Голанские высоты в огне

Сорок лет назад произошло самое кровавое противостояние в истории арабо-израильских отношений – Война Судного дня. Египетские и сирийские армии начали атаковать позиции ЦАХАЛа (Армии обороны Израиля) в день, который в иудейском календаре пришелся в том году на Йом Кипур (в точном переводе с иврита – День искупления). В арабской литературе встречаются иные названия этого противостояния – от нейтральных «Октябрьская война» и «Война Десятого дня Рамадана», до эпатажных – «Октябрьская победа», «Великая война».

В ходе этой войны Израиль понес самые большие потери в своей истории – погибли 2656 военнослужащих и 11 630 получили ранения различной тяжести. В плен попало около 500 израильтян. Потери египтян и сирийцев оцениваются только примерно. Они составляют около 9000 убитыми и примерно 18 000 ранеными. В израильском плену оказалось 9370 египетских и сирийских солдат и офицеров.

ГОЛДУ МЕИР СМОГ УБЕДИТЬ ТОЛЬКО «АНГЕЛ»

В Иерусалиме прекрасно отдавали себе отчет, что после разгрома ЦАХАЛом армий Египта, Сирии и Иордании в ходе Шестидневной войны в июне 1967 года арабский мир не смирится с поражением и рано или поздно вновь выйдет на бой с евреями. Однако военная и политическая элита Израиля все еще находилась под впечатлением прошлых сокрушительных побед ЦАХАЛа.

Накануне Судного дня 1973 года высшее руководство еврейского государства решило не отрываться от народа и взяло недолгий отпуск, чтобы в самый главный иудейский праздник побыть с семьей и ближайшими родственниками. Иегуда Авнер, занимавший пост помощника пяти глав правительств Израиля, автор нашумевшей книги «Премьер-министры», пишет в статье «Дни гнева и больших жертв», напечатанной в англоязычной израильской газете The Jerusalem Post, в номере, приуроченном к 40-й годовщине Войны Судного дня: «Сама идея арабского нападения была бы в тот день оскорблением Божественного видения военной доктрины, принятой в Иерусалиме. Она была основана на том, что ни Египет, ни Сирия не были способны вести тотальную войну».

Герою Шестидневной войны министру обороны генералу Моше Даяну удалось убедить тогдашнего премьер-министра страны Голду Меир в том, что в Каире и Дамаске и не помышляют о новой схватке с израильской армией. По словам Даяна, лидеры соседних арабских государств отдают себе отчет в том, что им потребуется не менее десяти лет, чтобы оправиться от поражения 1967 года и достичь боеспособности, которая может дать надежду на победу над израильтянами. Более того, согласно недавно рассекреченным данным, агентура АМАНа (Службы военной разведки Израиля) и МОССАДа (Израильской внешней разведки) предупреждали своих непосредственных начальников о том, что Египет и Сирия начнут войну с Израилем именно в Судный день. Однако директор АМАНа генерал Эли Зейра, поддерживая точку зрения Даяна, не обращал внимания на предупреждения своих агентов. И это при том, что директор МОССАДа Цви Замир не сомневался в том, что Египет и Дамаск готовят нападение на Израиль именно в Судный день.

Надо сказать, что на МОССАД работал агент «Ангел». Под этим псевдонимом скрывался не кто иной, как Асраф Маруан, зять бывшего президента Насера, который после смерти своего тестя получил должность в аппарате нового президента Анвара Садата. Именно «Ангел» передал информацию о готовящемся египтянами прорыве на Синай. Однако израильский лидер требовала от Замира подтверждений от других агентов. Тогда директор МОССАДа лично отправился в Европу, чтобы проверить информацию о готовящейся арабами войне. Ранним утром 6 октября он дал срочную шифротелеграмму в Иерусалим, в которой было всего три слова: «Сегодня начнется война!»

Только после этого, по сути, крика отчаяния Голда Меир отдала приказ о мобилизации резервистов. Причем, по данным израильских разведчиков, египетский прорыв должен был начаться в шесть вечера, но Садат его передвинул на два часа дня.

В Израиле вечером, накануне Судного дня, и весь следующий световой день обычная жизнь приостанавливается. Местное телевидение и радио не работает, газеты не выходят, общественный и личный транспорт ходит только в арабских кварталах. Все учреждения, учебные заведения, магазины, рестораны, кафе закрыты. Понятно, что именно этот день, единственный в году, показался стратегам, планировавшим нападение на еврейское государство, весьма заманчивым.

