфрида Елинек видит
наши страхи насквозь... Фото Reuters |
Бьюсь об заклад, что имя Эльфриды Елинек в головах просвященных россиян рождает вихрь довольно смелых ассоциаций. Имена нобелевских лауреатов стираются, как дым, а имя Елинек, примкнувшей к ним 12 лет назад, помнят. И не только из-за фильма Ханеке «Пианистка». Ее ранний роман «Любовницы» не раз у нас переводился, переиздавался и давно растащен на цитаты.
Это не случайно. Ведь Елинек – не только большой социальный писатель с узнаваемым философским почерком, но и своеобразный наставник по самоанализу. Ее тексты, заигрывая и завлекая пикантным сюжетным «мясом», тащат читателя в темную бездну подсознания, где он натыкается на простые максимы и афоризмы – голые, циничные и правдивые. Практически – на инструкцию по манипуляции половыми партнерами.
«Внушая женщине сознание ее телесного несовершенства, можно крепко привязать ее к себе».
«Мало кто из женщин дожидается настоящего суженого, большинство удовлетворяется первым попавшимся и самым малым».
«Любовь порабощает, потому что постоянно приходится думать, где сейчас находится твой избранник, почему он не с тобой рядом. Человек лишается независимости, это ужасно».
«В порнофильмах вкалывают намного больше, чем в фильмах, посвященных миру труда».
«Ценность женщины сильно понижается с возрастом и с растущей интеллигентностью».
«Главная угроза в том, что не наступят положенные месячные неудобства. Далеко не всегда здорово, когда исчезают неудобства».
«...Во время любовного акта ни одной женщине не удается надолго сохранить свое величие».
 |
| Третий глаз у «слабого пола» во лбу,
как у мужчин, но остальное... додумайте сами. Урсула Сток. Портрет Эльфриды Елинек. 2004. Частная коллекция |
Категорические заявления Елинек на табуированные темы, художественное осмысление всего маргинального, нонконформистского, будь то порнография, несвобода австрийского общества от нацистского прошлого, феминизм и т.д., разумеется, шокируют, возмущают, оскорбляют некоторых критиков с самого начала ее карьеры, еще с 70-х. Но здесь важно помнить о дистанции между писателем и смыслами, рожденными в его текстах. Как говорила сама Елинек в интервью журналу «Иностранная литература», «рецензенты обрушиваются на «вестника», вместо того чтобы хоть раз задуматься над «вестью». Они не могут расшифровать мой эстетический код и скользят по поверхности, обращая внимание на голое высказывание, приписывая его мне».
В связи с творчеством Елинек принято говорить о Фрейде и Лакане, структурализме и музыке, дадаизме и неоавангардизме, гендерной идентификации и воле к власти. Это если только зачерпнуть. Обилие трактовок, интерпретаций и разговоров вокруг Елинек случилось вовсе не потому, что она пишет скандально. О сексе, похоти, отвратительных комплексах, страхах, массовых убийствах и прочих бартовских мифах. Дело еще и в языке, конечно. Экспериментальном, мимикрирующем, во многом наследующем опытам «Венской группы». В удачных переводческих работах Белобратникова, Глазовой, Набатниковой…
Теперь об извращениях. Многие, конечно, смотрели экранизацию «Пианистки» с Изабель Юппер в главной роли. Текст отчасти автобиографический, Елинек сама годами играла на органе, фортепиано, блокфлейте и других инструментах, отец ее тоже сошел с ума, а мать заправляла в семье. Это заставило многих критиков говорить о сублимации, что, кстати, противоречит убеждениям Фрейда. Тот, как известно, считал, что женщинам сублимация недоступна – так же как большие свершения в искусстве.
Откуда же, по мнению Елинек, берется материнский тоталитаризм? Он рождается от того, что мужчина не дает женщине власть вне семьи, во внешнем мире. Срабатывает закон компенсации. «Общество одновременно презирает и превозносит роль матери, что естественным образом приводит к искаженным формам проявления женской власти, и в этом я вижу большую беду». Это слова Елинек из вышеупомянутого интервью.
 |
| Во время любовного акта
ни одной женщине не удается надолго сохранить свое величие. Корнелис ван Харлем. Свадьба Пелея и Фетиды (деталь). 1593. Музей Франца Халса, Харлем, Нидерланды |
А вот уже отрывок из ее нобелевской речи: «Неужели дорога, по которой нельзя идти, боится того, что никто не совершит по ней прогулки, ведь столько вокруг совершается дурного, совершается непрерывно: пытки, преступления, кражи, жестокое принуждение, вынужденные жестокости, когда вершат судьбы мира? Дорога ко всему безразлична. Она все несет на себе, несет со всей твердостью, хотя и беспочвенно. Без оснований, на зыбкой почве. Я уже говорила, что волосы у меня на голове встают дыбом, и никакой лак не поможет их уложить. И во мне тоже нет твердости. Ни внутри, ни снаружи».
Вот об этом дурном Елинек и пишет – в «Алчности», «Похоти», «Дикости»… В книгах «Дети мертвых», «Предание смерти», «Болезнь, или Современные женщины», «Посох, палка и палач»… Отдельный разговор – увлечение Елинек левым движением, членство в Коммунистической партии Австрии, марксистский подход к вопросам пола и секса. Пьеса «Бургтеатр» об актрисе Пауле Вессели, скомпрометировавшей себя съемками в пропагандистских фильмах Третьего рейха. Конфликт с националистической и популистской Австрийской партией свободы и дальнейшая активная критика нового правительства (после прихода партии к власти).
Что же российский читатель? Елинек он безусловно любит, имя это на слуху, тиражи вполне хорошие. Тем не менее Интернет пестрит характерно резкими, фрустрированно-шокированными отзывами:
«Никогда и ни у кого я не встречала такого слога, как у Елинек, каждое ее слово словно пропитано ядом, будь то описание погоды, пейзажа, отношений. Она настолько уникальна, что это просто завораживает. Прежде чем начать читать ее книги, надо хорошенько подумать и ответить себе на вопрос: а оно мне надо? Иначе рискуете возненавидеть окружающий вас мир».
«Тяжело читать произведения пусть умнейшего, но явно психически не совсем нормального человека. Напрашивается вопрос: «Те, кто принимал решение о вручении ей Нобелевской премии, тоже душевнобольные?))))»
«От ее книг можно сойти с ума, но в этом как раз вся фишка)))»
Заголовки веб-откликов и того живее: «Гнуснейшее послевкусие», «Жуть какая-то!», «Бред с глубоким смыслом», «Мерзкая, гадкая книжка!», «Хорошая психологическая литература»…
Елинек пугает, и народу страшно. И немудрено. Инцест, чужая сперма и садо-мазо-патологии бьют по мозгам. Но это уже искусство. Искусство пугать и возбуждать.
(Продолжение разговора о лауреатах Нобелевской премии на стр. 4,5)
Дарья Гармоненко 