-Господин Перес, как вы оцениваете предстоящий визит российского президента в Израиль?
- Это особый прецедент. Борис Ельцин как-то побывал в Израиле на рождественских праздниках, но это не был деловой визит, а всего лишь поездка по святым местам, не больше. К тому же в то время он уже не исполнял обязанности президента. Впервые действующий глава Российского государства официально посетит Израиль. Сам по себе этот факт характеризует серьезные перемены в России, а также существенные изменения в российских официальных подходах к проблемам Ближнего Востока.
Таким образом, открывается новая глава в российско-израильских отношениях, а вместе с ней - новый этап и в отношениях Ближнего Востока с Российской Федерацией. Это уже не идеологическая, а политическая страна. Это теперь не та Россия, которая занимает какую-то одностороннюю позицию, а государство, выступающее в поддержку мира.
- Каким вы видите будущее России в новом мире? Есть ли новые моменты в израильско-российских отношениях в недалеком будущем?
- Россия не развалилась, коммунизм - развалился. Коммунизм, который выступал за диалектику с такой силой, что сам стал ее жертвой. Меня удивляет вот что. Такой "неумный" режим породил так много интеллигентов, такое количество выдающихся людей искусства, что в это даже сложно поверить. Никогда еще в истории диктаторские режимы не создавали подробную интеллигенцию, - в конце концов духовный уровень советского народа превзошел уровень интеллектуального потенциала режима. Россию и Европу по большому счету связывает интеллигенция.
В Израиле проживает около миллиона русскоязычного населения. Радио, газеты, журналы, театры на русском языке - все это повод для израильской гордости. Когда мы слышим российские песни, то считаем, что вы взяли их у нас. Целое поколение было воспитано на русской литературе. Я читаю Пушкина на иврите и не понимаю, как он мог писать по-русски. Это особое культурное пространство между двумя странами. И англо-саксонская власть разума.
Я выбираю власть российской души. Это и есть особые отношения, которые связывают Израиль и Россию. Я был удивлен, когда узнал, что Толстой изучал иврит. Главный раввин Москвы прожил неделю в Ясной Поляне, где составлял словарь иврита, но его, к сожалению, не удалось обнаружить в архивах. Толстой вел переписку с Шолом-Алейхемом. После погрома в Кишиневе Шолом-Алейхем попросил Толстого написать рассказ для книги, доходы от которой предназначались жертвам погрома, и писатель эту просьбу выполнил.
ПАЛЕСТИНСКАЯ ПРОБЛЕМА
- В Израиле весьма противоречивы суждения о том, что возможен политический прорыв во взаимоотношениях с палестинцами. Кто-то верит в эффективность принимаемых мер, кто-то выражает крайний скепсис. Как вы оцениваете перспективы?
- Это противоречие порождено прежними разочарованиями, и безысходность и отсутствие выбора стали источником пессимизма. Тем не менее сегодня произошло три больших события, вызывающих определенный оптимизм. Во-первых, коренным образом изменился мир. Он больше не делится на Запад и Восток с политической точки зрения, а также с экономической - на Север и Юг. Существует только одно деление, и оно определяет все - это террор и антитеррор. На сегодняшний день ситуация такова, что для нейтрального блока в международных делах, для блока неприсоединившихся стран нет места. От Чечни и до Ирака - это все один и тот же фронт.
Другое событие - уход с политической сцены Ясира Арафата. Я работал с Арафатом довольно длительное время и могу в двух предложениях честно сказать свое мнение о его роли. Без него не начался бы процесс урегулирования палестинской проблемы, но с ним этот процесс не имел бы шансов на дальнейшее развитие. И такие примеры в истории есть: один политик хорош для начала дела, но совсем не подходит для его завершения.
И, наконец, третье - это изменения, которые произошли в правящей партии Израиля. Прежде партия "Ликуд" постоянно выступала за единый и неделимый Израиль. Но сейчас пришло понимание того, что иного выхода, кроме как разделить эту территорию, нет. Да и мир осознал, что другого пути не дано. А путь этот сложный, чреватый опасностями. Это все равно, что идти по проволоке, натянутой под куполом цирка, или передвигаться по тонкому льду - провалы поджидают на каждом шагу. Надо быть предельно внимательным и осторожным, продвигаясь к цели.
- Как вы считаете, план "Дорожная карта", направленный на отделение израильского государства от палестинского, окончательно зашел в тупик, или у этого документа еще сохраняются перспективы?
- Нет ничего окончательного в политике. История может двигаться с разными скоростями, но она никогда не идет вспять. Террор проиграет, если будет придерживаться прежних правил. Новые политические веяния изменяют заскорузлые традиционные подходы. Нельзя жить за счет каких-то раз и навсегда поставленных установок: границы не так важны, суверенитет не так важен, и нет необходимости в военной силе. Меняется стратегия, на смену старым средствам и способам ее достижения приходят новые. Мы только в начале пути.
Возможно, армейским подразделениям придется силой выселять евреев из поселений на палестинских территориях. Это станет огромной травмой для населения страны, травмой, ограниченной во времени. Все это будет выглядеть довольно тяжело. Однако не перерастет в гражданскую войну - будут скандалы, крики, угрозы, но к оружию никто не прибегнет.
- Почему Европа не поддерживает акцию Израиля по сооружению стены безопасности, отделяющую его от палестинцев? Какие изменения произошли в позиции Европы в отношении поддержки Израиля?