В КАИРЕ И ДАМАСКЕ МНОГОГО НЕ УЧЛИ

Согласно библейским законам, всего дороже человеческая жизнь, и во имя ее сохранения все религиозные предписания допустимо нарушать. Более того, они просто отменяются. Поэтому даже в Судный день в Израиле продолжают работать больницы, полицейские участки, пожарные станции и все коммунальные службы. Правда, только в дежурном режиме, с минимальным количеством сотрудников. В Судный день большинство солдат получает увольнительные и на военных базах остаются только дежурные группы. Они-то и приняли первый удар египтян на юге и сирийцев на севере.

Египетские и сирийские стратеги не учли одного важного фактора. Согласно израильской военной концепции, первый удар противника принимает на себя цава садир (кадровая армия). И в это же время в течение 48 часов мобилизуются милуимники (резервисты), которые, присоединяясь к кадровым частям, и составляют мощь ЦАХАЛа. Так вот, с учетом Судного дня все автомагистрали в Израиле были свободны и полная мобилизация была осуществлена в течение менее чем 15 часов.

В своих мемуарах, озаглавленных «Моя жизнь», тогдашний премьер-министр Голда Меир так вспоминает последний предвоенный день: «В пятницу, 5 октября, мы получили сообщение, которое меня обеспокоило. Семьи русских советников в Сирии торопливо укладывались и покидали страну. Мне это напомнило то, что происходило перед Шестидневной войной, и очень даже не понравилось. Что за спешка? Что такое знают эти русские семьи, чего не знаем мы?.. Из всего потока информации, достигавшего моего кабинета, именно это маленькое сообщение пустило корешок в моем сознании. Но так как никто вокруг не стал волноваться по этому поводу, то и я постаралась не поддаваться наваждению...

Я спросила министра обороны, начальника штаба, начальника разведки: не кажется ли им, что это сообщение очень важно? Нет, оно нисколько не меняло их оценки положения. Меня заверили, что в случае тревоги мы будем вовремя предупреждены, а, кроме того, на фронты посланы достаточные подкрепления, чтобы удержать линию прекращения огня, если это понадобится. Все необходимое сделано, армия, особенно авиация и танковые части, находятся в готовности номер один».

На самом же деле, никакого наваждения не было и в помине. Налицо был непрофессионализм Голды Меир как аналитика и обычная человеческая беспечность, смертельно опасная для государственных деятелей. Яков Кедми (Казаков), уроженец Москвы, в 1992–1999 годах руководивший НАТИВом (Лишкат ха-нешер – Бюро по связи с евреями России и Восточной Европы) в Войну Судного дня служил офицером-танкистом. В своей недавно вышедшей книге воспоминаний «Безнадежные войны» Кедми пишет: «Голда Меир полагалась на заверения и обещания армии, а армия не оправдала ожиданий. Ни ВВС, ни Сухопутные войска, ни Северный, ни Южный фронты не выполнили своих обязательств. Во всем обвинили разведку. Ну а если бы разведка предупредила, что война начнется 6 октября? Разве мы были бы в состоянии помешать армии Египта форсировать канал? Или перебросили бы на Голанские высоты дополнительные силы? Ведь Генштаб был уверен, что при соотношении сил, которые он сам и определил, регулярные части израильской армии смогут удержать и египетскую, и сирийскую армии на границах 1967 года по меньшей мере 48 часов».

И НАШИМ И ВАШИМ

Именно так вели себя Соединенные Штаты во время Войны Судного дня. На английском эта фраза звучит еще более неприглядно: To run with the hare and hurt with hounds, что в точном переводе означает «Бежать вместе с зайцем и охотиться вместе с собаками».

