– Александр Петрович, после теракта в московском метро вновь заговорили о проблеме поимки или ликвидации Масхадова, Басаева┘
– Перед ВДВ в этом смысле стоит только одна проблема – знать место их нахождения. И мы эту задачу решим.
– Сколько десантников находится в Чечне и каков характер их действий?
– В горной части Чеченской Республики находятся четыре батальонные усиленные группы. Плюс ряд частей обеспечения. Численность всей группировки составляет более двух тысяч военнослужащих и свыше 400 единиц вооружения и боевой техники. Правда, в настоящее время проводится замена подразделений 76-й псковской дивизии, личный состав которых укомплектован контрактниками. На замену им прибывают подразделения этого же соединения, также укомплектованные контрактниками.
Задачи в Чечне не изменились. Ведем борьбу с боевиками в зонах своей ответственности, участвуем в проведении совместных операций по выявлению и уничтожению бандформирований, проведению поисковых действий с целью выявления баз сепаратистов и в проводках колонн, связанных с разведыванием маршрутов, разминированием. Содействуем подразделениям Погранслужбы ФСБ России по предотвращению прорыва бандгрупп в Чечню с сопредельных территорий.
– Можете ли вы привести данные потерь?
– С начала контртеррористической операции в ВДВ погибли 340 военнослужащих, из них 50 офицеров. Раненых и травмированных 892 человека, из них 167 офицеров.
– В ВДВ есть еще место подвигу?
– В ВДВ есть. Был случай в той же Чечне, когда рядовой 45-го отдельного разведывательного полка Александр Лайс закрыл командира своей грудью от пули снайпера, сам погиб. Это произошло в августе 2001 года в Веденском районе. Посмертно ему присвоено звание Героя России.
– В ходе эксперимента в 76-й дивизии был значительно увеличен гражданский персонал, который, по сути, стал «обслугой»...
– Это правда. Одна из столовых была передана управлению военной торговли на полное обслуживание. Солдаты перестали ходить туда в наряды, а приходят в нее, как в обычную гражданскую столовую. Это было воспринято нормально. Скажу более. Командиры других частей этой же дивизии спрашивают, когда и у них будет так же. И я их вполне понимаю. Каждому хотелось бы, чтобы его солдат больше занимался боевой подготовкой, нежели пропадал бы на уборке территории, хознарядах... Но это достаточно дорогостоящее направление реформы.
– Вы начали делать упор на общевойсковую составляющую в обучении десантников. С чем это связано?
– При проверке войск осенью, утверждая планы тактических учений, я был несколько шокирован подходом командиров, которые до 75% отработки задач отводили на десантирование, а на непосредственную динамику ведения боевых действий оставалась лишь незначительную часть времени. Не спорю, десантирование – это серьезная, важная составляющая часть подготовки воинов-десантников, особенно при боевом применении войск, но это все-таки лишь способ доставки десантника на место боевых действий. Главное же для крылатого пехотинца – уметь эффективно действовать именно на земле, то есть на поле боя, во всех ситуациях.
Поэтому в настоящее время мы несколько смещаем акценты в плане подходов к боевой подготовке. Вопрос же десантирования будем отрабатывать, как во время обычных прыжков (которые, однако, будут проводиться обязательно на фоне тактической обстановки), так и с выполнением определенных учебно-боевых задач после десантирования. А непосредственно на плановых тактических учениях большая часть времени будет отводиться, конечно, обучению солдата действиям на поле боя – в наступлении, в обороне, в совершении рейдов.
– Какие новые виды вооружений и техники поступят в ВДВ?
– Апробация образцов модернизированных и новых образцов (которые сейчас находятся на завершающей стадии государственных испытаний) осуществляется, как правило, в ходе экспериментальных учений. Одно из них запланировано и на этот год. Эксперимент в первую очередь коснется боевой машины десанта (БМД) и артиллерийских систем, которые разрабатываются специально под ВДВ. БМД – это наша базовая машина, она будет основой для многих других разработок, как то: командно-штабных машин, техники инженерного обеспечения. Одно из основных требований – они должны быть аэромобильными, десантируемыми. То же самое касается и модернизации стрелкового вооружения, средств защиты солдата на поле боя, средств связи. Кстати, последней в перспективе будет обеспечен каждый десантник.
– Была информация, что ВДВ будут оснащаться и танками...
– Такие проработки действительно ведутся, образцы десантируемых мощных артиллерийских самоходных средств имеются. Какие из них мы будем использовать, пока еще не решено. Но не исключено, что в состав полков и дивизий в их новой оргштатной структуре будут включены легкие танки с мощным вооружением, которые по огневой мощи не уступят нашим современным тяжелым танкам.
– Еще в 1990-х годах «крылатая пехота» должна была быть оснащена новым парашютом Д-10, , на это даже выделялось 100 миллионов рублей. Достаточно ли этого?
– Приняв осенью войска, я после семилетнего перерыва совершил с этим парашютом несколько прыжков. И убедился, что это очень достойный парашют, обладающий рядом преимуществ по сравнению с парашютом Д-6, который используется в войсках сейчас. Д-10 весит на несколько килограммов меньше, он позволяет легко разворачиваться по ветру, выполнять горизонтальное скольжение, снимает ограничения по весу. С ним можно совершать прыжки на воду, лес и быстро гасить купол в сильный ветер.
Но для того, чтобы перевооружить им десантные войска, суммы в 100 миллионов, конечно, недостаточно. В то же время поэтапная программа перевооружения частей и подразделений ВДВ на парашют Д-10 существует, действует, и полагаю, что мы в течение нескольких лет заменим им Д-6.