- Я не уверен, что это возможно объяснить. Так же как сложно объяснить антисемитизм. Антисемитизм - это "недуг" не евреев. Так же как есть антисемитизм без евреев. Это такая заразная "болезнь", которая живет за счет собственных сил. Я бы не стал утверждать, что европейские правительства заражены антисемитизмом, но в Западной Европе в целом этот "недуг" присутствует. Каждый раз, когда он всплывает наружу, это отнюдь не означает, что Израиль дает для этого повод, допуская какую-то ошибку.
Европа сильно изменилась в последнее время. Она стала единой, но в то же время не смогла остаться христианской. Падение рождаемости обусловило колоссальный приток иностранных рабочих, большинство из которых мусульмане. Во Франции никогда не думали, что здесь поселится около 10 млн. североафриканцев. Так же как два или три миллиона выходцев из Турции. Европейские демократы - левые и правые - работают на те голоса, которые еще не определились со своим политическим выбором. Поэтому волей-неволей зазвучали антиизраильские высказывания. А пресса моментально подхватывает их.
Народам, которые живут в безопасных условиях, сложно понять тех, кто постоянно испытывает на себе террористические атаки. Шведам, например, очень тяжело осознать, что происходит в Израиле. Нас спрашивают, почему вы не можете быть такими, как шведы. И при этом не понимают, что это не мы такие, а такова ситуация, в которой мы оказались. Подобные настроения существуют, несмотря на тот факт, что Израиль вернул территории Египту, Иордании. Мы готовы отдать почти все территории палестинцам. Мы победили и вышли с территорий. Самостоятельно, никто на нас не давил. Мы не хотим быть народом-захватчиком. Ведь сила еврейского народа - в уважении морали.
- Вы и премьер Шарон всегда были идеологическими противниками. Шарон предпочитал действия с позиции силы. В то время как сегодня в решении палестинского вопроса доминируют принципы, близкие к политическим методам проблем. Считаете ли вы, что состоялось некое историческое торжество вашей установки?
- Думаю, что это так. Мы всегда считали, что другого выхода, кроме как провести размежевание с палестинцами, нет. Я предпочел бы это сделать в двухстороннем порядке. Но политика - это не только то, что ты хочешь, а то, что возможно. А возможно то, что поддерживает большинство населения. Поэтому предпочитаю какое-то промежуточное решение, которое устраивает большинство, далеко идущим решениям, подкрепленным поддержкой меньшинства. Кроме того, в условиях Израиля переговоры о мире - это всегда переговоры с двумя сторонами. Не только с противником, но и со своим народом. Меня постоянно спрашивают, почему я соглашаюсь на далеко идущие уступки. Убеждать весьма трудно. И Шарон, и я - мы оба не уверены, что нас можно отнести к молодым людям - но мы в таком возрасте, когда можно позаботиться о молодых, в частности, принять те решения, которые молодым людям даются тяжело.
- Какие у вас личные отношения с Шароном? Ведь известно, что они оставались довольно противоречивыми на протяжении десятилетий.
- Мы знакомы уже 60 лет. Но разобраться в наших отношениях непросто. С одной стороны, мы уважали одного и того же человека - Давида Бен Гуриона. Я тогда исполнял обязанности его заместителя в Минобороны, Шарон же был его самым любимым офицером. Но я избрал одну политическую стезю, а Шарон - другую. Но тем не менее мы всегда старались, несмотря на все разногласия, поддерживать личные отношения.
ИРАНСКАЯ ПРОБЛЕМА
- Израиль демонстрирует серьезную обеспокоенность в отношении Ирана, обладающего ядерным оружием. Следует ли ожидать военной конфронтации с этой страной, на несколько сотен километров удаленной от границ с Израилем?
- Сегодня расстояние между государствами измеряется не географическими величинами, а радиусом действия ракет. Когда у какой-то страны появляются баллистические ракеты, то это уже представляет опасность. Если эти ракеты еще и с ядерными боеголовками, то уровень угрозы становится еще выше. Но наибольшая опасность сокрыта не в характере оружия, а в сущности правящего режима.
Иран, на наш взгляд, представляет собой самое экстремистское государство в исламском мире. Его руководство испытывает даже не национальные, а всемирные амбиции, по крайней мере региональные. Потому что религия не принадлежит какой-то отдельной нации. Религия - это как раз амбиции.
Израиль видит в Иране наибольшую опасность для себя. Мы не думаем, что это угроза только для Израиля, это дамоклов меч над всем миром. Мы не хотим превращать конфликт Ирана с миром в израильско-иранское столкновение. Нам и без того хватает конфликтов. У Израиля недостаточно сил, чтобы заниматься всеми угрозами. Поэтому тема эта носит не национальный, а мировой характер.
- А если апелляция к международной общественности окажется безрезультатной, готов ли Израиль предпринять военные действия?
- Мы не готовим военного сценария. Но считаем, что в любом случае это международная проблема, поэтому предоставляем возможность всем государствам заниматься ее решением. В политике нужно не только инициировать события, но и уметь сдерживаться. Потому что все знают, как развязать войну, но лишь немногие понимают, как положить ей конец.
Тель-Авив-Москва
Из досье "НВО"
Шимон Перес родился в Белоруссии в 1923 году. Эмигрировал в Израиль вместе с семьей. В 1943 году примкнул к сионистскому движению. В 1952 году поступил на службу в Минобороны Израиля. По служебной лестнице продвигался быстро. В 1959 году был назначен одним из заместителей главы военного ведомства, курировал военно-промышленный сектор. В 1969 году вошел в кабинет министров, возглавлял ряд министерств. В 1973 году возглавлял Министерство обороны. Занимал пост министра иностранных дел в 1986-1988, 1992-1995 и 2001-2002 годах. Избирался премьер-министром Израиля на периоды с 1984 по 1986 год и с 1995 по 1996 год. На должность вице-премьера назначен в январе 2005 года.