Видный израильский публицист Дов Конторер в заметке «Часть свободного мира», опубликованной в газете «Вести-2», приложении к русскоязычной израильской газете «Вести», высказывает точку зрения, согласно которой тогдашний государственный секретарь Соединенных Штатов Генри Киссинджер, не очень благожелательно относившийся к Израилю (несмотря на свое еврейское происхождение), делал немало жестов в сторону президента Садата в попытках склонить того на американскую сторону. И эти попытки, в конце концов, увенчались успехом, несмотря на огромную безвозмездную экономическую и особенно военную помощь, которую десятилетиями оказывал Египту Советский Союз. Так, Конторер пишет: «В июле 1972 года Египет заявил о своем желании стать частью свободного мира, выслав со своей территории основной состав советского военного персонала. Этот жест был оценен Соединенными Штатами, вступившими в доверительный диалог с египетским руководством. Уже в мае 1973 года результатом этого процесса стало абсолютное вето США на любой вариант израильской превентивной атаки. Лидерам еврейского государства было заявлено самым категоричным образом, что новая война на Ближнем Востоке ни при каких обстоятельствах не должна начаться первым израильским выстрелом. Но Израиль, не обладающий стратегической глубиной, в случае внезапной атаки вражеских армий окружающих его государств, рискует потерять возможности для любого тактического маневра.

В 1981 году израильский историк Мордехай Сакер в книге «Размокшая папка» сообщил, что Киссинджер убедил Голду Меир и Моше Даяна не обращать внимание на донесения разведчиков. Когда Египет и Сирия атаковали Израиль, Киссинджер поначалу перекрывал поставки оружия и боеприпасов в еврейское государство. Именно этим Сакер объясняет не подтверждаемую до сих пор ни документами, ни свидетельскими показаниями информацию, что Моше Даян и Голда Меир в случае прорыва египтян и сирийцев в центр страны готовы были применить против них атомное оружие, а затем покончить с собой.

Сирийцы неожиданно атаковали израильтян на Голанских высотах тремя моторизованными и двумя бронетанковыми дивизиями, насчитывавшими не менее 1200 танков и около 45 тыс. солдат и офицеров. Израильские позиции удерживались всего 180 танками и 4500 военнослужащими. Десятикратный перевес сирийцев и эффект неожиданности сыграл свою роль. В первые часы войны сирийские десантники, высадившись на вертолетах, захватили укрепления на горе Хермон, известные как «глаза Израиля». Сирийские «МиГи» бомбили еврейские поселения на севере страны. План прорыва так называемой «Пурпурной линии» – границы, зафиксированной перемирием между еврейским государством и Сирией, установленным после окончания Шестидневаной войны, был подготовлен при активном участии министра обороны Сирии, тогда 41-летнего Мустафы Тласа, тщательно изучившего труды маршала Георгия Жукова. Много позже, в 1986 году, в Париже, в университете Сорбонна, Тлас защитил докторскую диссертацию, посвященнную стратегическому таланту Георгия Жукова.

8 октября для сирийских танков до Хайфы, северной столицы Израиля, оставалось всего несколько часов ходу. Налеты израильской авиации разбивались о пять поясов ракетной обороны, созданной на подходах к Дамаску. Именно тогда мировые СМИ впервые показали пленных израильтян. Очевидцы боев того октябрьского дня на Голанах свидетельствуют: первые три дня сирийцы атаковали без перерыва, волна за волной, проходя через минные поля и с помощью специальных мостов преодолевая противотанковые рвы. «Катюши» вели мощный обстрел израильских позиций. Однако группировка ЦАХАЛа на Голанах продолжала яростное сопротивление.

Сирийская авиация располагала 300 самолетами советского производства. К сирийской противовоздушной обороне в первые три дня не могло быть никаких претензий. С ее 20 военных баз огонь по ЦАХАЛу вели 120 ракетных установок. Таким образом противоракетная система Сирии прикрывала свои атакующие дивизии. Неверно полагать, что у сирийцев на вооружении состояло только оружие советского производства. Американцы поставили Дамаску ракеты типа SAM (первая литера S от английского слова Surface, в переводе на русский – «поверхность»; литера A от английского Air – «воздух»; M от Missle – в переводе «цель»). Именно эти ракеты составляли в ходе Войны Судного дня мощь сирийской ПВО, нанесшей израильской авиации значительный ущерб.

ТАНКИ, И НЕ ТОЛЬКО

На Южном фронте ситуация поначалу складывалась для Иерусалима едва ли не трагически. В канун Судного дня на «ЛБ» оставалось 10–15% от предусмотренных критериями военнослужащих. К тому же неразбериха, возникшая при неожиданном ударе, смешала все планы. Так, по ряду данных, ставших известными уже после Войны Судного дня, оборонительный противотанковый ров, сооруженный ЦАХАЛом параллельно Суэцкому каналу, в первые же минуты вражеской атаки должен был наполняться бензином и немедленно поджигаться. Предполагалось, что возникшая огненная стена станет еще одним препятствием на пути продвижения египтян. Но бензина во рву не оказалось, поджигать было нечего, и для египтян Суэцкий канал серьезным препятствием не оказался.

