Повесть о Елене Мизулиной и о том, что запрет – это свобода

Фото сайта council.gov.ru

Буду краток. Клеветники клевещут, фальсификаторы фальсифицируют, парламентарии парламентируют. А депутат Елена Мизулина сеет разумное, доброе, вечное. Цитирует классику. Прививает народонаселению хороший литературный вкус. Вот и недавно она сказала замечательные слова. Запрет, сказала Елена Борисовна, – это как раз то, где человек свободен, потому что он говорит: это нельзя, а все остальное – как хочешь. Что такое право, продолжила она свою мысль. Это, пояснила Мизулина, и есть самая большая несвобода. Я вам могу сказать, отметила в заключение г-жа депутатша, что чем больше прав у нас будет, тем менее мы свободны.

У меня, сограждане, просто нет слов, чтобы подобное комментировать. Куда там софистам древности! Эти потрясающие слова – это уже не скрепа духа. Это уже скрепа счастья от уха до уха.

И совершенно зря нацпредатели подняли сейчас свои лживые головы и начали вспоминать некоего Оруэлла. Дескать, они думали, что Оруэлл писал роман-антиутопию и роман-предупреждение, а он, мол, оказывается, сочинил руководство к действию, методичку для наших законодателей. Оруэлл писал прозападную ложь и клевету. А Елена Борисовна подняла насущные вопросы. Да, запрет – это свобода. А право – это несвобода. Запрет – это что-то чарующее. Запрет – 

это когда вот только это и это нельзя, а все остальное – на здоровье, хотя, конечно, тоже нельзя. Это же великолепно, это звучит гордо. Это песня песен. Это победа побед и еще раз победа. Доходы граждан стремительно растут, а не сокрушительно падают. Кто этого не понимает, тех самих надо запретить. Я даже думаю, что надо создать Министерство запретов. И назвать его Министерством свободы. Или наоборот. Чтоб врагам непонятно и неповадно было. А то ишь.