Для прорыва «ЛБ» египтяне использовали 160 водометов, по сути водяных пушек, закупленных в Англии и ФРГ. Этими пушками были размыты проходы в многометровой песочной насыпи, представлявшей собой преграду для пехоты и особенно танков. Египетская пехота начала закрепляться на азиатском берегу канала уже через 30 минут после начала боевых действий. Однако шквальный огонь из израильских дзотов лишал египтян возможности какого-либо маневра. На подкрепление своей пехоте Египет бросил танки, которые прошли по понтонному мосту через канал и по 70 проделанным в насыпи проходам.

Навстречу египтянам командование ЦАХАЛа бросило свои немногочисленные танковые резервы. Но израильская бронетехника – опять же из-за неожиданности удара – наступала без предварительной разведки и без поддержки пехоты. Поэтому их контрудар провалился. Ведь у штурмовых египетских групп на каждые три-четыре солдата приходился противотанковый гранатомет РПГ-7.

Но израильские танки горели не только от советских гранатометов. В первые дни войны отлично себя показали поставленные египтянам советские противотанковые управляемые ракеты (ПТУРы) типа «Малютка». Именно египетские операторы ПТУРов стали и первыми арабскими героями той войны. Мохаммед Ибрагим Абд эль Монейм аль-Мусри, которому в 1973 году было 25 лет, сжег своей «Малюткой» 27 израильских танков. Он был награжден орденом Звезды Синая 2-й степени. Сержант Абдель Ати Шараф уничтожил 23 вражеских танка на глазах своих командиров и офицеров ливийской армии. Египтяне наградили Шарафа, как и аль-Мусри, орденом Звезды Синая 2-й степени, а ливийцы – своим орденом Почета.

Здесь же замечу, что Ливийская Джамахирия поставила египтянам истребители «Мираж» французского производства и оказала финансовую помощь в размере одного миллиарда долларов. Ирак послал на помощь сирийцам экспедиционный корпус в составе 30 тыс. военнослужащих, 500 танков и 700 бронетранспортеров. Алжир предоставил три эскадрильи истребителей и бомбардировщиков, бригаду солдат и танки. Судан послал на помощь египтянам 3,5 тыс. солдат, а Тунис – примерно тысячу. Марокко отправило в помощь арабским братьям три бригады, а Пакистан – 16 пилотов. Саудовская Аравия и Кувейт предоставили огромную финансовую помощь (до сих пор ее денежное выражение неизвестно) и несколько армейских батальонов. Арабские государства требовали от иорданского короля Хусейна вступления в боевые действия, но тот, не веря в победу, от участия в Войне Судного дня уклонился. Только в последние часы войны иорданские легионеры пришли на помощь сирийцам. Но эта помощь уже ничего не решала.

Одним из уничтоженных аль-Мусри танков командовал подполковник Асаф Ягури, который оказался в плену. Вместе с ним египтяне пленили еще двух офицеров и трех солдат. Офицеров оставили в живых, а солдат расстреляли. Ягури был самым высокопоставленным израильским офицером, плененным арабами в Войну Судного дня. Через 46 дней этот офицер и все 300 израильских военнослужащих, попавших в египетский и сирийский плен, были обменены на почти 9 тыс. пленных египтян и сирийцев.

После успехов первых дней войны египтяне стали выдыхаться. Наступило временное затишье. После подхода резервов Каир возобновил атаку 14 октября в 6.30 утра силами двух танковых и четырех пехотных дивизий. Пользуясь огромным перевесом в количестве танков и военнослужащих, египтяне продвинулись на 6–10 километров, но преодолеть упорное сопротивление евреев не смогли. Египетские войска были остановлены 200 израильскими танками, вкопанными в землю, а также вертолетами, вооруженными американскими ПТУРами типа ТОW (от английского сокращения Tube-launched optically-tracked wire guided – «электронно-пусковая оптическая ракетная система на гусеничном ходу»). Интересно, что такие же ПТУРы американцы поставили египтянам, саудовцам и армиям других мусульманских стран, но они в полной мере не были использованы в боях против ЦАХАЛа. В этих сражениях погиб командующий израильскими бронетанковыми частями на Синае генерал Авраам (Альберт) Мендлер – в его штабной БТР попала та самая «Малютка». Но и смерть высокопоставленного израильского военноначальника не спасла египтян от разгрома.

Ход боевых действий переломил призванный в ЦАХАЛ в первый же день этой войны Ариэль Шарон, будущий премьер-министр Израиля. В ночь на 16 октября небольшой отряд из семи советских плавающих танков ПТ-76, захваченных Израилем в качестве трофеев в Шестидневной войне и восьми опять же трофейных советских БТР-50П форсировал Горькое озеро на стыке 2-й и 3-й египетских армий. Арабы не допускали даже мысли высадки у себя в тылу израильских танков. Поэтому они поначалу не придали значения этому вражескому плацдарму. И дорого за подобное невнимание поплатились.

СРАЖЕНИЕ

НА «КИТАЙСКОЙ ФЕРМЕ»

Израильские историки полагают, что именно победа ЦАХАЛа в этом сражении, продолжавшемся четыре дня, с 15 по 18 октября, решила исход Войны Судного дня в пользу еврейского государства. Нередко тамошнее сражение именуют «Ближневосточным Сталинградом». «Китайская ферма», располагавшаяся у северной оконечности Большого Горького озера, никакого отношения к Китаю не имела. В северо-западной части этого района перед Шестидневной войной располагалось опытное хозяйство японского земледелия. Захватившие это место израильские солдаты, не вникавшие в различия между китайскими и японскими иероглифами, дали ему имя «Китайской фермы» («КФ»). Израильское командование полагало, что контроль над «КФ» жизненно необходим для осуществления плана «Неустрашимые» по форсированию Суэцкого канала. Этот план и был призван переломить ход войны в пользу еврейского государства. Дело в том, что «КФ» прикрывала с востока то место, где 143-я дивизия Ариэля Шарона должна была захватить плацдарм и приступить к наведению понтонного моста и форсированию канала.

В ночь с 15 на 16 октября командир дивизии генерал Шарон лично руководил созданием плацдарма на берегу и доставкой туда бригады десантников полковника Дани Мата и бронетанковой бригады полковника Хаима Эреза. При этом десантники, получившие приказ закрепиться на «КФ», оказались полностью отрезанными от основных сил. По сути, они сражались в одиночестве. Позже командир десантного взвода Хези Дахбаш рассказывал: «Мы тогда получили задание уничтожить отдельные египетские группировки, вооруженные противотанковыми ракетами... Для десантников задача несложная, привычная. Но мы были совершенно не готовы к тому, что против нас выступит целая армия! В первую минуту возникло ощущение, что разверзлась преисподняя».

И в самом деле, против 300 израильских десантников сражались 10 тыс. египетских солдат, против них шли 2 тыс. танков. Фактически группа Дахбаша, отвлекавшая основные силы противника, заведомо была обречена на смерть. По всей видимости, египтяне не догадывались, что им противостоит всего лишь горстка евреев, и они медлили с последним ударом. Бой продолжался двое суток. Из 300 израильских десантников погибли 128, а 62 получили ранения. Однако дивизия Шарона выиграла время, и его танки при поддержке авиации, переправившись на африканский берег, помчались на Каир, круша все на своем пути. Но ни Вашингтон, ни Москва падение египетский столицы допустить не могли. Да и в Иерусалиме понимали, что за полной капитуляцией Египта может немедленно последовать еще одна война, в которой могут принять участие неожиданные игроки. Поэтому с Каиром при содействии США и СССР Иерусалим заключил перемирие.

ДАМАСК СПАСЛИ ИРАКЦЫ

На Северном фронте ситуация сложилась похоже. Сирийская атака вскоре захлебнулась. Израильские войска, получив подкрепление, перешли 8 и 9 октября в контрнаступление. К вечеру 10 октября ЦАХАЛ отбросил сирийскую армию за линию прекращения огня 1967 года, а 11 октября израильтяне уже сражались с сирийцами и двумя иракскими дивизиями на территории Сирии.

Министр обороны Моше Даян решительно возражал против дальнейшего продвижения по территории Сирии. Он не исключал прямого военного вмешательства Советского Союза. Ему возражал начальник Генерального штаба ЦАХАЛа генерал-лейтенант Давид Элазар. Он полагал, что следует продвинуться на глубину примерно 22 километра и разгромить сирийскую группировку, которая может контратаковать. Голда Меир приняла сторону Элазара. Израильтяне все уцелевшие танки собрали в 7-ю бригаду и под прикрытием авиации и артиллерии атаковали сирийцев.

Сирийские войска отступали. Дорога на Дамаск была открыта. В Иерусалиме и не помышляли брать Дамаск по тем же причинам, что и Каир. Сирийские войска опасались попадания в «котел». Их спас иракский экспедиционный корпус. В конце дня 12 октября иракская танковая дивизия с марша атаковала две израильские танковые бригады. Это был первый бой иракских танкистов за всю историю вооруженных сил этой страны. Не обладавшие мало-мальским опытом, иракские экипажи попали под прицельный огонь израильских танков. К тому же иракцы сильно подустали, у них не хватало горючего и боеприпасов. В этом бою израильтяне подбили, по одним данным, 80, по другим – 100 иракских танков. Таким образом иракская дивизия смогла на очень короткий срок сбить атакующий порыв ЦАХАЛа, но сдержать евреев уже не могла.

Утром 16 октября на помощь иракцам пришла танковая бригада иорданцев, поддержанная сирийской пехотной дивизией. Иорданские и сирийские солдаты в этом бою дрались мужественно, но проигрывали евреям возникавшие время от времени рукопашные схватки. К тому же была нарушена координация действий между иракскими и иорданскими военными.

Вскоре ЦАХАЛ прорвал сирийские укрепления и оседлал шоссе, ведущее на Дамаск. По соображениям международного характера израильтяне не стали развивать наступление и 17 октября остановились в 40 километрах от сирийской столицы. Из последних сил сирийская армия попыталась отвоевать стратегически важную вершину Хермон на Голанских высотах, однако 22 октября ЦАХАЛ водрузил там израильский флаг.

ВЛАСТЬ ГЕНЕРАЛОВ КОНЧИЛАСЬ

К одним из важнейших последствий Войны Судного дня следует отнести пересмотр отношения израильского общества к своему генералитету. Ведь многие годы на ЦАХАЛ смотрели, как на священную корову. Выходцам из армии, особенно в высоких званиях, всегда и везде были широко открыты двери в политику и в крупный бизнес. Что касается бизнеса, то это отдельная тема, но в политике власть генералов кончилась. Их действия были признаны не просто неэффективными, но даже опасными. Израильский обозреватель Хагай Алон, родившийся в тот самый 1973 год, в статье, опубликованной в октябре 2010 года в популярной израильской газете «Маарив», назвал Войну Судного дня «неудобной». Он обратил внимание, что в результате этой войны израильские претензии на статус мировой державы стали выглядеть несостоятельными. По мнению Алона, еврейское государство – сильный региональный игрок. Возможно, весьма сильный. Но не более того. Израильские генералы – отнюдь не маги и не волшебники. Они совершают ошибки, которые до них совершили другие военные в других странах.

Видный израильский военный историк, бывший десантник, участник израильско-арабских сражений Ури Мильштейн в одном из интервью, сравнивая мировые войны ХХ века с Войной Судного дня, обратил внимание на следующие факты: «Немцы учли опыт Первой мировой войны, когда им приходилось постоянно окапываться и вести вялые перестрелки. Они решили, что так воевать больше нельзя. Германии нужна сильная, мобильная армия, способная атаковать врага, подавлять его сопротивление и быстро продвигаться в глубь его территории... Немцы ошиблись лишь в одном: они полагали, что русская армия не будет способна восстановить свою мощь после понесенных огромных потерь. Египтяне же ошибочно полагали, что израильтяне утратят боевой дух после понесенных ими потерь».

В Египте и Сирии итог Войны Судного дня расценивают как победу. С одной стороны, здесь явное преувеличение. С другой – именно после той войны в результате переговоров Израиль вернул египтянам весь Синайский полуостров. До последнего сантиметра. Однако, по мнению большинства неангажированных историков, причем как израильских, так и арабских, Войну Судного дня выиграли израильтяне, но и арабы ее не проиграли.